Патрик О'Брайан - Коммандер

— Вы аморалист, — заметил Джек.

— Я прагматик, — возразил Стивен. — Давайте-ка выпьем вино, и я смешаю для вас дозу requies Nicholai [85] Дословно «отдых Николая» (лат.) — снотворное из опиума, мандрагоры и черного морозника. . Возможно, завтра придется пустить вам кровь. Я вам уже три недели не пускал кровь.

— Хорошо, я проглочу вашу дозу, — отозвался Джек. — Но вот что я вам скажу. Завтра вечером я окажусь в гуще канонерок и сам займусь кровопусканием. Не думаю, что им это придется по вкусу.

Запасы пресной воды для мытья на шлюпе оказались крайне ограничены, а мыло вообще перестали выдавать. Матросы, которые вымазались краской сами и перепачкали товарищей, смотрелись до отвращения неопрятно. Те, кто работал в разрушенном камбузе, были в жире и копоти от котлов и печи и выглядели еще гаже. Зато вид у них — в особенности у блондинов — стал на редкость свирепый.

— Единственные, кто выглядит пристойно, это чернокожие, — заметил Джек Обри. — Надеюсь, они еще у нас на борту?

— Дэвис вместе с мистером Моуэттом отправился на капере, сэр, — отвечал Диллон, — но остальные по-прежнему с нами.

— С учетом тех, кто остался в Маоне, и призовых команд, скольких нам сейчас недостает?

— Тридцати шести, сэр. Вместе взятых, нас пятьдесят четыре человека.

— Отлично. Значит, это дает нам достаточно пространства, чтобы не сталкиваться локтями. Дайте людям возможность поспать как можно дольше, мистер Диллон; в полночь мы подойдем к берегу.

После дождя вновь вернулось лето: дул несильный, устойчивый ветер трамонтана, несший с собой теплый, прозрачный воздух, море искрилось. Огни Барселоны горели необыкновенно ярко, а над средней частью города повисло светящееся облако. На этом фоне с затемненного шлюпа были отчетливо видны канонерки, охранявшие подходы к порту. Они выдвинулись в море дальше обыкновенного и, очевидно, были настороже.

«Как только они двинутся нам навстречу, — размышлял Джек, — мы поставим брамсели, возьмем курс на оранжевый маяк, затем, в последний момент, приведемся к ветру и пройдем между обоими маяками на северном конце линии». Сердце у него билось размеренно, ровно, только несколько чаще обычного. Стивен выпустил у него десять унций крови, и, как ему показалось, от этого он почувствовал себя лучше. Голова работала ясно и четко, как нельзя лучше.

Над морем появился рог луны. Раздался выстрел с канонерки — звучный, гулкий, похожий на лай старой одинокой гончей.

— Сигнал, мистер Эллис, — произнес Джек, и над морем взвилась голубая ракета, которая должна была ввести неприятеля в заблуждение. Противник начал отвечать испанскими сигналами, зажигать разноцветные огни, затем снова раздался выстрел с канонерки, на этот раз гораздо правее. — Брамсели! — скомандовал Джек. — Джеффрис, держите на тот оранжевый знак.

Великолепное зрелище: «Софи» мчалась быстро, готовая ко всему, уверенная в своих силах и веселая. Правда, вопреки его планам, канонерки не стали выходить. То одна из них разворачивалась к нему и производила выстрел, то другая. Однако в целом они отступали к берегу. Чтобы раздразнить их, шлюп рыскнул к ветру и дал бортовой залп по их скоплению. Судя по слышным издали воплям, небезуспешно. Однако канонерки продолжали отходить.

— Черт бы их побрал, — сказал Джек. — Они пытаются заманить нас в ловушку. Мистер Диллон, прикажите ставить трисель и стаксели. Атакуем канонерку, выдвинувшуюся дальше всех остальных.

«Софи» быстро произвела поворот, в результате чего ветер оказался по траверзу. Она накренилась так, что черная, как шелк, вода плескалась у нижних косяков орудийных портов: шлюп мчался к ближайшей канонерке. Но теперь и другие канонерки показали, какую роль, при желании, они могут исполнить на этой сцене. Все канонерки разом повернулись и открыли беглый продольный огонь, в то время как выбранная шлюпом канонерка курсом бакштаг стала удаляться от «Софи», так что ее незащищенная корма оказалась обращенной к неприятелю. От тридцатишестифунтового ядра, скользнувшего по корпусу, содрогнулся весь шлюп. Второе ядро пролетело вдоль всей палубы чуть выше уровня головы. Два аккуратно перебитых бакштага хлестнули Баббингтона, Пуллингса и матроса на штурвале, сбив их с ног. Тяжелый блок ударил по самому штурвалу, в тот момент, когда Джеймс кинулся к нему.

— Будем лавировать, мистер Диллон, — произнес Джек, и через несколько мгновений шлюп привели к ветру.

Матросы, работавшие на шлюпе, двигались с бездумной плавностью, приобретенной длительным опытом, но когда их освещали выстрелы канонерок, казалось, что они дергаются, словно куклы на веревочках. Сразу после команды «фока-булинь отдать» послышались последовавшие один за другим шесть выстрелов, и Джек увидел работу морских пехотинцев с грота-шкотом в виде быстрой серии дерганых движений. Между вспышками они сдвигались на несколько дюймов. С одинаково сосредоточенными лицами они старались изо всех сил.

— Круто к ветру, сэр? — спросил Джеймс.

— На один румб увалиться под ветер, — отозвался Джек. — Но потихоньку, полегоньку — посмотрим, не удастся ли нам выманить их. Опустите грот-марса-рей на пару футов и вытравите правый топенант. Пусть выглядит, будто нас задело. Мистер Уотт, брам-бакштаги — наша главная забота.

И так они отступили обратно в море откуда начинали, связывая и сплеснивая такелаж, канонерки преследовали их, непрерывно обстреливая, а старая убывающая луна взбиралась на небо со своим обычным равнодушием.

Хотя особого воодушевления у преследователей не наблюдалось, однако вскоре после того, как Джеймс Диллон доложил об окончании жизненно необходимых ремонтных работ, Джек произнес:

— Если мы повернем оверштаг и мигом поставим все паруса, то, думаю, сможем отрезать от земли этих тяжелых ребят.

— Все наверх, к повороту! — скомандовал Джеймс. Засвистал в свою дудку боцман, и Айзек Айзекс, спеша к своему посту возле грот-марса-булиня, с глубоким удовлетворением сообщил Джону Лейки:

— Сейчас мы отрежем двух тяжелых педрил от суши.

Так, возможно, и случилось бы, если бы шальное ядро не ударило в фор-марса-рей «Софи». Парус удалось спасти, но скорость шлюпа тотчас уменьшилась, и канонерки стали уходить, пока не оказались в безопасности за молом.

— Что ж, мистер Эллис, — произнес Джеймс, увидев при свете зари, как пострадал ночью такелаж шлюпа. — Вам предоставляется великолепная возможность изучить свое ремесло. Думаю, вам хватит хлопот до самого заката, а то и позже. Сможете заниматься сплесниванием, вязкой узлов и намоткой клетневины, сколько вам заблагорассудится. — У лейтенанта было особенно веселое настроение, и время от времени, расхаживая по палубе, он добродушно мурлыкал себе под нос какую-то песенку.