Мария Пастернак - Золото Хравна

Стюрмир вышел из-за кустов, самострел в его руках был вновь натянут.

— Я так часто стрелял в тебя, плотник с Пригорков, — даже жаль, что это будет в последний раз, — усмехнулся он и прижал приклад к плечу. — Теперь тебе не уйти.

Дауфи вновь ударил сверху, Торлейв подставил поперек удара середину лыжи. Удар был силен, руки Торлейва точно ожгло, лыжа с треском распалась надвое.

«Меч в руках его сломался», — вдруг вновь вспомнил Торлейв и почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Он швырнул обломки в Стюрмира.

— О черт! — выругался тот и отпрыгнул в сторону.

Торлейв потянулся за второй лыжей, но Тигги предупредил его движение, Торлейв едва успел отдернуть руку от его клинка.

— Не стоит, впрочем, тратить на тебя болт, — рассмеялся Стюрмир. — Пропадет. Так засядет в твоем сердце, что не вытащишь потом через ребра. Ложись на снег, быстро! Лицом вниз!

«Зарубил с трех ударов; с одного не сумел».

— Я тебе говорю! — заорал Стюрмир. — Дауфи, кончай его сразу, чтоб не возиться долго!

— Могу я хотя бы помолиться? — спросил Торлейв. Сзади него были только ледяные камни. Спина стыла от их прикосновенья, но лоб покрылся испариной. Колени дрожат — стыдно будет, если они заметят, успел подумать он.

— Нет! — отрезал Стюрмир.

— Не уверен, что я смогу, Грош, — смущенно проговорил Дауфи. — Знаешь, одно дело — сражаться, а это — совсем другое.

— Дай мне меч! — рявкнул Стюрмир. Глаза его сверкнули. — Ложись на землю, плотник, тебе говорят! Сделай мою работу проще, а свою смерть — легче!

Не выпуская самострела, Стюрмир выхватил меч из руки Дауфи.

Это ли называется погибнуть достойно?

Высоко стоял тонкий как нить месяц, свет его лился на белый лес. Дрогнули кусты рябины, алые гроздья разлетелись в стороны, ягоды рассыпались, точно капли крови брызнули по снегу. Одним прыжком выскочил на поляну и встал между Торлейвом и Стюрмиром огромный взъерошенный зверь. Торлейв не успел испугаться. Белая волчица оскалилась, обнаженные клыки ее сверкали. Синие глаза горели злобою, шерсть на загривке стояла дыбом, рычание клокотало в горле. Она была так близко, что, протяни Торлейв руку, он мог бы коснуться ее холки.

Стюрмир страшно закричал, попятился, выронил меч — и спустил крюк. Он стрелял в волчицу почти в упор, промах был невозможен. Едва сорвавшись с ложа, стрела замерла в воздухе и, точно ослабнув, упала в снег.

Стюрмир бросился бежать по тропе, поскальзываясь на обледенелых камнях, волчица двинулась за ним неспешной рысцой. Тронд Тигги исчез — Торлейв не заметил куда, — и только Оттар Дауфи остался на поляне. Он задумчиво подобрал свой меч и вытер о штаны.

Тут же послышлся резкий скрежет — лыжи взрезали наст на повороте, — и, прежде чем Торлейв опомнился, до него донесся взволнованный голос запыхвшегося Гамли:

— Торлейв! Торлейв! Где ты? Отзовись!..

— Здесь я.

Гамли был весь в снегу и дышал тяжело — видимо, не однажды падал по дороге.

— Остальные поотстали, сейчас будут… Дауфи! — Он в изумлении схватился за рукоять меча.

— Стой, Гамли! — остановил его Торлейв. — Ты принес мне Задиру?

— Вот он, держи! — сказал Гамли. — Что тут происходит? Где Стюрмир? И почему Дауфи стоит с обнаженным мечом? Он хотел убить тебя?

Торлейв покачал головой.

— Напротив! Он не захотел меня убивать. Идем скорее!

