Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

По счастью, Кауко не один. Но куда его везти? В сегодняшней погоне охотники заплутали, но вернуться туда, откуда напали на след Лося Хийси, можно по собственным следам. Там до ближайшего похъёльского хутора ещё три дня пути. Нужно спешить – случись метель, следов не останется.

Вскоре прибежали Тойво и Уно, вместе осторожно подняли и уложили раненого в сани. После чего Тойво сказал:

– Мы здесь не одни. Когда мы с Уно возвращались, возле входа в лощину появился лыжный след.

– Не наш, – добавил Уно. – Мы выходили – его не было.

– Куда он ведёт? – насторожился Антеро.

– В ту сторону, – махнул рукавицей Тойво. – Когда проглянула луна, я даже видел над лесом дымок, будто над печной трубой.

– Варкас говорил, тут людей нет, – промолвил Уно. Втроём путники поспешно тянули сани к выходу из лощины – к свету и теплу костра, где можно хотя бы осмотреть раненого.

– Про лопарей он умолчал, – ответил Антеро. – Лопари для него не люди. Так, дичь двуногая. Водится здесь.

– Лопари – это плохо, – насупился хяме. – Я слышал, они финнов не любят!

– Похъёлан им любить не за что, – согласился Антеро. – Те их грабят.

– Вот и объяснишь им при встрече, что кроме похъёлан есть ещё саво, хяме и карелы! – проворчал Уно в ответ.

В словах хяме звучала горькая истина – невеликая радость для финского охотника набрести в тундре на саамское стойбище. Лопари, настрадавшись от бесчинств похъёльских ватаг, в любом финне видят врага, и при встрече о гостеприимстве не вспомнят. Скорее уж – о прежних обидах, особенно если на финне лопарская одежда с чужого плеча…

От входа в лощину в разные стороны вели два лыжных следа – один, уже проторенный – к своей стоянке, другой – к дальнему лесу, где Тойво углядел дымок над чьим-то жилищем.

Над лесом, предвещая буран, завыл ветер, нестройно зашумели деревья. На хмурое, беззвездное небо наползало все больше и больше туч. В вышине им уже сделалось тесно – они опускались все ниже, ещё немного – их бездонные мешки, набитые снегом, лопнут, напоровшись на островерхие ели. Уже хлёстко забили по лицам первые колкие крупинки. И словно в ответ на гул ветра и леса за спиной тоскливо залилось волчье многоголосье… Выбирать не приходилось.

– Мы идём к людям, – сказал Антеро. – Скорее!

Друзья бежали что было сил, но чёрная темнота леса приближалась мучительно небыстро. А сзади, чуть поодаль, уже мелькали невысокие серые тени, бледными огоньками вспыхивали хищные глаза.

Но вот и лес. Сначала – только верхушки молодых ёлочек над сугробами, затем – уходящие в небо сосны, среди которых ведёт таинственный лыжный след.

У самого уха Антеро свистнуло, стрела, вонзившись в дерево, затрепетала чёрным оперением.

– Кто такие? – крикнул невидимый стрелок. – Убирайтесь подобру-поздорову! Здесь не место для людей! Если придёт человек – быть ему ужином, кипеть и бурлить в котле на радость Хийси!

Говорит на похъёльском наречии чисто, значит, не лопарь. Уже хорошо.

– Я тебе покажу ужин! – грозно закричал Антеро в ответ. – Самому тебе в котле бурлить придётся! Знай, что мы службе Лоухи, Хозяйки Похъёлы! Охотимся в этих местах по ее велению!

– Вы на службе Лоухи? – голос из темноты зазвучал робко. – Но кто вы? Зачем здесь?

– Довольно болтовни, у нас раненый! Помогите!

Из-за стволов показался невысокий человек на лыжах, с луком и лёгким копьём в руках. Он осторожно приблизился к Антеро и его товарищам, оглядел всех и особенно – лежащего в санях Кауко.

– Пойдёмте со мной, – наконец, сказал он. – Здесь недалеко.

Антеро пристально разглядывал незнакомца. Невысокий и щуплый, меньше даже Тойво. Похъёлане носят косматые бороды, а у этого лицо закрыто шарфом, из-под которого ничего не выбивается, а голос низкий, но чистый. Совсем юный охотник-похъёланин. Значит, где-то поблизости устроили своё пристанище метсямиехет народа Лоухи. Самого молодого послали на разведку, а может, припозднился он, возвращаясь к своим. Перед чужаками юнец перетрухнул, вот и стращал людоедами. Ну да ничего, людей эманты похъёлане не обидят – это себе дороже.

Тёмные стволы расступились, открыв путникам жилище. Высокий частокол, на треть занесённый снегом, по похъёльскому обычаю усажен черепами – правда, на этот раз не человеческими, а звериными. За створкой ворот крохотное подворье – баня, небольшая избушка, амбар на курьих ножках – сваях в человеческий рост высотой. В таких амбарах северяне прячут припасы от диких зверей.

– Сани туда, под навес. Парня – в дом, – отрывисто скомандовал похъёланин. – Да осторожнее, разбойники, доломаете его совсем!

– Не учи учёного! – Антеро распахнул дверь дома.

К удивлению карела, людей внутри не оказалось, более того, всё нехитрое убранство дома показывало, что в нём один-единственный житель: стол маленький, короткая лавка, всего одна лежанка, сундук в углу да горящий очаг посреди горницы. Стены не увешаны оружием, нет тяжелого духа множества прелых шкур, немытых тел и грязных чулок. Вместо этого – пучки душистых трав под потолком, совсем как в избушке Вироканнаса. Неужели молодой похъёланин управляется в одиночку? Это и зрелому мужу непросто. Воистину, Похъя богата чудесами.

А странный незнакомец продолжал удивлять. В мгновение ока запалив лучину и указав несущим раненого на лежанку, он стряхнул с головы высокий лопарский колпак и уронил на спину длинную толстую косу. Хозяин подворья оказался хозяйкой – молодой темноволосой женщиной.

Она вытянула из ножен пуукко и сноровисто распорола одежды Кауко, обнажив тело, сплошь покрытое синяками.

– Котелок у очага, – по-хозяйски распоряжалась женщина. – Зачерпните снега, грейте воду. Ты, – обратилась она к Уно, – бегом во двор, дрова под навесом. В большом котле варёная оленина, можете поесть.

– Дай помогу с раненым, – подошёл Антеро.

– Уйди! – фыркнула хозяйка. – Сама управлюсь!

Похъёланка внимательно осмотрела и ощупала избитого саво.

– Не человек, а кровоподтёк с двумя ногами! – ворчала она. – Укко, Отец небесный, Суонетар, Хозяйка жил! – Закончив, она повернулась к Антеро: – Жить будет, а вот бегать ещё долго не сможет. Помят да растянут весь, места живого нет, выхаживать надо. Кто его так? Карху [46] Медведь ( фин. ). ?

– Лось, – отвечал рунопевец. – Заколдованный зверь Хийси.

– Не поминай его! – сверкнула глазами хозяйка. – Выхаживать надо твоего товарища. Оставайтесь до поры здесь. Больше вам деваться некуда.

Едва утолив голод, Тойво и Уно повалились без сил – всё утомление прошедшего дня, обрушившись разом, накрыло их с головой. Антеро ещё долго осматривал, бинтовал и отпаивал Кауко – хозяйка, хоть и неохотно, но всё же принимала помощь рунопевца, пока наконец не прогнала его спать: