Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

Несколько раз тропа круто поднималась и опускалась – одолеть такое препятствие с грузом Тарвас не мог. Тогда люди распрягали его, разгружали волокушу и перетаскивали Сампо на руках, кряхтя и потея седьмым потом. Затем, едва переведя дух, собирали груз обратно и двигались дальше.

Однажды тропа сузилась – волокуша прошла по ней, чуть-чуть не застряв, и вдруг лось, испугавшись неизвестно чего, заметался из стороны в сторону. С края обрыва вниз посыпались камни; упади зверь в море – драгоценный груз обрушился бы следом за ним. Шедшие впереди Антеро и Кауко бросились было к лосю, но тут же отпрянули назад, еле увернувшись от острых копыт. Не растерялась лишь Велламо. С поразительной лёгкостью нойта прыгнула в волокушу, оттуда – на отвесную стену, и в следующий миг оказалась прямо перед Тарвасом, обхватила руками огромную голову и зашептала что-то ласковое, глядя в тёмные глаза зверя. Шумно вздохнув, лось успокоился. Дорога над Обрывом продолжалась.

Скалистая стена слева сделалась ниже и вскоре исчезла совсем; тропа расширилась, идти стало легче и приятнее – путники приближались к цели. Теперь они могли отдыхать не на голых камнях, дрожа от ночного ветра, а в лесу. Стоянки нарочно устраивали подальше от берега: приближались населённые места Похъёлы, и теперь беглецы опасались случайно выдать себя светом костра. Обходиться без огня было нельзя – весенними ночами в лесу зуб на зуб не попадает, к тому же огонь отпугивал хищное зверьё, которое так и рыскало в тайге Сариолы.

– Ахтинен, прекрати! – сердито заворчал от костра проснувшийся Уно. – В ушах свербит от твоего пения! Что веселишься – зайчатина в брюхе забродила?

– А дедушка Уно научился шутить! – поддел приятеля саво.

– А ну тихо! – обиделся хяме.

– Я же и так вполголоса! – Кауко виновато повернулся к другу. – Как ночь-то коротать? Ворчать, разве что, как ты? Так я не умею!

– К полудню завтрашнего дня будем на месте, – кузнец встал рядом с Кауко. – Потеряем Похъю из виду – всласть напоёмся.

– Что верно, то верно, – Кауко взъерошил пятернёй нечёсанные волосы. – В этом проклятом краю от всего мороз по коже идёт! Ой, тихо!.. – шёпотом закончил саво, уставившись в темноту.

– Ничего не вижу! – пробормотал Уно.

– Я слышу и чую! Гости у нас!

За кругом света, что отбрасывал костёр, зашевелились тени. Затрещали кусты, послышалось приглушённое рычание.

– Вставайте! – крикнул Кауко. – К оружию!

– Больше огня! – Антеро вскочил, хватаясь за рогатину. – Встаньте в круг!

Из темноты замерцали белёсые огоньки глаз; их становилось всё больше, они приближались, выстроившись полукругом. Друзья едва успели взяться за оружие, как прямо на них из зарослей прянул матёрый волк. Он перепрыгнул выставленную рогатину Антеро, отбил лапой копьё Тойво, но тут тяжёлая секира Уно опустилась зверю на спину. Волк распластался на земле с перебитым хребтом; никто и подумать не успел, отчего остро отточенное лезвие даже не порезало шкуры.

Хищники накинулись на людей скопом. Их не пугало высокое пламя костра, но хуже было другое – зверей не брало железо! Чёрные рычащие тени соскальзывали с наконечников копий и снова бросались в бой; Кауко с проклятьем отбросил крестовый лук – стрелы отскакивали от чудовищ, не причиняя вреда.

Людей охватило отчаяние. Встав спиной к спине, они отбивались из последних сил – уже не затем, чтобы убивать или ранить нападавших, а только чтобы отсрочить ужас последних мгновений. Звери заполонили собой поляну, и тьма сгущалась за ними. Кроваво блестели глаза, блики костра освещали оскаленные клыки…

– Сюда!!! – голос Велламо разнёсся над поляной. – Скорее!!! Опускайте оружие в огонь!!!

Колдунья взмахнула руками над костром, и из огня к небу с грохотом взметнулся искристый голубовато-белый столб. Антеро широким взмахом пронёс через него остриё рогатины, сделал выпад – и большущая рысь жалобно завизжала, царапая когтями древко. Стряхнув заколотого зверя, карел пригвоздил к земле следующего.

Теперь настал черёд хищников растеряться. Колдовское пламя ярко осветило поляну, и ослеплённые звери беспомощно метались, налетая друг на друга. Кауко и Тойво уже выхватили из костра по несколько стрел и взялись за луки; подстреленные волки кувыркались в воздухе и катились по земле, испуская дух. Тех, что бросились в сторону, чтобы скрыться в лесу, Уно встретил секирой.

В какой-то миг Антеро повернулся к костру – и похолодел: в трёх шагах от Велламо разинул пасть огромный волк. Рунопевец с криком бросился на помощь – но внезапно зверь, встретившись взглядом с нойтой, поджал хвост и, скуля, ринулся прочь. Пущенные вдогонку стрелы не настигли его.

Бой завершился.

– Тьма и холод! – выругался Уно. – Взбесились они, что ли?

– Всякое бывало, – Антеро вытирал кровь с рогатины, – но о таких сворах я прежде не слыхал! – он указал вокруг.

На поляне осталось десять убитых хищников – семеро волков, две рыси и одна росомаха впридачу. Осмотрев товарищей, Антеро с облегчением заметил, что никто из них не ранен – Тойво отделался разодранной курткой.

– Так не бывает, – сказал Кауко. – Чтобы волки да рыси вместе, да на людей… Дома никому не скажу, всё одно – не поверят! А шкуры у некоторых знатные. Снять бы!

– Не смей, – глухо произнесла Велламо. Нойта стояла, держась за сосну, и выглядела смертельно уставшей. Она сердито отказалась от помощи Антеро и теперь бродила от дерева к дереву, что-то шепча возле каждого. – К утру эти шкуры будут человеческими. Вот!

И Велламо осветила факелом ближайший волчий труп. Длинное туловище зверя опоясывал широкий ремень, на котором висели пустые ножны от пуукко. Шерсть на морде одной из рысей сплеталась в две косы, перевитые лентами.

– Когда колдун-оборотень превращается в зверя, – объяснила нойта, – он часто сохраняет на себе что-нибудь от человеческого облика, так его можно распознать. В обличии зверя он неуязвим, пробить его шкуру можно лишь зачарованным оружием. Нам нужно уходить немедленно – мы попались на глаза похъёланам и убили их сородичей. Теперь нас спасёт только быстрота.

Отряд Варкаса стремглав летел в сторону Корппитунтури, на ходу высматривая следы беглецов. Едва дорога начинала петлять или расходиться в стороны, туда тотчас бросались следопыты: Варкас не имел ни достаточного числа людей, чтобы прочёсывать лес как следует, ни достаточно времени, чтобы поднимать тревогу по всей Похъе. Но следов не встречалось, следопыты каждый раз возвращались ни с чем.