Анжело Мария Рипеллино - Магическая Прага

Об этом сообщили рабби Лёву, и он тут же прервал чтение девяносто второго псалма. Если бы он опоздал, то весь мир мог быть разрушен. Если бы началась суббота, то он не смог бы остановить безумного увальня. В большом волнении он вышел навстречу Голему и ловко вынул у него изо рта листок. Рассвирепевший слуга, забрызганный кровью, землей и перьями, упал замертво. В синагоге продолжили чтение псалмов. В некоторых вариантах забывчивость рабби Лёва объясняется тем фактом, что он скорбел о болезни своей дочери Эсфири [867] Ср. Alois Jirásek. Staré pověsti české, cit., d., s. 210–211; Jiří Karásek ze Lvovic . Ganymedes, cit., xvi, s. 60; Beate Rosenfeld. Die Golemsage, cit., S. 31–32; Adolf Wenig. Staré pověsti pražské, cit., s. 320–323; Karel Hádek. Čtění o staré Praze, cit., s. 30–31; Eduard Petiška. Golem, cit., s. 84–88. . В фильме Вегенера Голем, успокоившись после припадка, вышел из гетто на залитый солнцем луг, где беззаботно играли дети в сплетенных из цветов венках. Испугавшись, дети убежали, но затем, осмелев, один из них запрыгнул на руки Голему и украл у него в шутку звезду. Неповоротливый слуга ослабел и разбился. Именно детская невинность спасет человеческий род от воинственной злобы страшилища [868] Ср. Beate Rosenfeld. Die Golemsage, cit., s. 146. .

Но когда глиняный увалень замер неподвижно, что сделал рабби? Он, два его помощника и шамес Абрахам Шайим обошли семь раз вокруг андроида в противоположном направлении, произнося каббалистические формулы в обратном порядке. И Иосиле Голем вновь стал грудой глины, которую свалили на чердаке Староновой синагоги, завалив кипой ветхих свитков, старых талесов и малых талитов [869] Талесы и талиты – в иудаизме молитвенное облачение: особым образом изготовленное прямоугольное покрывало; цицит – сплетенные пучки нитей (часто шерстяных) на углах четырехугольной одежды. – Прим. ред. с кистями цицит [870] Ср. Chajim Bloch. Le Golem, cit., p. 160–162; Jiří Karásek ze Lvovic . Ganymedes, cit., xxviii, s. 61. . Но и эта глина долго внушала ужас и стала поводом для сочинения страшных небылиц. Рассказывали, что рабби Лёв запретил лазить на чердак. Однако один раввин, надев талес котн (шерстяной талес) и тфиллин [871] Тфиллин – см. сноску 1 на с. 275. – Прим. ред. , хотел его осмотреть, но сразу же спустился оттуда, бледный и дрожащий как осиновый лист [872] Ср. Chajim Bloch. Le Golem, cit., p. 208–210; Beate Rosenfeld. Die Golemsage, cit., S. 32–33. . А Эгон Эрвин Киш, дерзнувший подняться на этот чердак, не нашел там ничего, кроме изъеденных древоточцем сундуков, засаленных подсвечников и всякого заплесневелого старья под слоем грязи и паутины [873] Ср. Karel Krejčí. Praha legend a skutečnosti, cit., d., s. 186–187. .

Другая легенда рассказывает, что шамес Абрахам Хаим, который помогал Мааралю уничтожить Голема, попытался, несмотря на запреты рабби, вновь его оживить. И однажды ночью вместе с зятем Абрахамом (Abraham Sacharjach), тоже шамесом, украдкой пробрался на чердак синагоги и перенес кучу глины на Цыганскую улицу (Cikánská [874] Ныне ул. Элишки Красногорской. – Прим. ред. ), в погреб своего зятя Ашера Балбьерера (цирюльника), знатока каббалы. Пока они пытались вернуть к жизни глиняного увальня, разразилась чума, и божественное возмездие поразило укрывателя опасной глины: двое из пяти детей Балбьерера умерли. И потому эти шамесы поспешно сложили в детский гроб страшный глиняный “выкидыш” и поспешили захоронить его за городскими стенами на Виселичном верхе, у Староместских ворот [875] Ср. Chajim Bloch. Le Golem, cit., p. 163–653; Jiri Karásek ze Lvovic. Ganymedes, cit., xxviii, s. 93–94. .

