Ирина Измайлова - Три ошибки Шерлока Холмса

Старичок нахмурил лоб, и без того собранный в складку, походил по кабинету и воскликнул, хлопнув рукой по столу, от которого тут же поднялся прозрачный столбик пыли:

— Я знаю, сэр, кто может помочь вам! И как только я о нём сразу не вспомнил? Как раз в то время, двадцать восемь лет тому назад, к нам поступил на службу один молодой чиновник. Он заведовал именно наймом юристов-консультантов. Этот чиновник быстро продвинулся по службе, сейчас занимает какой-то высокий пост, уже не в нашем департаменте. Кажется, между нами, сэр, даже секретный пост. Блестящая личность, смею вас уверить. Ну, так вот, он у нас прославился тем, что сразу составил очень подробные списки всех консультантов, служивших за последние лет пять, то есть ещё и до его поступления к нам. Он вписывал туда тех, кого, по его мнению, следовало снова пригласить, вёл очень подробный учёт длительности службы. Сначала его упрекали в том, что, что он занимается лишней работой, потом поняли, что списки очень даже полезны. Но самое замечательное заключалось в том, что этот чиновник их не уничтожил, а оставил у себя на хранение. Этот удивительный человек хранит всё, что относится к его работе за все годы — он начал служить около тридцати лет назад в Южной Америке, в каком-то ведомстве, после этого приехал и поступил к нам с блестящими рекомендациями... Но это к делу уже не относится. Главное вот что: я убеждён, что в домашних архивах этого джентльмена хранятся и те, первые списки, которые он у нас делал, то есть там можно найти фамилии и характеристики тех адвокатов, которые у нас служили более тридцати лет назад, примерно с восемьсот шестьдесят четвёртого года, а то и раньше.

— Вы уверены? — решился прервать болтливого чиновника Герберт Лайл.

— Да, почти наверняка... Понимаете, около двух лет назад моему начальнику понадобилось уточнить что-то, касающееся договоров двадцатипятилетней давности. Он ломал-ломал себе голову, где взять их тексты, в ведомстве их давно нет. Ну и обратился к мистеру Холмсу, и у того...

— Как его зовут, вы сказали? — подскочил на стуле Лайл.

Чиновник поднял брови:

— Я вам его не назвал? Ну, и память у меня стала! Мистер Майкрофт Холмс, замечательная особа, уверяю вас. Почти уверен, что он вам поможет выловить вашего адвоката.

— У вас есть его адрес?

— О да! Вот что-что, а адрес мистера Майкрофта Холмса есть почти во всех департаментах, и почти все служащие помнят его наизусть. Пэл-Мэл, дом номер сорок восемь.

— Очень вам благодарен, сэр.

Герберт Лайл встал.

— Погодите! — остановил его старичок. — Только должен вас предупредить: нарушить распорядок дня этого господина, значит, сразу же вызвать его неприязнь. Он живёт, как часы на башне Большого Бена.

— И когда же можно взобраться на эту башню? — почти сердито спросил молодой человек.

— Со службы он приезжает в пять часов вечера, насколько я слышал. После файв-о-клока полчаса отдыхает, в семь часов или отправляется в какой-то закрытый клуб, или совершает небольшую прогулку. Вот, с шести до семи наши обычно к нему и ходят, поскольку в воскресенье он вообще никого не желает принимать. Он очень замкнутый.

Герберт вытащил из кармана часы:

— Хм! Сейчас без четверти три. Значит, сегодня я смогу к нему наведаться. Сердечно вам благодарен.

— И ещё одно, сэр! — старичок догнал гостя уже возле самого порога. — Вы ведь, насколько я понимаю, сыщик?

— Частный сыщик, — подтвердил Лайл.

— Вот-вот, частный, я так и подумал! Примите мой совет: не говорите мистеру Холмсу, кто вы.

— Почему?

Чиновник замялся.

— Ну... Это моё собственное соображение. Вы знаете, кто его брат?

Герберт поднял брови:

— Ещё бы! Фамилия говорит сама за себя. Если это не совпадение.

— Это не совпадение, сэр. А вы знаете, что случилось с его братом?

— Да, знаю.

— Ну вот. И мне кажется... кажется... Словом, я думаю, мистеру Холмсу не слишком приятно будет говорить с человеком такой профессии, как ваша, сэр!

— Что же мне отрекомендоваться душеприказчиком мистера Гендона или его внебрачным сыном назваться и сказать, что я желаю вырвать у отца часть наследства? — усмехнулся Герберт Лайл.

— Ну... Придумайте что-нибудь.

Молодой человек покачал головой.

— Боюсь, сэр, что этот джентльмен достаточно проницателен, и его не проведёшь такими глупостями. Но ничего, постараюсь поладить с ним, тем более что и просьба моя пустяшная. Ещё раз очень вам признателен.

До шести часов вечера у мистера Лайла было ещё достаточно времени, и он не преминул заехать к себе на Гудж-стрит. Ему хотелось немного изменить свой костюм и подготовиться ко встрече с важным чиновником.

Не то чтобы мистеру Лайлу изменила его обычная уверенность, но некоторые опасения у него имелись, ибо у него были весьма основательные причины не желать встречи с мистером Майкрофтом Холмсом.

Но выбора не оставалось.

Без четверти пять молодой человек вышел из своей спальни и подошёл к Генри, который старательно делал для него какие-то выписки из газет.

— Генри, ну как я? — спросил он.

Юноша поднял голову и критическим взором оглядел своего патрона:

— Великолепно! Всё в порядке, сэр.

— Ну, смотри же, Генри, на тебя я полагаюсь. Мне очень важно, чтобы он говорил со мной серьёзно, чтобы ответил на мой вопрос. Я пойду. Пожелай мне удачи.

В шесть часов ровно мистер Лайл позвонил у входной двери внушительного дома на Пэл-Мэл.

Ему открыл солидный пожилой слуга и, глянув на его визитную карточку, осведомился:

— Вы по делу к хозяину?

— Да, и по очень важному.

Слуга исчез, но затем вновь появился в громадной прихожей и провозгласил, точно церемонимейстер на королевском приёме:

— Прошу вас, сэр!

Герберт вдруг испытал желание перекреститься. Размеренным шагом он вошёл в гостиную, а из неё — в кабинет, отделанный тёмным дубом, заставленный резными дубовыми шкафами, украшенный громадным малиново-чёрным ковром, на котором, в довершение всего, ещё и лежала шкура леопарда, оскалив плоскую морду на высокий камин. В камине, несмотря на тёплую погоду, слегка тлели кровавые угли.

В кресле с высокой спинкой, боком к окну, сидел мужчина лет пятидесяти, большой и грузный, под стать своему кабинету и всей обстановке квартиры. Его мощное тело целиком заполняло кресло, и казалось, ему даже тесно в нём, а его холёные белые руки, лежавшие на резных ручках, будто вдавливали тяжёлое кресло в пол. Лицо, одновременно удлинённое и округлое, с очень развитым лбом, с мощным подбородком, выдавало волю и ум, тёмно-серые глаза смотрели пронзительно и властно, но некая еле уловимая слабость угадывалась в капризном изломе тонкого рта, в лёгком дрожании ноздрей, когда он вздыхал.

Герберт Лайл не стал особенно разглядывать мистера Майкрофта — ему уже доводилось видеть этого человека. Он поклонился и встал у порога, ожидая, пока хозяин заговорит с ним.