Мишель Зевако - Тайны Нельской башни

– Буридан, – сказала она хриплым голосом, – ты только что вынес смертный приговор…

В порыве безумной ярости она едва не сказала: моей дочери…

– Смертный приговор этому дитя! – закончила она.

– Нет, Ваше Величество! – проговорил Буридан, вставая с колен.

– Ты сказал – нет?..

– Я говорю: вы не посмеете! Простите, мадам: еще минуту назад вы нападали, и я склонялся перед вами. Теперь вы угрожаете, и я буду вам под стать! Угроза за угрозу! Я люблю это дитя, мадам! С этой девушкой связаны все мои надежды, потому предупреждаю: вы умрете прежде, чем успеете до нее дотронуться!

Маргарита заскрежетала зубами. Ее мрачный взгляд переместился на бронзовый гонг, звук которого вызывал сидевших в засаде убийц.

Но, вероятно, в ужасной борьбе, что происходила в ней, страсть в эту секунду одержала верх.

– Буридан, – продолжала она, и все в ней дрожало: голос, губы, соединенные руки, – Буридан, не вынуждай меня совершать то, чего нельзя уже будет исправить. Эта девушка не может быть твоей. Если бы ты знал… Возможно, однажды и узнаешь… и тогда действительно пожалеешь о том, что заставил Маргариту страдать… Время еще есть…

– Да… Если я желаю выйти отсюда живым, если не хочу оказаться зашитым в мешок и живьем сброшенным в Сену, не так ли, Ваше Величество?..

Бледная от ярости, какой-то миг парализованная этими словами, свидетельствовавшими о том, что Буридану известны все тайны Нельской башни, Маргарита издала рык хищного зверя, собравшегося напасть на свою жертву.

Бросившись к гонгу, она схватила молоточек.

Но этот молоточек не ударил по бронзовому гонгу. Рука Буридана опустилась на запястье Маргариты и, не менее бледный, он проговорил, задыхаясь:

– Мадам, вам следует знать, что через час здесь будет король…

Маргарита распрямилась с жутким криком отчаяния. Лицо ее исказилось, и самое страстное выражение любви сменилось на нем выражением смертельной ненависти, словно грозовая молния на ночном летнем небе, что вдруг освещает далекие горизонты.

– Ты лжешь, проклятый! – прохрипела она.

– Клянусь головой Миртиль, всем тем, что мне дорого в этом мире, мадам, что если я не выйду отсюда живым, узнав то, что я желаю узнать, сюда явится король…

– Я могу быть в Лувре уже через четверть часа! – вскричала Маргарита. – А ты, ты, несчастный, ты умрешь!.. Ко мне! Ко мне!.. – завопила она.

Двери распахнулись. Появился Страгильдо, со шпагой в руке, а вслед за ним в комнату с воплями ворвалась дюжина человек в масках.

– Ты умрешь как и я, Маргарита! – пронзительным голосом прокричал Буридан. – Отсюда невозможно выйти! Я приказал забаррикадировать двери снаружи!

В то же время Буридан бросился ничком на пол, затем резко выпрямился и, заключив Страгильдо в медвежьи объятия, укусил того за запястье. Вскричав от боли, браво выронил шпагу, которую тут же подхватил Буридан. Прыжок, и он отгородился от вражеских клинков столом. В следующую секунду один из нападавших упал замертво. Все это заняло не больше пары секунд.

– Маргарита, через минуту я умру! – вскричал Буридан. – И тогда тебе уже не спастись! Так как дверь не откроется, и сюда явится король!

Тут же второй браво, пораженный в горло, отступил и рухнул на пол у ног королевы, – дрожащая от ярости и страха, та напоминала загнанную тигрицу.

– Ату его! Ату! – вопили убийцы.

– Назад, псы! – взревела Маргарита.

При звуке ее голоса атакующие отступили. Они пятились, не соблюдая порядка, и вскоре исчезли, успев, однако, мимоходом подхватить двоих раненых. Буридан опустил шпагу, шпагу Страгильдо – прочную, тонкой работы рапиру, выкованную на одной из миланских фабрик.

Исчезнув из комнаты в числе первых, вновь появился Страгильдо. Стараясь не смотреть королеве в глаза, он пробормотал:

– Госпожа, этот негодяй не солгал: открыть дверь невозможно!

– Кто позволил тебе говорить, когда тебя не спрашивали? – взорвалась королева. – Вон отсюда, собака!..

Понурив голову, действительно похожий на побитую собаку, Страгильдо выскользнул за дверь, но губы его растянулись в более чем когда-либо ироничной улыбке.

С минуту Маргарита хранила молчание, пытаясь взять себя в руки. Мало-помалу на лицо ее вернулось то пренебрежительное величие, что придавало ей столь грозный вид.

– Хорошо, – сказала она наконец бесцветным голосом, – вы победили. Но остерегайтесь – я этого так не оставлю.

Отбросив в сторону шпагу Страгильдо, Буридан подошел к королеве и промолвил:

– Я знаю, мадам, что подняв лишь палец, вы можете раздавить меня, как жука. И какому же наказанию Ваше Величество прикажет меня подвергнуть?

– Говорите, что хотели сказать! – резко бросила королева.

– Не раньше, чем докажу вам, что в данную минуту я являюсь хозяином положения, каким вы предлагали мне остаться навсегда. Не будет ли Вашему Величеству угодно подняться вместе со мной на платформу этой башни?.. Вы смотрите на окна, мадам? На них на всех – решетки, которые даже самые умелые рабочие, вооружившись лучшими инструментами, снимут не ранее, чем через два часа… Поверьте мне, уж лучше выйти через дверь… когда я прикажу ее открыть.

– Пойдем, – сказала Маргарита, задрожав всем телом.

Она начала подниматься по лестнице, той самой, по которой Филиппа и Готье д’Онэ подняли на верхушку башни, с которой затем сбросили в воду.

Буридан шел следом.

На лестнице не было ни души. В башне, которая еще пару минут была наполнена криками, стояла та зловещая тишина, которая воцаряется после бурь.

Оказавшись на верхней площадке, Буридан перегнулся через стену реборды, зависнув над пропастью. Маргарите в тот момент достаточно было бы лишь подтолкнуть его, и все было бы кончено.

Возможно, у нее и возникло такое намерение, так как она сделала движение в сторону юноши. В эту секунду взгляд ее упал на мрачный Лувр, на фасаде которого тускло мерцали три окна, словно бледные звезды на закрытом облаками небе.

Она вздрогнула, и руки ее сжались в кулаки в яростном жесте – то были окна короля.

– Бигорн! – кричал в этот момент Буридан.

– Я здесь, господин, – отвечал снизу хриплый голос Ланселота.

– Ты хорошо забаррикадировал дверь башни?

– Хорошо ли? Клянусь всеми святыми небес, господин, что если двери ада окажутся так же крепко заперты, когда я там предстану, то мне придется поселиться в раю, так как…

– Ладно-ладно… Ты помнишь, что должен делать?

– Даже если сам святой Варнава придет к ним на помощь, потребуется не менее трех часов, чтобы открыть двери изнутри, тогда как снаружи я разберу все за десять минут, потому что…

– Хорошо, но я спрашиваю тебя о другом: ты помнишь, что должен сейчас делать?

– Ждать. Жаль только я не захватил с собой полпинты гипокраса…