Бьярне Ройтер - Кольцо принца Файсала

И вот она уже падает вниз. Цепляется за трос, переворачивается и снова летит вниз.

Рука. Пальцы. Захват.

Разум, мысли, чувства. Все прочь.

Только тело на ветру.

Он скользит по канату вниз и, уцепившись ногами за снасть, бросается вперед – тело вытянуто, голова опущена.

Рука, пальцы. Ее запястье.

Звуки снова возвращаются – в уши врывается рев моря и завывание парусов на ветру.

Она висит под ним. Глаза широко распахнуты и черны как уголь.

– Отпусти… меня… Том!

– Никогда!

Она мотает головой и извивается всем телом. Ему кажется, будто у него вот-вот оторвется рука. Но он лишь стискивает зубы и держит еще крепче.

– Черт бы тебя побрал, ирландский полукровка, – вопит она, – отпусти меня!

– Никогда, Тео, никогда!

И шепотом добавляет:

– Если ты хочешь стать свободной, то не так.

И в этот момент ее пальцы начинают выскальзывать из его руки. Он слышит ее крик и чувствует, что силы покидают его.

– Так ты заберешь меня с собой в могилу, – рычит он, – если не ухватишься за снасть, Тео, ты заберешь меня с собой!

– Отпусти меня, Том!

Он смотрит наверх.

– Мы идем к тебе, Отец Небесный, – кричит он, – мы идем к тебе! Раб Божий Коллинз, со мной моя сестра.

Тео хватается рукой и повисает на снасти рядом с ним. Оба со стоном громко выдыхают.

У них нет сил говорить. Том продолжает держать Тео за запястье. Он не отпустит ее, пока они не коснутся ногами палубы.

Судовой колокол пробил три склянки, нарушая тишину, воцарившуюся на «Океании».

Том принес с камбуза кувшин воды для себя и для Тео. Сестра за все время не произнесла ни слова.

Они обтерли свои лица и руки, липкие от пота и соленой влаги.

Том осушил кувшин и почувствовал на себе взгляд сестры.

– Я осталась совсем одна, – наконец заговорила она. – Мамы не стало. Ты уехал. Остались только мы с Лопесом. Я начала ненавидеть таверну, ненавидеть свою работу; в конце концов я возненавидела весь Невис. Мечтала только о том, чтобы уехать оттуда. Если бы это можно было сделать на твоей старой лодке! Каждый вечер я внимательно разглядывала посетителей в надежде, что один из них возьмет меня с собой. Но те, кто предлагал мне это, были либо еще более безнадежны, чем я, либо преследовали совсем иные цели. Прошел еще один год. Я начала терять надежду. И вот однажды вечером появился он, сеньор Саласар. Уже не как инквизитор, а как обычный человек. Думаю, глядя на меня, он сразу догадался, насколько мне было тоскливо. И воспринял это как согласие на брак. Мне же было все равно. В тот вечер я собрала свои вещи. Хотя до отплытия оставался еще месяц.

Том задумался и сидел так какое-то время, погруженный в свои мысли. Потом взял Тео за руку.

– Я беру тебя с собой, Тео, – сказал он.

– Меня? Куда?

Том улыбнулся.

– На край света.

Тео покачала головой.

– Несносный ты ирландец, что мы там будем делать?

– Избавимся от него.

– О, так ты хочешь убить сеньора Саласара?

Том кивнул.

Тео закрыла глаза и вздохнула.

– Сразу видно внука Грании. Спасибо судьбе. Ты спасаешь жизнь мне и хочешь отнять ее у другого, да?

– Бог дал, Бог и взял.

Теодора встала на ноги.

– Но ты не Бог, Том Коллинз. Ты нищий полукровка, и, быть может, в следующий раз это мне придется брать тебя с собой.

Том улыбнулся. Наконец-то он узнает прежнюю Тео.

Теодора быстрым шагом прошлась по палубе, но внезапно развернулась и, глядя на Тома прищуренными глазами, сказала:

– Клянусь Богом, у тебя достанет решимости выполнить то, что ты задумал. Хладнокровно убить сеньора Саласара. Клянусь Богом, ты можешь это сделать. Но этого никогда не будет.

– Не будет?

Тео вдруг улыбнулась и поцеловала брата в щеку.

– Это работа для испанца.

Глядя на свою сестру, Том подумал, что, похоже, ошибался насчет испанцев. В них, возможно, все-таки было что-то хорошее.

Короткое время спустя он уже лежал рядом с Ньо Бото.

– Разве жизнь не прекрасна? – прошептал Том и закрыл глаза.

И сам себе ответил:

– Хотя твоя рубашка все еще воняет плесенью, жизнь прекрасна.

– Когда запах выветрится, – ответил Бото, – я хочу ее подарить.

– А я думал, ты ее любишь.

– Люблю.

Том вздохнул.

– Когда я все-таки научусь тебя понимать? – пробормотал он.

На следующий день Тома позвали к капитану.

Это был обычный спокойный день, почти безветренный, но, хотя шхуна почти не двигалась, все воспринимали это спокойно, потому что корабль все равно шел с опережением графика. Было решено воспользоваться штилем и починить снасти, исправить небольшие повреждения корпуса и очистить штурвал. Для этой работы позвали Тома, который все дни напролет хвастался своими незаурядными способностями ныряльщика.

В капитанской каюте кроме самого капитана Муньеко были также штурман и сеньор Саласар.

– Штурман считает, что руль плохо двигается.

Капитан широко улыбнулся.

– Поэтому мы решили, что кому-нибудь надо нырнуть и заняться его очисткой. Я позвал плотника, так что ирландцу Коллинзу с его незаурядными способностями ныряльщика будет с кем посоперничать.

Капитан бросил взгляд на штурмана, который все это время с мрачным видом смотрел на Тома. После истории с неправильным курсом их отношения нельзя было назвать дружескими.

– Ведь ты действительно такой хороший пловец, как говоришь? – проворчал Муньеко.

Том не успел ответить, потому что в дверь постучали.

– Ага, вот и наш плотник, – произнес капитан и сам открыл дверь.

В каюту шагнул мужчина.

В эту секунду Том почувствовал, что время остановилось. Он словно очутился на дне оврага, длинного-предлинного, но все же не настолько, чтобы нельзя было различить лицо и фигуру человека, стоящего на его другом конце. Внезапно до Тома донеслись шелест ветра в сахарном тростнике, скрип мельничных крыльев и исходящий от земли жар. Его сознание словно раскололось надвое, а внутри все похолодело.

Но он находился сейчас не в овраге и уж тем более не на поле среди сахарного тростника, а в капитанской каюте лицом к лицу с приглашенным плотником, который, вцепившись рукой себе в подбородок, смотрел на Тома во все глаза, не скрывая изумления и радости.

– Том Коллинз, – произнес он и шагнул вперед. – Вот мы и встретились снова.

Муньеко удивленно взглянул на него.

– Вы знакомы?

Корабельный плотник кивнул, по-прежнему не спуская с Тома глаз.

– Еще как, – ответил он. – Не правда ли, Том-бомба?

Том не ответил, но покосился вправо-влево, словно мышь, выискивающая лазейку. Саласар Феликс, видимо, почуял что-то неладное и ухватил Тома за плечо.

– Объясни же нам, юноша, – сказал он, – откуда ты знаешь этого плотника?

Не сводя глаз с Саласара, Том обратился к бывшему инквизитору, понимая, что сейчас спасти его сможет только он.