Дмитрий Овсянников - Осколки Сампо [litres]

– Ты говоришь неправду, Унтамо! – при этих словах воин вздрогнул – никто другой не произнес бы его настоящего имени. – Верховный и единственный военачальник Похъёлы – это я, эманта Лоухи Ловитар! Ты лишь меч в моих руках, орудие моей воли! – страшная полуптица-получеловек повернулась к Варкасу. Ее лицо изобразило печаль, но любого, знавшего Лоухи, при взгляде на это лицо бросало в дрожь. – Худо мне, Варкас, – заговорила ведьма. – Непослушен нынче стал меч в моих руках и служит мне неважно! За бестолковым карельским отребьем угнаться не может! Знаешь ли, Унтамо, что делают с мечом, который стал негоден? Ведь немало славных клинков куется по всей Сариоле! Да и у руотси клинки не хуже!

Варкас молчал, стиснув зубы и сжав кулаки. Его трясло.

– У моего меча нынче своя воля, – продолжала Лоухи. – Да и пусть бы своя, но с моей не схожая! Ведь самому себе служить удумал, верно? Да не выйдет, вспомнишь сей же час, что за рука направляет тебя!

Военачальник потупился. Нет, не пришло еще время тягаться с дочерью Хийси. Проклятье! Великий воин и искусный чародей перед древней колдуньей гол и беззащитен, словно младенец!

Видя его замешательство, Лоухи смягчилась:

– Ты возглавляешь необычный поход, Варкас, – проговорила она с высоты трона. – Тебе следует вернуть священный осколок Сампо и уберечь при этом наших воинов… от всякого лиха, слышишь? Руотси тщеславны, пускай рвутся в бой впереди вас – их не жаль, и я за них не в ответе!

С этими словами Лоухи провела когтистой дланью по темному оперению плаща и протянула Варкасу длинное перо – не чёрное, но как будто седое или сработанное из серебряных нитей:

– Возьми. Следуй за ним!

– Путеводное перо! – ахнул воитель, с трепетом принимая перо из рук эманты. – Его же не получал ни один из смертных последние пять сотен лет!.. Только ради великих дел!

– Такого великого дела и не случалось уже пять сотен лет, – покачала головой Лоухи. – Следуй за ним, оно укажет верную дорогу. Береги себя и своих людей, прикрывайтесь наёмниками как щитом! В добрый путь, Меч Похъёлы!

В дружинном зале Варкас снова увидел предводителя шведов. Военачальник прошёл перед заморским гостем, смерил его взглядом – и Торкель Ворон невольно содрогнулся: он увидел, как на бледном лице финна злобными огоньками вспыхнули волчьи глаза.

Темнота налетела быстро и внезапно – косматые тучи заволокли небо со всех сторон сразу, их тень пробежала по зыби моря, стирая солнечные блики. Тень в мгновение ока накрыла лодку искателей Сампо. Надвигалась буря.

– И как назло, вокруг ни клочка суши, где можно отсидеться, – проворчал Уно.

– Надо мачту убрать, пока не началось, – ответил Антеро. – Чем меньше игрушек у буйного ветра, тем скорее утихнет.

Друзья бросились сворачивать парус и складывать мачту на дно лодки – благо тишина стояла такая, словно воздух загустел. Короткое, обманчивое затишье… Стихия замерла, собираясь с силами, чтобы вскоре выплеснуть всю свою ярость.

Резко взвыл ветер – и, точно по слову колдуна, в море обрушился ливень. Затем ветер, разбушевавшись, скрутил струи дождя в тугой жгут и принялся хлестать море, а то, придя в бешенство, заходило страшными волнами. Вокруг лодки вздымались чёрные водяные горы – они силились ударить тучи, нависшие над самой головой мореходов, но никак не могли достать, отчего ярились всё сильнее и поднимались всё выше и выше. Судёнышко взлетало на гребнях и стремительно падало в бездну – навстречу новой волне, рвущейся ввысь. Белые когти молний полосовали темноту, и она рвалась с оглушительным треском и грохотом, чтобы снова сомкнуться.

