Олег Шишкин - Последняя тайна Распутина

Уже первый осмотр обнаружил на теле три огнестрельные раны: в голову, в живот и в спину с боку. Труп был обернут в шубу и под ней обмотан широким куском материи темного цвета. Ноги связывала бечевка. Следователи предполагали, что изначально и руки покойного также были связаны, но веревка порвалась и труп застыл с приподнятыми кверху руками.

Тело было прикрыто кусками черной материи. И после того как в участок явились лица, знавшие покойного, – епископ Тобольский Исидор и купец первой гильдии, выполнявший функции своеобразного секретаря Распутина, Арон Симанович, – труп был опознан.

Место обнаружения оцепила шеренга городовых, и это оцепление тянулось аж до Петровского проспекта.

Место хранения трупа и будущего вскрытия должно было, по мнению следователей, оставаться тайной для прессы и некоторых заинтересованных лиц. Завадский подробно обсуждал этот вопрос с Середой.

«И ему, и мне, – вспоминал прокурор, – представлялось маловероятным, чтобы из Царского Села не потребовали распутинского тела. Поэтому мы договорились вывезти тело из Петрограда и поместить его в приемный покой военной богадельни (название ее позабыл), на полпути как раз к Царскому: нам казалось, что там достаточно укромное место и не сразу станет известно, где лежит убитый Распутин, а тем временем судебное вскрытие будет произведено» [136] C. В. Завадский. На великом изломе. Архив русской революции. 1923. Т. VIII. С. 37. .

Богадельня называлась Чесменской. Чтобы обмануть журналистов, зевак и дезориентировать придворных, была распространена информации, что труп отправят в прозекторскую судебно-медицинского кабинета Военно-медицинской академии, что на Нижегородской улице.

Процедура эвакуации тела выглядела так: в промежуток между двумя и тремя часами дня по адресу Ковенский проспект, дом 5, прибыл пристав 2-го Литейного участка Прямухин. Он приказал заведующему центральным гаражом Красного Креста инженеру Величко предоставить крытый санитарный автомобиль. Сделано это было по прямому распоряжению градоначальника Петрограда Балка. Прямухин скрыл маршрут автомобиля от заведующего гаражом. С Ковенского проспекта пристав вместе с шофером Желобовским выехали на Гончарную улицу, где находился резерв столичной полиции. Здесь в грузовик подсели начальник резерва, околоточный надзиратель, два городовых и пристав. Они имели при себе не только личное оружие, но и широкий брезент с веревкой. Отсюда шофер Желобовский получил распоряжение ехать на Петровский остров к участку пристава Атаманова. Там они разыграли небольшой спектакль: оставив автомобиль в стороне от здания, полицейские вскоре вернулись к нему, везя на санках два обернутых в брезент тюка. Когда у автомобиля уже находилась толпа, пристав Прямухин громко приказал шоферу ехать в Военно-медицинскую академию. Рядом с Желобовским сел городовой, а внутри крытого фургона разместились околоточный надзиратель и два полицейских. Однако, как только грузовик выехал на Выборгскую сторону, он получил приказ остановиться от начальника сыскной полиции Кирпичникова, находившегося в отдельном автомобиле сопровождения. Тот распорядился изменить маршрут и оттуда автомобиль уже двинулся к моргу богадельни. Там тело оставалось лежать целые сутки, так как оно было сильно заморожено и не могло быть сразу полноценно вскрыто.

С этого момента министр Макаров уже требовал от Завадского оперативных данных о ходе дела. В полдень он приказал прокурору вновь явиться в министерство. Макаров хотел провести следственный эксперимент. Вместе с Завадским они поехали на автомобиле к дому Юсупова, а оттуда через Поцелуев, Николаевский и Тучков мосты к Петровскому острову, где утром был обнаружен труп. Весь путь занял не больше четверти часа. Следовательно, ночью, когда движение почти отсутствовало, это расстояние можно было покрыть и быстрее. В пути министр юстиции признался следователю: «Вы не были министром, и потому не могли испытывать к нему такую ненависть, как я и все те министры, которые не хотели ему кланяться» [137] С. В. Завадский. На великом изломе. Архив русской революции. 1923. Т. VIII. С. 37. .

19 декабря 1916 года авторитетный русский эксперт, патологоанатом Дмитрий Петрович Косоротов был приглашен письмом судебного следователя на вскрытие тела Распутина, назначенное на утро 21 декабря в часовне Чесменской богадельни.

Накануне судмедэксперт отдал распоряжения лаборанту о необходимых инструментах и препаратах для аутопсии и отправился в ресторан «Вена». Здесь он и его однокашники собирались праздновать 37-ю годовщину окончания Военно-медицинской академии. В семь часов вечера во время ужина Косоротова вызвали к телефону. Эксперту звонили из анатомического института и сообщали, что его ожидают товарищ прокурора и следователь.

Они требовали, чтобы вскрытие состоялось немедленно. Косоротов был весьма раздражен таким ходом событий. Он попытался уклониться от неожиданного предложения, пояснив, что ужинает в компании однокашников и не собирается выезжать к трупу. Но если его хотят видеть, то для этого нужно всего лишь приехать в ресторан «Вена». Каково же было его удивление, когда скоро там появились товарищ прокурора, следователь Середа и ассистент Косоротова – лаборант с инструментами.

Спешность была следствием Высочайшего повеления, отданного министру юстиции: император прибыл в Петроград еще вечером 19 декабря. Монарх обещал родственникам Распутина передать тело утром 21 декабря. Николай II оценил и «оперативность» действий Макарова и отстранил его от занимаемой должности, назначив новым исполняющим должность министра юстиции Николая Добровольского. Вот почему следствие приобрело интенсивность, и даже ночная аутопсия оказалась возможной.

Следователь Середа успел вызвать на вскрытие и фотографа из сыскной полиции, для отчета и составления в дальнейшем фотоальбома.

Участники вскрытия прибыли в покойницкую Чесменской богадельни в 21:00. Но тут им оказались не рады. Хотя в морге было проведено электричество, включить лампы оказалось весьма затруднительно. Охранявшие труп три городовых развели руками, а один из них даже заявил: «Мертвецам свет не нужен».

Косоротов и Середа пояснили полицейскому, что свет необходим им для вскрытия. Только после этого в помещении были повешены на стены две электрические лампы, а один из блюстителей порядка поднес керосиновую лампу непосредственно к телу.

Перед аутопсией произошло и нечто неожиданное. В морг прибыли ближайшие родственники Распутина и его друзья. Вот как это вспоминал следователь Середа: «Во время вскрытия они все во главе с Головиной прибыли в Чесменскую богадельню, и все порывались в покойницкую, желая отслужить панихиду и тем помешать вскрытию. Но их не пустили, к великому их отчаянию… Родственники не желали вскрытия, чтоб старца не потрошили, но им не удалось избежать этой печальной формальности» [138] Журнал «Источник». 1998. № 3. .