Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

Выслушав рассказ Варкаса, Лоухи замерла на своем троне словно изваяние. Узловатые пальцы ведьмы так вцепились в резные подлокотники, что твёрдое дерево затрещало; на окаменевшем лице двигались, мелко дрожа, лишь уголки губ.

Что, что она сделала не так?!! Разве не думала она после поражения, нанесённого ей столетия назад, о его причинах? Разве не измышляла хитроумных защит, не мечтала повернуть былое так, как хотелось бы ей? В мыслях Лоухи чужестранцы-охотники за Сампо не могли и шагу ступить по земле Похъёлы, чтобы не угодить в расставленные ловушки, каждая из которых грозила смертью. Она радостно потирала руки, когда за всю долгую зиму об ушедших в Лаппи южанах не было ни слуху, ни духу. Но её вновь обвели вокруг пальца!

Твоя сила пропадает, Лоухи! Некогда ты потеряла целое Сампо, а сейчас не смогла уберечь даже жалкий обломок Пёстрой крышки! Или проклятый народ Калевы окреп настолько, что даже безвестный рунопевец повторяет подвиги Вяйнямёйнена?

Вяйнямёйнен… В памяти возник образ могучего старца, богатыря и волшебника. Для Лоухи он так и остался неразгаданной загадкой, Хозяйка Похъёлы не смогла понять давнего противника. Всеведущий, наделённый нечеловеческой силой, непобедимый в бою – и при этом не стремящийся подчинять себе людей силой или страхом. Люди сами тянулись к нему, повсюду Вяйне находил дружбу и уважение. Люди готовы были идти за ним в огонь и в воду. Что если и последний осколок Сампо карелы украли для него?

Дочь Хийси охватила ярость. Ей захотелось кричать так, чтобы звуки домчались до самой Линнулы, принять обличие настолько чудовищное, чтобы не хватало слов говорить о нём, взмыть в небеса и взмахами чёрных крыльев поднять бурю, что повалит тайгу на всём побережье Туманного моря! Пусть негодные людишки забьются в расщелины скал и боятся показать нос наружу!

Нет, Лоухи, остановись. Ярость – плохой советчик. Не к лицу хозяйке крушить собственные владения, не к лицу владычице изводить страхом свой народ. От твоего гнева пропавший осколок Сампо не возвратится. Воевать с Вяйнямёйненом – верная гибель, но если новой встречи с ним не избежать, то отчего бы не сразиться чужими руками?

– Ступай к заливу Сюёнлахти, – негромко проговорила ведьма, обращаясь к Варкасу. – Войска, что собрались там, ждут тебя, военачальник Похъи. Когда встретите викингов, не спеши убивать их, не проведав, зачем они явились сюда! Если придут с миром – приведи ко мне их вождей.

– Слушаюсь, – поклонился военачальник.

Торкель Ворон мог снова похвалиться своей удачей. Многие месяцы ярл искал подход к финнам, желал увидеть этот странный, овеянный легендами народ вблизи, говорить с их вождями. Лесная страна противилась встрече с чужаками изо всех сил: отстреливалась из кустов, укрывала свои тайны в таёжных дебрях и бездонных озёрах, затеяв разговор, обманывала, отвечала загадками на вопросы – за год Торкель не узнал о финнах почти ничего. Другой бы бросил эту затею и ушёл восвояси, или же, потеряв терпение, обрушился огнём и мечом на первое селение финнов, попавшееся навстречу. Ярл Торкель не поддался ни одному, ни другому искушению.

И вот терпение Ворона вознаграждено! Перед ним уже не редкие рыбацкие домишки, а многолюдное селение с крепостью, целый город. Прежде финны избегали встреч – ныне сами приглашают в свои владения, и примет его не старейшина торгового посёлка, а королева Эстерботтена. Если удача не оставит ярла и впредь, то скоро ему откроется и загадка чудесной мельницы Гротти!

Вдоль стен в просторном зале выстроились молчаливые воины в кольчугах и шлемах, с мечами наголо. За ними на возвышениях расселись диковинного вида люди: косматые, в одеждах из звериных шкур, ожерельях из клыков и когтей, с вплетенными в волосы вороньими и совиными перьями – кудесники и ведьмы северного края. Напротив входа, на месте хозяина виднелось…

В первое мгновение викингам показалось, что к потолку зала поднимается зловещее дерево с чёрными стволом и листьями; лишь приглядевшись, Торкель понял, что глаза обманули его. На высоком троне неподвижно восседала статная женщина, с головы до ног облачённая в чёрные одежды. С могучих балок над её головой и насестов пониже поблёскивала глазами стая воронов. Густо нашитые вороньи перья украшали плащ королевы финнов. Не всякий скальд сумел бы правдиво описать её красивый и грозный облик – не взялся бы за это и Торкель; но скажи кто-нибудь, что хозяйка северного края происходит из рода ледяных великанов-турсов, он поверил бы в это.

– В здравии будь и веселье душевном, о Владычица страны полночной! – с поклоном произнёс Торкель. – Мы, Торкель, сын Сигурда, и Горм, сын Грима, путь держали из-за моря Туманного к твоему престолу. Асмунд, сын Свена, прославленный конунг, шведский правитель, хозяин Бирки, шлёт тебе с нами дары в знак дружбы и добрососедства! Прими же посланцев конунга шведов, не откажи нам в гостеприимстве, дозволь испить пива на пиршестве дружеском! Ибо верится мне, что на пользу будет народу финнов с нами союз! Богат конунг Асмунд и щедр с друзьями, храбры его воины, драккары быстры, от Бирки до Миклагарда везде вхожи люди конунга шведского, свидетель мне Один.

Хозяйка северного края приветственно кивнула:

– Дорог гость с добрыми помыслами, – произнесла она. – В радость дары от друга и тешат слух приветливые речи. Да только и мой народ богат, вдоволь у нас и золота, и мехов в достатке. А пуще богатства ценим мы воинскую доблесть. Разделите с моими воинами ратный труд! Снаряжаю я нынче военный поход в Туманное море; ступайте бок о бок с нами! Коли проявите вы отвагу и мореходное искусство, что славится по всему побережью полночных морей, быть нашим народам в союзе! Будете вы почётными гостями за столом дружинным, будет и богатая награда твоему войску от Хозяйки Похъёлы!

– Для битв и победы смелый рождается, – отвечал ярл. – Не бежит он от славы, сражений жаждет! За честь почтём мы друзьям в подмогу вдаль устремиться дорогой Ньёрда.

– Быть по сему, чужеземцы! Предвижу я славную победу, если вы столь же доблестны, сколь красноречивы! В походе вы будете на равных с моим воинством, и мои военачальники отныне – ваши товарищи по оружию. Отдыхайте с дороги, герои, и готовьтесь в путь. Послезавтра наши ладьи отплывают.

– Эманта, – Варкас говорил, с трудом сдерживая гнев. – Почему?

– Ты чем-то недоволен, доблестный Варкас? – Лоухи, не мигая, смотрела мимо военачальника. Фигура ведьмы в оперённом плаще, неподвижно сидящей на высоком троне, напоминала скорее ястреба на утёсе, нежели человеческое существо.

– Я военачальник Похъёлы, – расправил плечи Варкас. – Многие годы возглавляю твои дружины, доблестно сражаюсь. Ни единый из живых не упрекнёт меня ни в трусости, ни в жалости. Отчего пришлых наёмников ставят со мной на равных, а не дают мне под начало?