Максим Савичев - Наперекор Судьбе [СИ]

Проговорив всё это, Эвмен тронул коня — пора было располагаться во дворце, дел предстояло немало. Речь, конечно, так себе, но пришлось придумывать на ходу — не ожидал, не ожидал стратег, что аристократы настолько оборзеют, фактически подставив своё горло под нож. Ну, баба с возу — кобыле легче. Можно было начинать, ммм… пергамизацию? Эфеса.

А вот дворец Эвмена разочаровал — невнятные колоннады, побелка вместо мрамора, словно и не дворец, а вилла богатого горожанина в сельской местности… Впрочем, внутри обстановка была вполне себе царской — и великолепная лепнина, и просторные залы, и даже уютная библиотека, сразу оккупированная Эвменом на нужды кабинета. Конечно, почитать ему вряд ли удастся, но знакомая обстановка его кабинета в Пергаме грела сердце.

Дела, дела, дела… Уничтожив аристократов, Эвмен сильно облегчил себе жизнь в будущем, но и сильно осложнил в настоящем — приходилось искать замену погибшим на ходу, что сказывалось на скорости исполнения поручений и общем качестве работы. Накормить войска удалось только после полуночи, благо, завтра, вернее, уже сегодня, они будут спокойно отсыпаться до обеда. Чего не светило Эвмену. Зато контрибуция получилась очень щедрой — убитые аристократы предоставили все свои сбережения в казну царства, равно как и земли, и рабов, и всё прочее имущество. Пергамское царство было перед ними в неоплатном долгу…

Всю ночь Эвмену пришлось налаживать работу административного аппарата города. Дело откровенно скучное, неблагодарное и трудоёмкое… К счастью, к утру с большей частью проблем разобраться всё же удалось, но лечь поспать Эвмен не успел.

— Стратег, пришёл гиппарх Эстарх, — заглянул в комнату соматофилак.

— Впускай.

— Стратег, погребальный костёр приготовили, тело Архидеоса уже на месте, сейчас читают молитвы жрецы.

— Ну что ж, пойдём на площадь.

Эвмен с Эстархом двинулись под охраной десятка соматофилаков — всё же город только перешёл под контроль Пергама, к выходу из дворца. В лицо ударили рассветные лучи солнца — как же приятно было выйти на улицу после бессонной ночи именно в это время, когда утренняя прохлада ещё приятно ласкала кожу, а уже вышедшее солнце лишь согревало, а не палило с небосклона….

На площади, в окружении караула аргираспидов, уже стоял погребальный костёр с телом. Вокруг толпились горожане — похоже, своего тирана люди действительно любили и уважали. По крайней мере, вся площадь была забита под завязку, хотя, казалось бы, только вчера город был захвачен, а аристократия вырезана на глазах у людей. Что ж, это доказывает правильность идей Эвмена — опираться на аристократию далеко не лучший выбор, если хочешь создать единое, мощное государство…

Кое-как пробивая коридор в толпе, соматофилаки расчищали путь для Эвмена с Эстархом. Люди, видя вооружённых солдат, пытались расступаться, но получалось не очень — толкотня была ужасная, не заметившие соматофилаков люди сердито толкали пытающихся расступиться обратно. В общем, всё как обычно… Но, наконец, стратег с гиппархом подошли к оцеплению аргираспидов. Жрецы как раз закончили свои молитвы — к подножию костра уложили принесённых в жертву животных.

— Стратег, прошу… — обратился, судя по всему, главный жрец. И не разберёшь особо — все бородатые, все одеты в одинаковые балахоны… Надо будет узнать.

Эвмен, поднялся по специально приставленной лестнице — костёр высотой примерно достигал человеческого роста, и пробрался по скользкому от масла хворосту к телу. Он долго думал, как выразить своё уважение, что сказать людям и, как ему казалось, придумал наилучший выход. Оглядев толпы людей, затихшие в ожидании речи, Эвмен слегка улыбнулся — её не будет.

Стратег молча поклонился — в пояс, телу Архидеоса, постояв так несколько мгновений, он выпрямился и вложил золотую драхму в рот мертвецу. Всё в гробовой тишине — ни вскрика, ни кашля, все молча наблюдали за стратегом. Спустившись, Эвмен протянул руку — ему тут же дали факел, и подпалил хворост. Огонь, пару мгновений словно в задумчивости, нехотя расходился по древесине, но, дойдя до промасленного хвороста, с невероятной мощью полыхнул во все стороны, охватив весь костёр. Люди, стоявшие вблизи, торопливо отпрянули — так дохнул жар на окружающих.

Всё так же в тишине Эвмен двинулся обратно во дворец.

— Эстарх.

— Да, стратег?

— Приготовь пару десятков соматофилаков — хочу проведать одно из чудес света.

— Ты про храм Артемиды? — на всякий случай уточнил Эстарх.

— А в округе есть другие?

— Нет, стратег. Может, взять пару гиппархий?

— Эстарх, тебе дай волю, ты всю армию туда притащишь. Дай людям отдохнуть. Пары десятков соматофилаков хватит — врагов на этой земле у меня осталось немного, и они пока не готовы к выступлению…

— Надеюсь… — под нос пробормотал Эстарх, подумывая о том, чтобы всё же прихватить хоть одну гиппархию — просто пустить их в паре километров позади отряда, чтобы стратег не узнал.

— Ты же понимаешь, насколько сложную задачу хочешь взвалить на свои плечи? — спросил, задумчиво вертя в руке писало, Атталос.

— Отец, в противном случае нет будущего ни у Пергама, как государства, ни у эллинов, как народа! Ты же сам видишь, что мы подошли к закату! — Эвмен нервно нарезал круги по кабинету, активно жестикулируя при разговоре, — это конец эпохи эллинизма! Это конец всего, что нам дорого! Сколько ещё продержатся греки?

— Ну-ну, сынок, не надо столько патетики, — невольно улыбнулся Атталос.

— Отец…

— Я понимаю твои чувства, — продолжил царь, осторожно подбирая слова, — сядь, не мельтеши!

Эвмен послушно сел на стул у рабочего стола Атталоса, и с ожиданием уставился на отца.

— Так вот, я понимаю, что ты чувствуешь и хочешь сказать, но… — вздохнув, Атталос продолжил, — ты всерьёз думаешь, что до тебя об этом никто не задумывался?

— Александр Великий…

— Александр в деле управления государством не интересовался такими материями, — оборвал сына царь, — стратегом он был великолепным, но вот правителем… Все его действия были направлены на ассимиляцию аристократии, ты же хочешь перекроить весь порядок вещей.

— Я уже начал…

— Вот именно, ты начал, — оборвал Атталос, — ты начал, но не подумал. Вернее, обдумал далеко не все тонкости. Ты слишком поспешил.

— Ты о пергамской аристократии?

— Именно.

— Вряд ли они догадываются…

— Пока что нет, но как только мы начнём действовать, они поймут, куда дует ветер и вот тогда мы хлебнём лиху. Аристократы намного сильнее, чем ты думаешь, сын.

Замолчав, Атталос отпил вина — пересохло горло, Эвмен терпеливо ждал продолжения, обдумывая сказанное.

— Думаешь, что ты первый, кто хочет создать такое государство? Нет, попыток было немало — и в те времена, когда государства только начали складываться, и много позже. И знаешь, что всех остановило?