Бьярне Ройтер - Кольцо принца Файсала

Силуэт корабля снова появился из пелены тумана, на этот раз он был более четким.

Видение было серым и зловещим. Словно к испанской шхуне приближался парус смерти.

– И как раз с правого борта, – пробормотал Том, прищурив один глаз, – где у нас нет пушек.

Это был бриг, немногим меньше «Океании», он шел очень тихо под покровом тумана. На его борту не было видно ни одного человека, все паруса были убраны. Не слышалось ни звука, даже весла погружались в воду бесшумно, словно ложка в суп.

Том посмотрел на потолок, ища геккона, но того уже и след простыл. Он снова перевел взгляд на море и увидел, что чужое судно было уже совсем близко. Еще минута, и бриг, развернувшись, лег борт о борт с испанским судном.

И тут Том увидел нечто, от чего у него кровь застыла в жилах, а сердце заколотилось как бешеное.

Потому что на задней мачте чужого судна взметнулся черный как смоль флаг с черепом и перекрещенными костями.

«Океания», выражаясь буквально, была захвачена тепленькой. Почти вся команда дрыхла в гамаках, когда первый пушечный залп пробил насквозь правый борт и в трюмы хлынула вода.

Следующее ядро угодило в грот-мачту, а третье пробило марс бизань-мачты.

Из своей клетушки Том слышал, как первоначальная суматоха сменилась паникой. Через узкую щель в стене у него был хотя и ограниченный, но превосходный обзор. Первые пушечные залпы посеяли дикий ужас среди пассажиров и команды, которая при виде черного пиратского флага совершенно забыла о том, что надо защищаться.

Вместо этого рулевой попытался развернуть «Океанию», ему это не удалось.

Два судна стояли теперь так близко друг к другу, что пираты прямиком сигали с брига на шхуну. Вопли, крики, стрельба – все смешалось в этом дымном чадящем аду.

Дым с верхней палубы во все стороны тянул свои длинные щупальца, опутывая корабль, и наконец проник в клетушку, где с бешено колотящимся сердцем сидел, привалившись к стене, Том.

Крики пассажиров быстро стихли, но пришедшая им на смену тишина была еще страшнее.

Том понял, что «Океания» сдалась без боя.

В бессильной ярости он принялся колотить кулаками по двери, проклиная капитана Муньеко и его никудышную команду. Он боялся за свою сестру и парнишку в красной рубахе.

В этот момент послышалось звяканье ключей. Дверь распахнулась.

Том стиснул зубы, приготовившись в случае чего дать отпор, и тут до него донесся хорошо знакомый голос, который воскликнул:

– Корабль захвачен пиратами, Том!

На пороге стоял Ньо Бото и с извиняющимся видом разводил руками:

– Как говорила мышь, когда ее сарай горел…

Том выбрался из своего заточения и, оглядевшись, спросил, что случилось с пассажирами.

– Пираты арестовали Муньеко, а штурмана повесили на приготовленной для тебя виселице. Эти ключи я вытащил у покойника из кармана.

– Что с Теодорой?

– Еще не замужем, – ответил Бото, – но все висело на волоске. Она до сих пор стоит с букетом невесты. Но идем же, здесь нельзя оставаться – судно уже так сильно накренилось, что, я боюсь, вот-вот ляжет набок.

Том не ответил – на трапе возник здоровенный детина, одетый в полосатые штаны и голубую рубашку. В одной руке он сжимал абордажную саблю, в другой – кинжал. Его кожа была темной, но африканцем, а тем более белым он не был. Зато о роде его занятий догадаться было нетрудно.

Завидев Тома с Бото, он спустился на три ступеньки вниз и взмахнул своей саблей прямо у них перед носом.

– Вы двое, да, ты, рыжий, и этот негр в красной рубашке, живее, поднимайтесь наверх.

Хозяйничавшие на верхней палубе пираты отделили команду от пассажиров и разместили их в разных концах палубы. Сеньор Саласар стоял рядом с Теодорой. Оба были бледны, но старались не терять самообладания. Раненых и убитых на судне не было, если не считать штурмана, которому больше не придется прокладывать курс корабля.

Женщины рыдали, дети хныкали, но мужская половина хранила молчание, во все глаза глядя на три десятка пиратов, которые с такой легкостью захватили судно.

Несколько разбойников находилось на шканцах, другие были заняты тем, что рылись в вещах пассажиров, но большинство торчало на палубе и глаз не спускало с команды.

Том изучал этих людей, прищурив глаза. Слухи о морских разбойниках оказались правдивы. Пираты походили на грубых хвастливых павлинов, многие из них носили золотые кольца, браслеты и пестрые украшения на шее. Их одежда отличалась своеобразием, а в их излюбленных шароварах поблескивали золотые и серебряные нити, говорившие об успешных и многочисленных грабежах. Пиратские мечи и абордажные сабли сияли так, словно только что вышли из кузни; никаких пьяных рож, никаких деревянных ног и, конечно, никакой небрежности – захват судна был произведен с военной точностью и без кровопролития.

Все происходило по заранее условленному плану – каждый точно знал, что ему следует делать. Том сразу же обратил внимание на одного из пиратов, который притягивал взгляды всех присутствующих. Не человек, а целая гора; бритый, но с небольшим пуком черных волос на макушке и длинной взлохмаченной бородой. У него была желтая кожа и узкие раскосые глаза, казалось, он один может легко выпить целую бочку. Присутствия этого монгола на палубе было достаточно, чтобы держать всю команду захваченного судна в повиновении.

Связанный по рукам и ногам капитан Муньеко был усажен на стул. Его губы дрожали, а рыжий парик съехал набок.

– Берите что хотите, – в отчаянии крикнул он, – но сохраните нам жизнь!

– Да, – поддержали его матросы, – сохраните нам жизнь!

– Тихо!! – рявкнул высокий худой мужчина.

Он был во всем красном, в новых блестящих сапогах и носил роскошную пурпурную шляпу с пером. Внимательно следя за происходящим, он отдавал приказы своим людям. Том решил, что это был капитан разбойничьего судна. У пирата был цепкий пронзительный взгляд, крючковатый нос и шрам, который шел от уха до подбородка, уродуя его и без того перекошенную морду. Пираты расстелили на палубе пестрое покрывало и принялись стаскивать на него вещи пассажиров. Добыча была невелика. Разочарованные пираты пинали ногами подсвечники, кубки, старые шкатулки и сундуки с бельем.

– Берите что хотите, – повторил Муньеко, но тут же подавился словами, когда пират со шрамом одним взмахом сабли смахнул с него парик.

Паруса горели – с мачты вниз падали горящие клочья парусины, а сама шхуна продолжала крениться под весом воды, набравшейся в пробоину.

«Мы тонем, – подумал Том. – Меньше чем через час „Океания“ пойдет ко дну».

Он попытался поймать взгляд Теодоры, но та стояла неподвижно, словно соляной столп, излучая спокойствие, уверенность в себе и готовность бороться до конца. На ее щеках алел яркий румянец, глаза метали искры. На девушке было надето простое, но очень красивое черное платье и белая шаль, волосы украшал небольшой венок.