Ирина Измайлова - Три ошибки Шерлока Холмса

— Нет, — краснея, возразил Джон, — хочу попробовать. Я ведь юрист как-никак. Если смогу, то попытаюсь читать право в Оксфорде. Без дела не могу, вот Шерлок меня знает.

— О да! — кивнул головой Холмс. — Только мой тебе совет — преподавать не право, а криминалистику.

— Так меня же соберутся слушать все английские мошенники, дабы достичь совершенства! — печально воскликнул лорд Джон.

И все сидящие за столом расхохотались.

— Доктор, — спросила леди Лора Уотсона, когда смех затих. — Я хотела вас спросить... За последние месяцы вышли четыре ваших рассказа, отчёты о самых последних делах мистера Холмса. А почему вы нигде не упомянули миссис Ирен?

Шерлок и Ирен переглянулись, а Уотсон пожал плечами:

— Я бы не стал скрывать от читателя её существования, но только всё дело в том, что она сама попросила меня ни в коем случае и ни в одном рассказе не упоминать о ней.

— Но почему? Ирен, почему? — удивлённо спросил Джон.

Миссис Шерлок Холмс улыбнулась, и в тёмных глубоких её глазах появилось какое-то странное выражение, похожее сразу на лукавство и на нежность.

— Видите ли, Джон, — она запнулась, но продолжала: — Дело в том, что Шерлок... он уже не просто человек. Для лондонцев, для всех англичан, он теперь герой, наполовину литературный, наполовину легендарный, ну как Робин Гуд, что ли... И поэтому я берегу отношение к нему читателей, непосредственность этого отношения.

Согласитесь, что неженатый герой всегда популярнее женатого. Да и к тому же у читателя меньше возможностей о нём сплетничать, если он холост. Ведь герой, хотя и легендарный, но живой. Для чего сообщать читателю подробности его частной жизни? Это одна причина, по которой я не хочу фигурировать на страницах мемуаров доктора.

— Ну а вторая? — спросил лорд Джон.

— Вторая... Видите ли, если в рассказе присутствует герой, он так или иначе должен иметь отношение к действию. Я же очень редко принимаю какое-то участие в делах Шерлока, а если и пытаюсь помогать ему, то в самых банальных вещах, как вот эти, скажем, химические опыты. Моё присутствие не внесёт ничего в рассказ, совершенно ничего.

— Неправда! — возмутился Шерлок. — Ты часто помогаешь мне и советом, выслушиваешь меня. Это очень много.

— Да, много для тебя, Шерлок, но не для внешнего хода расследования, а именно этот внешний ход и преподносится читателю, — проговорила Ирен. — Не может же доктор заставить твоих горячих поклонников проникнуть в тайное тайных твоей мысли.

— Я сам никогда гуда не проникну! — рассмеялся Уотсон.

— Так что мне незачем вторгаться в увлекательные приключения, которые читает весь Лондон, вся Англия и ныне, наверное, весь мир, — заключила Ирен. — Я буду в них лишней. Даже в этой квартире я занимаю меньше практически места, чем сия знаменитая картотека.

— Но миссис Холмс! — вырвалось у Джона.

— Что же касается того места, которое я занимаю в сердце Шерлока, — продолжала Ирен, заглядывая в помрачневшее от обиды лицо мужа и нежно улыбаясь ему, — то здесь я не желаю ни с кем делиться, никому открывать истины. Сердце моего Шерлока пусть останется открытым только для меня и для самых близких друзей, и в отведённое мне царство я никогда никого не пущу!

Шерлок улыбнулся в ответ на улыбку жены, и щёки его чуть заметно порозовели.

— Ты упрекаешь меня, Ирен, хотя и притворяешься, что это не упрёк. Начинай поскорее снова выступать в концертах, я не буду чувствовать себя виноватым. А царство твоё неприступно, и я даже тебе самой не в силах сказать, как оно громадно.

Лорд Джон налил до краёв свой бокал, поднял его, сверкающий, как громадный рубин, и воскликнул с непосредственностью, которая в любом другом человеке показалась бы театральной, а в нём была естественна:

— За вашу любовь!

— За вашу любовь! — подхватила леди Лора.

А доктор, тоже долив себе вина до краёв и, в свою очередь, высоко вскинув руку с бокалом, произнёс тихо и почти грустно:

— За вечную вашу молодость! Не смотрите на меня так, Шерлок, кажется, я впервые вас называю просто по имени, но мне так хочется... Да, вы вечно молоды и даже не потому, что влюблены. Мы вот говорили о читателях. Они вас знают с моей скромной помощью больше двадцати лет, а спроси любого из них: сколько лет вам? Ведь никто не скажет! Вы для них уже лишились возраста, уже никогда не состаритесь. Пройдёт целый век, вас не будет на свете, а для многих и многих вы будете оставаться вечно молодым Шерлоком Холмсом, одиноким рыцарем добра. А миссис Ирен, даже если я не напишу о ней больше ни строчки, вечно будет вашей единственной леди, ибо только её вы назвали «этой женщиной», и об этом я, к счастью, уже написал.

— Перестаньте, Уотсон! — крикнул Холмс, вскакивая из-за стола и широким шагом отходя к окну. — И ты, Джон. Хватит вам! Вы что, сговорились вывести меня из нормального состояния? Будет. На лесть я падок, а если это не лесть, то это чересчур для меня хорошо. Ирен, скажи им, в самом деле, что не надо...

Никто не успел ответить Шерлоку.

Снизу донёсся резкий, дико дребезжащий звонок.

— Кто это может быть? — удивился доктор.

— Майкрофт, может быть? — высказала предположение Ирен.

— Невозможно, — возразил, оборачиваясь от окна, Шерлок. — Он был у нас в начале той недели. Такие частые визиты для него — это уж слишком. И так мы теперь каждый месяц видим его, а за всю прошлую мою жизнь в этой квартире я в ней только дважды видел Майкрофта, и то один раз он явился по важному делу. Да и не станет он звонок отрывать.

Внизу в это время послышалось испуганное восклицание миссис Хадсон, в затем по лестнице затарахтели чьи-то стремительные шаги, и в комнату влетел человек в распахнутом обтрёпанном пальто, покрытом снегом, в грязных разбитых ботинках и некоем подобие шляпы, надвинутой на самые глаза.

Чего ни повидала гостиная на Бейкер-стрит, но такой визит даже для неё был довольно оригинален.

Нежданный гость не задержался на пороге. Едва узрев Холмса, он ринулся к нему и выпачканными в грязи и в какой-то трухе руками отчаянно вцепился в отвороты его аристократического сюртука.

— Шерлок! — завопил он. — Слава богу, что я тебя застал! Кроме тебя, надеяться не на кого! Выручай, ради бога, не то я снова загремлю в каталажку, и на сей раз — ни за что!

— Это ещё что за явление? — ахнул Холмс, всмотревшись в красное, помятое лицо гостя. — Ринк! Откуда вы взялись? Здравствуйте.

— Здравствуй! То есть я хочу сказать, добрый вечер, сэр! Не думай, я не сбежал из Перта, будь он проклят... я просто вышел до срока. Гилмор добился сокращения срока на год для всех, кто помог ему выпутаться из той истории с золотишком. А что? Год свободы мне нелишний, а сдать Лойда — не грех. Сволочь он и дрянь!

— Тихо ты! — подал голос, подходя сзади к маленькому Ринку, лорд Уордингтон. — Здесь дамы — выбирай выражения, приятель.