Странники налегали на вёсла, Тойво и Велламо едва успевали вычерпывать воду – волны то и дело захлёстывали лодку, а дождь заливал сверху.

Они давно уже сбились с пути и не знали даже, в какую сторону ведут лодку. В самом начале, отчалив из бухты Сариолы, путники направились в открытое море, подальше от вражеских берегов, чтобы пропасть из виду и обмануть погоню – что погоня будет, никто не сомневался. Теперь же они заблудились сами. Дождь заливал глаза, не давая оглядеться, одежда промокла насквозь, сделавшись холодной и тяжёлой, волны швыряли судёнышко из стороны в сторону, грозили опрокинуть его кверху дном. Люди кое-как удерживались на местах, и только осколок Сампо, привязанный посреди лодки, стоял незыблемо – удары волн даже не раскачивали его. Сквозь рогожу и шкуры, намотанные поверх кристалла, прорывалось белое сияние.

– Клянусь горнилом, это необычная буря! – прокричал Уно. Оглушённые рёвом непогоды, люди еле слышали самих себя. – Это гнев самого Ахто – Хозяина морского! Не будь я хяме, если он сейчас не требует жертвы!

– Где её взять? – крикнул в ответ метсямиес.

– У нас, бывает, тянут жребий! Кому выпадет – тот за борт… Чтобы спасти остальных…

– Я тебе покажу за борт! – гневно рявкнул Антеро.

– Глупцы! – резкий голос Велламо перекрыл бурю. – Если Ахто хочет забрать человека, он берёт сам, и не спрашивает! Хоть одного, хоть всех разом! Нечего к нему самим лезть!

– Риф!!! – Тойво указывал рукой вперёд.

Вспышка молнии расколола мрак и на миг выхватила из него чёрную неподвижную громаду. Волны со свирепым шипением бросались на неё, скрывали под собой, но всякий раз рассыпались клочьями пены. Судно несло прямо на острые камни, и спорить с бегом волн было поздно…

– Держитесь! – только и успел крикнуть Антеро.

Лодку закрутило; в следующий миг она взмыла вверх на гребне волны и боком обрушилась на камни, выбросив и моряков, и груз. Ледяные брызги обдали Тойво. Едва юноша поднялся, как следующий вал повалил его снова, но чья-то сильная рука рывком поставила на ноги; перед глазами мелькнул кричащий что-то Антеро. Хватаясь друг за друга, спотыкаясь и падая на скользких валунах, люди бросились вперёд; не сговариваясь, они поняли, что нужно бежать подальше от кромки прибоя, пока бушующие волны не утащили их обратно в пучину. Краем глаза Тойво видел, как чудовищные лапы волн раз за разом хватали то, что осталось от лодки, и с размаху били о скалы…

Сколько времени прошло с тех пор, как путники повалились без сил, не сказал бы ни один из них. Ветер угомонился, и сквозь частые обрывки туч пробился серый рассвет.

Антеро огляделся по сторонам. Ночным прибежищем путников стала длинная каменистая коса. Вдалеке она делалась шире и поднималась вверх – там темнел сосновый бор. По счастью, все друзья были на месте и выглядели невредимыми, если не брать в расчёт множества ушибов и ссадин. От холода зуб на зуб не попадал. Нужно было скорее набрать хвороста и развести костёр, чтобы хоть чуть-чуть согреться и просушить одежду – сейчас даже лёгкий ветерок пробирал до костей. Рунопевец ещё раз взглянул вокруг – и вдруг содрогнулся. В паре сажен от него среди обломков лодки темнела кожаная котомка – теперь изорванная и пустая. Карел подхватил её – и под ноги ему со стуком вывалился потемневший кусок древесины. Два обрывка струн торчали из него, как усы сверчка. С горечью подобрал рунопевец осколок верного кантеле…