Ноги глубоко проваливались в снег, колени все еще дрожали. Торлейв слышал, как впереди кричит Стюрмир, как позади тяжело дышит Гамли, как снег скрипит под их шагами. Тишину леса нарушал и другой звук — поначалу Торлейв не понял, что это, но потом вспомнил, что неподалеку по дну ущелья протекает быстрая незамерзающая черная река.

— Что происходит? Объясни же наконец! — крикнул Гамли. — Ты понимаешь, куда мы бежим? Здесь рукой подать до Тролличьего кряжа! Сегодня новолуние!

— Я бегу за Стюрмиром, а не за сокровищами Снорри, сына Снорри, — усмехнулся Торлейв.

— Слава Богу, ты наконец похож на себя! — пропыхтел Гамли. — Я аж испугался там, у валунов, когда тебя нашел. Видел бы ты свои глаза! Они будто смотрели в лицо смерти!

Над белыми макушками елей замаячила вершина кряжа — лунный луч лежал на лысине тролля. Говор быстрой реки эхом отдавался в ущелье. Вот ельник раздался, и Торлейв и Гамли выбежали на открытое место.

— Святые угодники! — тихо ахнул Гамли и схватил Торлейва за плечо.

Широкая поляна залита была ясным светом молодого месяца, синие тени лежали на снегу. Стюрмир двигался задом наперед — он не в силах был отвести взгляд от белой волчицы, а та следовала за ним неотступно. Она больше не рычала, и шерсть на ее загривке улеглась. Она просто шла и шла, не отставая от Стюрмира и не догоняя его.

— Что это за тварь? — прошептал Гамли.

— Тихо! — оборвал его Торлейв. — Стой и не двигайся.

Стюрмир отступал до самого подножия Тролличьего кряжа.

— Ты позволишь ей сожрать его?

— Молчи! Ни ты, ни я — мы не можем ничем ей помешать.

— Что это он делает? Смотри… Он же знает не хуже меня, что на эту скалу нельзя влезть. Или он окончательно спятил со страху? Я бы тоже рехнулся на его месте. Святые угодники!.. Он поднимается!

Лунный луч едва касался скалы в том месте, где стоял Стюрмир, — Торлейв и Гамли могли видеть лишь темную его фигуру. Стюрмир уцепился рукою за камни и полез. Он поднимался всё выше, а волчица стояла внизу, подняв морду, и не спускала с него глаз.

— Торлейв! — почти простонал Гамли. — Этого не может быть! Что это? Это она всё подстроила! Здесь нет подъема, клянусь, я знаю! Это не волчица, Торлейв. Это колдунья в облике волка.

Торлейв промолчал.

Стюрмир вскарабкался уже на самую вершину и снял с плеча самострел. Он заряжал долго — руки не слушались его.

— Сейчас он ее пристрелит, — шепнул Гамли. — Там наверху он в безопасности, если только она не взлетит следом за ним!

Стюрмир двигался вдоль края плато, целясь в волчицу. Он выбирал точку для верного выстрела, но руки его тряслись. Наконец он прислонился спиною к каменной голове, пристроил самострел так, что тот упирался в челюсть тролля, и спустил крюк. Торлейв и Гамли услышали хлопок спущенной тетивы, но так и не поняли, куда ушел болт. Волчица не шевельнулась. По земле, глубоко под ногами, внезапно прошла дрожь — и отозвалась в горах протяжным гулом, точно воздух пропустили через огромный рог. Дальнее эхо отразило над лесом этот заунывный звук.

— Это песня хюльдры! — шепотом воскликнул Гамли.

Едва он успел это произнести, как с вершины Тролличьего кряжа посыпались, стекая вниз, песок и мелкие камни. Раздался громкий треск, голова тролля покачнулась. Она будто кивнула, замерла на миг — и с грохотом рухнула в ущелье, унося с собою Стюрмира. Град камней сопроводил ее паденье, оползень долго гремел и рокотал. Когда голова тролля достигла дна, земля вновь содрогнулась, и вслед удару с ревом сошел новый оползень.