Александр Тамоников - Вражья дочь

Однако посмотреть подворье все-таки следовало. Если Витейский не на Посаде, то Голубицкий обязательно пришлет посыльного к нему, Дернику, чтобы узнать, куда запропастился его верный хорунжий.

В это время русская армия взяла Полоцк в осаду. По плану, утвержденному Иваном Васильевичем, наступление должно было идти по льду Западной Двины, посему за рекой встали самые сильные полки: Государев, Передовой и Правой руки. Головные заставы расположились в Заполотском посаде, растянулись до правого берега Двины. Северо-восточнее занял позиции Сторожевой полк, за Полотой до Спасского монастыря встал Большой. Полк Левой руки расположился там же, в Задвинье, у Борисоглебского монастыря. С востока вышла на позиции артиллерия, не считая той, которая была в полках. Окружение Полоцка было завершено быстро.

Защитники города открыли артиллерийский огонь по русской армии. Иван Грозный потребовал от своих пушкарей ответить тем же. Эта перестрелка велась слабо, не наносила особого ущерба ни одной из сторон.

По округе ползли слухи о том, что от Минска к Полоцку идет гетман Радзивилл с войском в сорок тысяч ратников, мощной артиллерией и большим обозом. Царь Иван Грозный бросил навстречу ему дружины татарского царевича Ибака и воевод князей Репнина и Ярославского. В это же время пушечный наряд усилил обстрел города.

Радзивилл получил сообщение о царской рати, идущей на него, увидел несколько русских разъездов, уклонился от боя с ними и пошел обратно к Минску. Защитники Полоцка остались без поддержки литовских и польских войск.

Русская рать готова была атаковать Великий Посад, но третьего февраля, как указано в летописях, зарыхлилась Двина, лед подтаял. По нему можно было, соблюдая осторожность, переправить только небольшие силы, которые не сумели бы захватить Посад.

Пятого февраля Гордей Бессонов вывел к полкам остатки особой дружины, туда же подошел отряд десятника Васильева. Князь Крылов встретил их, показал место для стоянки, сказал, что они будут усилены полусотней татар Бахета Асгата, принял на себя командование объединенным отрядом, назначил своим заместителем десятника Васильева.

Ратники рвались в бой, но было рано.

В тот же день стрельцы Ивана Голохвастова захватили башню в стене над Западной Двиной. Но Государь видел ярость поляков, бросившихся большим числом отбивать укрепление. Он решил не допустить гибели стрельцов, приказал им оставить башню, отойти.

В то же время начался первый массированный обстрел крепости. Средние и малые пушки вели огонь до вечера того дня.

Воевода Довойна еще не знал о том, что помощи ждать неоткуда, и решил затянуть время переговорами. Он отправил в стан русского Царя шляхтича Василия Грыбуна с писарем Лукой Гарабурдой.

Иван Грозный принял посольство. Он прекрасно понимал хитрость воеводы Довойны. Посему переговоры, длившиеся по восьмое февраля, не принесли никаких результатов.

При них не было обговорено прекращение огня и остановка осадных работ. Русские воеводы воспользовались этим. Уже в ночь на шестое февраля первые осадные орудия были установлены прямо напротив стен. Вечером следующего дня подошли и остальные.

После этого Иван Грозный предъявил послу Грыбуну свое единственное требование — безоговорочная капитуляция Полоцка. Твердость русского Царя была вызвана еще и тем, что во время переговоров пушки со стен начали стрелять по стану, что едва не привело к гибели Ивана Васильевича.

Грыбун и Гарабурда были отправлены обратно в Полоцк. Им не удалось затянуть обсуждение требований русской стороны. Да и обсуждать-то полякам и полоцкой знати было нечего. Довойна находился в полной растерянности.

А тут при обстреле города тяжелой артиллерией погибли ротмистр Голубицкий, его помощники Герек Качек и Оскар Бедейчик. Пришлось Довойне вновь брать на себя руководство обороной. Он пребывал в глубокой растерянности, собрал у себя представителей знати, ничего не смыслящих в военном деле, и с их согласия принял губительное для крепости решение — оставить Великий Посад и поджечь его.

Проведав об этом, в воеводский дворец заявились ротмистры и магнат Ян Глебович. Они настаивали на том, что Довойна должен отменить этот приказ, выдать черни оружие, сам выйти на Посад и возглавить оборону. Но воевода отказался и подтвердил свое распоряжение.

В Замок перебрались только знатные люди и богатые купцы, для простого народа там места не было. Посад вспыхнул еще до того, как русская артиллерия пустила в ход зажигательные снаряды. Довойна сделал это вместо нее. Да Иван Васильевич и не собирался жечь город.

Пожар подхлестнул людей. Кто-то еще пробивался в Замок, но основная масса жителей Полоцка двинулась вон из него. В один день под власть русского Царя перешли десятки тысяч человек, надеявшихся на его милость.

В это время дружины князей Овчинина и Хворостинина начали наступление в горящем Посаде. Им удалось оттеснить противника в Замок, подойти вплотную к его стенам. Девятого и десятого февраля напротив него на пожарище, в Задвинье и в Заполотье была установлена осадная артиллерия. Тяжелые пушки начали непрерывный обстрел Замка.

Как только на посад упали первые ядра, выпущенные из русских пушек, Дравес заволновался. Хорунжий Витейский и ротмистр Голубицкий обещали вывести его с дочерью из города и пропали. Знакомые купцы поговаривали, что видели Голубицкого на стенах Посада. Значит, ротмистру нет никакого дела до торговца Дравеса. Плевать он хотел на обещание, данное ему. Использовал его самого и Анну в своих целях и бросил.

Пока еще не было поздно, Дравес приказал работнику Густаву Кални срочно готовить повозку, сам же собрал все самое ценное, что было в доме. Приготовилась и Анна. У нее оказалось два больших баула.

Завидев их, купец спросил:

— Это что, дочь?

— Мои вещи, которые я оставить тут не могу. И так бросаю больше половины.

— У нас одна повозка.

— Значит, возьмем две.

— Ты понимаешь, что Голубицкий и Витейский нас бросили и нам самим придется думать о себе?

Дочь Дравеса застыла, побледнела.

— Как это бросили? Хорунжий же клялся своей шляхетской честью!..

— Вот вся его честь. Но ничего, мы заставим этого шляхтича выполнить свое обещание.

— Но как, папенька?

— Это мое дело.

— Может, мне все же не оставлять вещи? — Дочь жалобно взглянула на отца.

Тот махнул рукой.

— Ладно, взяла — значит, взяла. Давай перенесем в повозку. Позови Густава.

Панночка сбегала за работником.

Тот вместе с отцом перенес пожитки в повозку. Дравес и Анна сели в нее.

К ним подошли Майзер, Габи, Магеря.

— Пан Дравес, а мы?

— Что вы? — Купец скривился. — Вас хорунжий Витейский отсюда выведет. Пошел, Кални.