Патрик О'Брайан - Коммандер

— С удовольствием, сэр.

Завтрак прошел почти в полном молчании. Джек спросил:

— Вы, наверное, хотите, чтобы мы надели шелковые чулки, доктор?

— Почему шелковые, скажите на милость?

— Говорят, что если хирургу придется резать чулки, то удобнее всего резать шелковые.

— Да. Действительно, это так. Прошу, обязательно наденьте шелковые чулки.

Больше ни о чем не говорили, но сразу возникла непринужденная, товарищеская атмосфера, и Джек, поднявшись из-за стола, чтобы облачиться в мундир, обратился к Джеймсу:

— Ну разумеется, вы правы, — сказал он с таким видом, словно все это время они беседовали о принадлежности парусника.

Поднявшись на палубу, капитан еще раз убедился, что замеченное ими судно действительно «Какафуэго».

Оно изменило курс, чтобы встретиться с «Софи», и в эту минуту на нем ставили лисели. В подзорную трубу Джек видел алый отблеск его борта на солнце.

— Всем на корму! — распорядился капитан, и, пока экипаж собирался, Стивен наблюдал за тем, как на лице Джека расплывалась улыбка, которую он тщетно пытался подавить, придавая ему серьезное выражение. — Матросы, — произнес Джек, — на ветре у нас «Какафуэго», знаете ли. Кое-кто из вас остался недоволен, когда во время прошлой встречи мы отпустили его, не попрощавшись. Но теперь, когда наши канониры стали лучшими на флоте, дело приняло совсем другой оборот. Так что, мистер Диллон, будьте любезны, готовим корабль к бою.

Когда капитан начал говорить, то половина экипажа смотрела на него, испытывая радостное возбуждение; приблизительно четверть моряков выглядела лишь слегка встревоженной, а остальные стояли потупясь, с озабоченными лицами. Однако уверенное, радостное настроение, излучаемое капитаном и его лейтенантом, передалось команде, и раздался восторженный крик «ура», вырвавшийся из глоток доброй половины экипажа. А когда началась уборка, уже можно было увидеть лишь четыре-пять хмурых лиц. Остальные, казалось, отправлялись на ярмарку.

«Какафуэго», несший в данный момент прямые паруса, направлялся к шлюпу, совершая плавный поворот в западном направлении, с тем чтобы оказаться с наветра и мористее «Софи». Шлюп шел круто к ветру, так что к тому времени, когда до испанца оставалось еще целых полмили, он оказался под угрозой продольного бортового залпа фрегата, 32-пушечного фрегата.

— Воевать с испанцами, мистер Эллис, — сказал Джек, с улыбкой глядя в его округлившиеся глаза и серьезное лицо, — приятно не потому, что они люди робкого десятка, чего о них сказать нельзя, а потому, что они никогда, никогда не просчитывают партию даже на ход вперед.

Фрегат почти достиг места, намеченного его капитаном; он выстрелил из пушки и поднял испанский флаг.

— Американский флаг, мистер Баббингтон! — приказал Джек. — Пусть поломают голову, как быть. Отметьте в судовом журнале время, мистер Ричардс.

Дистанция между судами сокращалась очень быстро — даже не по минутам, а по секундам. «Софи» нацелилась на корму «Какафуэго», словно пытаясь пересечь его кильватерную струю. Ни одно орудие «Софи» нельзя было навести на фрегат. На палубе шлюпа стояла полнейшая тишина, все матросы ждали команды лечь на другой галс — команда эта должна была прозвучать лишь после бортового залпа.

— Подготовить кормовой флаг, — вполголоса проговорил Джек, а затем громче: — Пора, мистер Диллон!

Команда «Руль под ветром!» и крик боцмана прозвучали почти одновременно. «Софи» повернулась на пятачке, на ней взвился английский флаг. Она легла на новый курс и пошла круто к ветру прямо к борту испанца. «Какафуэго» тотчас открыл огонь, оглушительный бортовой залп пришелся поверх судна и пробил в брамселях четыре отверстия, если не больше. Все матросы «Софи» громко прокричали «ура» и стояли в напряженном ожидании возле орудий, заряженных сразу тремя ядрами.

