Уилбур Смит - Когда пируют львы. И грянул гром

Продержавшись всего минуту, враги не выдержали. Наголову разбитые, под ударами глиняных комьев они кое-как выкарабкались из русла на крутой берег и в панике бросились прочь под защиту лесопосадок.

Под обрывом остался только один из них; он стоял на коленях в грязи и тихонько всхлипывал. Но по негласным законам мальчишеской войны он считался пленным и трогать его не полагалось.

– Брось его, он еще маленький! – крикнул Ник. – Вперед! Остальные уходят! В погоню!

Он быстро вскарабкался на крутой берег и повел за собой отряд вслед за бегущим в страхе врагом. Дрожа от возбуждения, с воинственными криками они устремились по заросшему бурой травой полю туда, где Пит ван Эссен на краю лесопосадок отчаянно пытался остановить беспорядочное бегство и собрать своих воинов, чтобы встретить атаку преследователей.

Под крутым берегом остались только двое – Бути и еще один человек: Дирк Кортни. Они были укрыты обрывом, совершенно одни. Мальчишка поднял голову и сквозь слезы увидел, как к нему медленно приближается Дирк. С палкой в руке и недвусмысленным выражением на лице. Бути понял, что остался с Дирком один на один.

– Прошу тебя, Дирк, – прошептал мальчик. – Я сдаюсь. Прошу тебя. Я же сдаюсь.

Дирк усмехнулся. Не торопясь, он насадил на конец палки глиняный снаряд.

– Завтра в школе я отдам тебе весь свой обед, – умолял его Бути. – Не только конфеты, все отдам.

Дирк сделал бросок. Вопль Бути привел в трепет все его существо. Дирк задрожал от удовольствия.

– Я отдам тебе свой новый карманный ножик.

Приглушенный ладонями, которыми он закрыл лицо, голос Бути прерывался всхлипываниями.

Дирк еще раз снарядил свое орудие, снова не торопясь, наслаждаясь полнотой власти над мальчишкой.

– Прошу тебя, Дирки. Прошу тебя, я отдам тебе все, что ты… – И Бути снова пронзительно закричал.

– Ну-ка убери руки, открой лицо, слышь, Бути, – приказал Дирк, задыхаясь от наслаждения.

– Нет, Дирки, пожалуйста, не надо!

– Да убери ты руки, я ничего тебе не сделаю.

– Обещай, Дирки. Обещай, что не сделаешь.

– Обещаю, – процедил сквозь зубы Дирк.

Бути медленно опустил руки. Они у него были совсем тоненькие и белые, он всегда носил длинные перчатки от солнца.

– Ты ведь обещал, да? Я послушался, сделал, что ты…

Кусок глины попал ему прямо в переносицу и от удара разлетелся на куски. Голова мальчишки дернулась назад. Из обеих ноздрей потекла кровь.

Бути прижал ладони к лицу, размазывая кровь по щекам.

– Ты же обещал! – заскулил он. – Ты же обещал!

Но Дирк уже насаживал новый снаряд.

Дирк возвращался домой один. Шел медленно, слегка улыбаясь, мягкие волосы падали ему на лоб, а на одной щеке виднелось пятно, оставленное голубой глиной.

Мэри ждала его на кухне домика на Проти-стрит. В окно она видела, как он пробрался через живую изгородь и зашагал по двору. Когда Дирк подошел к двери, она заметила на его губах улыбку. Грудь ее распирало от чувств, которые она испытывала, глядя на его такое невинное, такое красивое личико.

– Здравствуй, дорогой.

– Здравствуй, Мэри, – ответил на приветствие Дирк, и лицо его осветилось такой ослепительной улыбкой, что Мэри не удержалась и протянула к нему руку.

– Боже мой, да ты же весь в грязи! Давай-ка вымоем тебя как следует, пока бабушка не вернулась.

Дирк вырвался из ее объятий и набросился на жестянку с печеньем.

– Я умираю с голоду, – заявил он.

– Ладно, но только одну печеньку, – согласилась Мэри, и Дирк загреб целую пригоршню. – А у меня есть для тебя сюрприз.

– Какой сюрприз? – спросил Дирк, хотя сейчас его больше интересовало печенье.

У Мэри каждый вечер был припасен для него сюрприз, обычно какая-нибудь глупость вроде пары новых носков, которые она связала своими руками.

– Скажу, когда залезешь в ванну.

– Ладно, так и быть.

Все еще жуя, Дирк направился в ванную комнату. Раздеваться он стал на ходу, сбросив сначала рубашку, потом штаны, а Мэри, идя следом, подбирала.

– Ну так что за сюрприз?

– Ох, Дирк, ты снова играл в эти ужасные игры.

Мэри опустилась рядом с ванной на колени и осторожно провела намыленной фланелькой ему по спине и ягодицам.

– Прошу тебя, дай обещание никогда больше в них не играть.

– Хорошо.

Добиться от Дирка обещания не составляло труда, он уже далеко не впервые обещал не делать этого.

– А теперь говори, что за сюрприз?

– Угадай!

Мэри улыбалась особой улыбкой человека, знающего некую тайну, и это сразу насторожило Дирка. Он принялся изучать ее обезображенное шрамами лицо, в котором светилась любовь.

– Конфетки? – рискнул он.

Она покачала головой, продолжая гладить фланелькой его обнаженное тело.

– Что, опять носки?

Мэри опустила фланельку в покрытую мыльной пеной воду и прижала мальчика к груди.

– Нет, не носки, – прошептала она.

И тогда он догадался:

– Это… Это…

– Да, Дирки, это касается твоего отца.

Он сразу принялся вырываться из ее рук:

– Где он, Мэри? Где он?

– Сначала надень ночную рубашку.

– Он здесь? Он вернулся?

– Нет, Дирк. Еще не вернулся. Он в Питермарицбурге. Но ты его скоро увидишь. Очень скоро. Бабушка отправилась покупать билеты на поезд. И завтра ты его увидишь.

От волнения разгоряченное, влажное тело Дирка затрепетало в ее руках.

– В каком-то смысле, миссис Кортни, возможно, даже к лучшему, что мы не могли связаться с вами раньше.

Хирург, майор медицинской службы, набил трубку и принялся хлопать себя по карманам.

– Спички у вас на столе, – пришла ему на помощь Ада.

– О, благодарю вас.

Сдержанность Дирка вскоре иссякла: сидя рядом с бабушкой на диване, он принялся вертеться и ерзать от нетерпения.

– Молодой человек, потерпите пару минут, скоро вы увидите своего отца, – обратился к нему врач и снова повернулся к Аде. – Так бывает, миссис Кортни, зато это избавило вас от лишних волнений. Поначалу у нас были серьезные сомнения в том, что мы сможем сохранить вашему сыну жизнь, не говоря уже о правой ноге. Четыре недели жизнь его, как говорится, висела на волоске. Но вот теперь… – Он так и просиял, вполне законно гордясь своей работой. – Впрочем, вы скоро сами увидите.

– Так он здоров? – быстро спросила она, с тревогой глядя на доктора.

– У вашего сына потрясающе крепкий организм, причем как в физическом, так и в духовном плане, – кивнул он, продолжая улыбаться. – Да, сейчас он твердо стоит на дороге к полному выздоровлению. Возможно, он будет слегка прихрамывать на правую ногу, но если сравнить с тем, что могло с ним случиться… – Он красноречиво развел руками. – А теперь сестра проводит вас к нему.

– Его можно забрать домой? – спросила Ада уже у двери.