Тех, у кого хватит терпения прочитать эту книгу, ожидает в финале приятное слово “конец”. А пока посмотрим, какие черты отличают пражского Голема? Легенды оправдывают создание Голема необходимостью защитить евреев от погромов, учиняемых христианами под предлогом мести за якобы совершаемые ими ритуальные убийства. А самым злостным врагом обитателей пражского гетто, по легенде, был некий Тадеуш, фанатичный ксендз, клеветник и мошенник, – такой негодяй, что даже виселица под ним прогнулась бы.

Голем Мараля проявил себя как помощник еврейского народа в его бедах, как глиняный страж еврейского квартала. Он обходил по ночам кривые улочки гетто, особенно в период между Пуримом и Песахом, обращая в бегство всякого, кто вызывал его подозрение, и следил за тем, чтобы какой-нибудь бродяга не спрятал в еврейском доме труп христианского младенца. Однажды ночью он подкараулил толстого мясника Гавличека, который хотел подкинуть в дом задолжавшего ему богача Мордехая Майзеля эксгумированный труп младенца, спрятанный в брюхе зарезанной свиньи [876] См. Chajim Bloch. Le Golem, cit., p. 50–53. .

Вот почему Иосиле Голем наделен сверхчеловеческой силой. Будучи неуязвимым, он избегает любых ловушек, пересчитывает кости мерзавцев своими ручищами, обращает в бегство врагов. Кроме того, он может становиться невидимым благодаря амулету из кожи лани, покрытому каббалистическими формулами, – талисману, подобному тем, о которых рассказывает Елиазар из Вормса [877] См. Henri Serouya. La Kabbale, cit., p. 176–177. .

Созданный для исполнения защитных функций, пражский Голем был лишь инструментом в руках раввина, который управлял им как слепым орудием, тараном. И потому в своем безграничном рабском подчинении он не нуждался в разуме: он всего лишь болван, простофиля, увалень. Одно высказывание, приписываемое Йехуде Лёву, утверждает, что движения этого увальня ( нем . Tolpatsch) “напоминают движения автомата, послушного воле его создателя” [878] См. Chajim Bloch. Der Prager Golem, cit., S. 177. . Но из-за того, что Голем выполнял команды буквально, он часто попадал в смешные ситуации, о которых повествуют сказания, но порой и хитрецов оставлял в дураках [879] Beate Rosenfeld. Die Golemsage, cit., S. 34. .

Однажды, когда Голема послали купить яблок на рынке, der dumme Hans ( нем . “глупый Ганс”), этот простофиля потащил за собой по улицам Праги продавщицу со всем ее прилавком и с корзинами фруктов [880] См. Chajim Bloch. Le Golem, cit., p. 109–110. , подобно слуге, который, услыхав приказ хозяина: “Принеси мне апельсин”, вырвал с корнем апельсиновое дерево и, взвалив его на плечи, понес хозяину. Если ему приказывают набрать воды, Йозеф заливает весь двор [881] Ср. Ibid., p. 43–44. . Если Перл, напоминающая ветреных жен раввинов из хасидских легенд, посылает его купить рыбы, Иосиле, рассвирепев от того, что карп ударил его хвостом по лицу, выбрасывает рыбу обратно в реку и возвращается с пустыми руками [882] Ср. Chajim Bloch. Le Golem, p. 108. . Лучше вовсе не поручать Голему дел по хозяйству – не приспособлен он убирать со стола или подметать кухню.

Рабби Лёв, благодаря своему всеведению, сотворенным им чудесам и тому, как он управляет своим слугой-паладином, превращается в цадика, в Wunderrabbi, из племени чудаковатых святых, которыми полны хасидские рассказы. Не случайно непрестанно строивший козни против евреев желчный кровопийца Тадеуш, придя в бешенство из-за того, что Голем своими странными действиями сводил на нет все его интриги, назвал рабби Лёва чернокнижником. Благодаря Иосиле рабби также избегает отравления ядом, который мерзавец Тадеуш, что сам противнее лошадиного клеща, подмешал к хлебной закваске [883] Ср. Ibid., p. 65–75. .