— Наводить вверх до предела! Ни одного выстрела до тех пор, пока не коснемся его, — громогласно произнес Джек, наблюдая за тем, как с палубы фрегата в воду летят курятники, ящики и доски.

Сквозь дым он видел выплывающих из клетки уток и перепуганного кота на ящике. Запахло пороховым дымом, смешанным с туманом. Испанское судно становилось все ближе, ближе. В самом конце они окажутся обезветрены под ветром у испанца, но им хватит набранного хода… Джек смотрел на черные жерла орудий испанца, и в этот момент из них вырвался яркий огонь и клубы дыма, скрывшие борт фрегата. Опять слишком высоко, заметил он, но раздумывать почему некогда: надо найти брешь в облаке, чтобы привести шлюп прямо к грота-русленям фрегата.

— Руль на борт! — закричал Джек и, когда раздался треск, скомандовал, — пли!

Фрегат-шебека низко сидел в воде, но «Софи» сидела еще ниже. Зацепившись реями за такелаж «Какафуэго», шлюп застыл на месте. Его орудия оказались ниже орудийных портов фрегата. Они стреляли вверх, прямо через палубу «Какафуэго», и бортовой залп, произведенный на расстоянии в шесть дюймов, произвел поистине ужасные разрушения. После «ура», раздавшегося со шлюпа, наступила тишина, и в это мгновение на квартердеке испанского корабля раздались вопли. Затем испанские орудия заговорили вновь, вразнобой, но производя невероятный грохот и стреляя в трех футах над головой Джека.

Бортовые орудия «Софи» били как по нотам: первое, второе, третье, четвертое, пятое, шестое, седьмое. Слышался грохот и стук колес откатывающихся лафетов. Во время четвертой или пятой паузы Джеймс схватил Джека за рукав и крикнул:

— Они отдали команду на абордаж!

— Мистер Уотт, оттолкните нас от фрегата! — закричал Джек в рупор. — Сержант, приготовиться!

Один из бакштагов «Какафуэго» упал на палубу «Софи», зацепившись за пушечный лафет. Капитан обмотал его вокруг стойки и, посмотрев вверх, увидел целую толпу испанцев, собравшихся у борта фрегата. Морские пехотинцы и стрелки открыли по ним сокрушительный огонь, и испанцы заколебались. Расстояние между судами увеличивалось: боцман и его помощники на носу, Диллон и его отряд на корме отталкивали шестами фрегат. Под треск пистолетов некоторые испанцы пытались прыгнуть на палубу шлюпа, а кое-кто норовил метнуть кошки. Одни строились, другие отходили назад. Пушки «Софи», оказавшиеся в десяти футах от борта фрегата, ударили прямо в гущу дрогнувших моряков и проделали в борту семь огромных пробоин.

Нос «Какафуэго» увалил под ветер и смотрел почти на юг, так что «Софи» хватило ветра, чтобы вновь встать вдоль борта испанца. Снова раздался оглушительный грохот, отдавшийся эхом в небесах. Испанцы старались навести орудия пониже, стрелять вслепую вниз из мушкетов и пистолетов, держа их над бортом и пытаясь поразить орудийные расчеты. Вели себя они довольно смело — один из испанцев встал над бортом и стрелял, пока не был сражен тремя выстрелами, — но действовали хаотично. Испанцы дважды пытались пойти на абордаж, и всякий раз «Софи» отходила от фрегата, открывая убийственный огонь, продолжавшийся в течение пяти-десяти минут и обрушивавшийся на надводную часть «Какафуэго». Затем она вновь подходила ближе, чтобы терзать его внутренности. Но к этому времени пушки раскалились настолько, что к ним нельзя было даже прикоснуться. После каждого выстрела они отскакивали со страшной силой. Банники шипели и обугливались, как только их засовывали в стволы, так что собственные пушки становились почти столь же опасными для своих расчетов, как и для противника.