Виктор Баранец - Спецоперация Крым-2014

15:06. Совет Госдумы призвал Владимира Путина использовать все имеющиеся возможности для защиты населения Крыма от произвола и насилия.

15:01. «С властями автономии достигнута договоренность о совместной охране объектов Черноморского флота России» – сообщили в пресс-службе ЧФ.

14:48. Сегодня ночью неизвестные вооруженные взяли в оцепление военную базу № 4125 поселка Краснокаменка феодосийского региона, в которой базируется спецподразделение «Тигр».

14:29. Российскими войсками захвачен командный пункт ПВО Украины в Евпатории.

14:03. Минувшей ночью в Крыму пытались захватить здания Совета министров и Верховного совета – на территории автономии действуют вооруженные формирования, заявил председатель Совета министров автономии Сергей Аксенов. Ранее МИД РФ выразил крайнюю обеспокоенность развитием ситуации в Крыму, сообщив, что минувшей ночью неизвестные вооруженные люди, направленные из Киева, пытались захватить здание МВД автономии.

Под охрану были взяты все военные объекты на полуострове

Московские и ростовские генералы вместе с севастопольскими адмиралами закончили обсуждать план ближайших действий, когда рассвет уже стал размывать темноту черноморской ночи. Матрос в белом переднике заливал в пузатый самовар очередное ведро воды. Распечатывалась очередная банка кофе. Гора окурков не помещалась в пепельнице.

В большом штабном кабинете, над огромной картой Крыма, витал густой сигаретный дым. Офицеры с усталым видом поглаживали «суточную» щетину на скулах. Но времени побриться не было: в большом зале штаба уже рассаживались участники нового оперативного совещания флотских и сухопутных командиров с крымскими ополченцами.

Из рукописи бойца севастопольского отряда самообороны капитана I ранга в отставке Александра Ивановича Кручинина:

«Принял участие в совещании. Были там и пророссийски настроенные представители местных властей, общественно-политических организаций, руководители сил самообороны Крыма, казачьи атаманы, лидеры военно-патриотических клубов полуострова. Были там и председатели ветеранских организаций, предводители местных воинов-афганцев.

Панков и Булгаков упорно напоминали собравшимся главное требование Президента России и министра обороны к участникам операции – ни в коем случае не допустить боестолкновения с украинскими военными и кровопролития. Панков постоянно напоминал об уважительном отношении к украинским военным и татарам, многим из которых, к сожалению, вскружили головы понаехавшие из Киева и Львова майдановцы. Панков обратил внимание на то, что большинство крымских татар – образованные, трудолюбивые люди, добросовестные работяги – с ними Крыму идти в историю. Генерал был, безусловно, прав. Более того – многие крымские татары вступили в отряды самообороны и вместе с пророссийски настроенными гражданами полуострова поддерживают восстание Крыма против власти киевской хунты»…

Там же, в штабе Черноморского флота, ставились задачи командирам и начальникам: кто, что именно, к какому сроку и в каком объеме обязан сделать. Итоги подводились в тот же день, зачастую – уже за полночь.

Во избежание управленческой неразберихи столичные генералы объявили командирам, что общее руководство операцией непосредственно в Крыму осуществляет командующий войсками Южного военного округа (ЮВО) генерал-полковник Александр Галкин со своим штабом. Что в его распоряжении находится и Черноморский флот, и все части и подразделения, прибывающие с «материка».

Договорились, что командующему войсками ЮВО будут подчиняться и силы крымской самообороны. Правила «игры» были объявлены по-военному четко, без какой-либо двусмысленности. Группы офицеров, которые возглавляли заместители министра обороны России Булгаков и Панков, работали на ту же, единую для всех задачу, не вмешиваясь в работу командования ЮВО.

Тут тоже была проведена ясная «разграничительная линия». У каждой группы, у каждого генерала армии было свое направление работы, хотя некоторые проблемы в случае необходимости они решали вместе, плотно координируя свои действия. Такую установку они получили в Минобороны и Генштабе.

Военные и гражданские люди из штаба флота разъехались по гарнизонам и городам Крыма. У каждого из них были свои задачи, свои участки ответственности. Но все вместе они делали одну большую работу, у которой было три основных цели: создать все условия для проведения референдума на полуострове и не дать сорвать его, обеспечить надежную охрану частей, кораблей, военных городков и других объектов Черноморского флота и не допустить вооруженного вмешательства украинских частей в крымскую политическую ситуацию.

Там же, на совещании в штабе Черноморского флота, Александр Иванович Кручинин наконец-то узнал, что корабль, которым командует его сын Павел, уже почти неделю находится в море, выполняя «особо важное задание». Какое именно – контр-адмирал ему не сказал. Но матерый штабник Кручинин уже догадывался, был уверен даже, что сын занимается переброской людей и боевой техники из Новороссийска в Крым. Однако все та же, настырная, не дающая ему покоя загадка мучила его: перед срочным вызовом на службу в тот день, когда были семейные посиделки, Павел сказал отцу, что его корабль после долгого похода в Средиземное море поставлен на ремонт – барахлило навигационное оборудование, со сбоями работал один из двигателей. Поломки более чем серьезные. В такой ситуации выходить в часто штормящее февральское море – затея опасная. Да и расстояние до Новороссийска из Севастополя очень приличное.

Но каждый раз, когда Кручинин «подгребал» к тому контр-адмиралу, чтобы выведать хоть какую-нибудь новость про сына и его корабль, штабник с улыбкой отвечал:

– Все в порядке.

Эти же слова Александр Иванович, словно дорогой подарок, приносил из штаба флота домой жене, которая истязалась тревогой за сына и все чаще наведывалась в церковь. И за дочку Людмилу и ее семью так же болело сердце.

Людмила звонила и забегала в гости все реже. Что-то настороженное, недоговоренное, даже холодное появилось в ней. Она то слезно печалилась за мужа, то с каким-то чужим, не свойственным ей раздражением говорила про Богдана и его украинский корабль, где он был старпомом.

Однажды Ольга Михайловна своим материнским чутьем уловила в словах Людмилы замаскированный упрек в сторону крымчан и москвичей, которые нарушили спокойное течение ее семейной жизни. А затем Людмила совсем раскрыла карты: