Эли Берте - Замок Монбрён

– Вот они,– шептал Жераль в нетерпении.– Вот эти люди, так бедно одетые, которые собрались теперь у ворот. Это его оруженосцы, а вот этот человек среднего роста, в коротеньком плаще, который садится на превосходного вороного коня,– это он сам, Бертран Дюгесклен!

– И это тот герой, который восхищает Францию и всю Европу? – спросил Анри.– Это тот самый всадник, которого я видел вчера ехавшим вместе с бароном и которого я принял за ростовщика, ссужающего его деньгами, или за купца, продающего хлеб! Но что значит внешность? Имя Дюгесклена так хорошо, что может украсить само безобразие! Клянусь святым Жоржем! – продолжал с нетерпением капитан.– Что они там делают и почему не выступают?

Свита Дюгесклена, в самом деле, построилась в порядок возле ворот, тогда как Дюгесклен с веселым видом разговаривал со служителями и оруженосцами барона, стоявшими под сводом. Через несколько минут два новых всадника выехали из замка и остановились против ворот. Один, одетый в вассальский короткий плащ, был проводник, которому назначалось проводить Дюгесклена до пределов баронства, другой – в священническом одеянии, в панцире и каске сверх клобука. Несмотря на этот костюм, в нем нетрудно было узнать мужественного монбрёнского капеллана. Дюгесклен быстро осмотрел свою свиту и уверился, что все налицо. В ту минуту, когда он готовился подать знак к отъезду, сама баронесса показалась под сводом бойницы. Она была в том величественном костюме, который мы описали прежде, газовое покрывало, прикрепленное к высокому головному убору, падало до самой земли, и одна из прислужниц держала шлейф ее длинного, вышитого гербами платья. Вокруг нее стояла толпа оруженосцев и пажей в богатых ливреях. Она взяла из рук одного из них золотой кубок, наполнила его до краев и любезно поднесла своему знаменитому гостю. Тот, не сходя с коня, взял кубок и, готовясь выпить его, казалось, приветствовал хозяйку словами учтивости.

– Это сама баронесса,– сказал капитан,– она пришла поднести знаменитому Бертрану прощальный кубок. Хотят вежливостью и почестями усыпить его подозрение. Но не находите ли вы, сир менестрель, странным, что барон не присутствует при этом прощании?

– В самом деле, я не могу себе объяснить…

– Без сомнения, он затеял еще что-нибудь такое, чего мы не знаем.

Прежде, нежели менестрель успел ответить, Дюгесклен выпил кубок. Он возвратил его баронессе и, глубоко поклонившись, подал знак проводнику следовать вперед. Трубы снова зазвучали, тысячи «виват», произнесенных воинами, столпившимися на стенах и у окон замка, приветствовали французского героя, и он поскакал крупной рысью, сопровождаемый своей свитой. Донья Маргерита удалилась вместе с пажами и оруженосцами, решетки были опущены, подъемный мост поднят, и вскоре перед воротами все опустело.

Два лазутчика, скрывавшихся за кустарником, живо наблюдали за этой сценой, но, к величайшему их удивлению, проводник Дюгесклена, вместо того чтобы вести его по дороге, выбранной воинами, отправившимися в засаду, направил свой путь к небольшому озеру, снабжавшему водой рвы Монбрёна.

– Что это значит? – спросил в недоумении капитан.– Эта дорога, насколько мне известно, не ведет ни к Волчьей Пасти, ни к Сокольей долине. Неужели нас обманули? Неужели проникли в мое намерение? В таком случае сюда вмешалась какая-нибудь адская измена!

– Капитан Доброе Копье,– возразил Жераль вполголоса,– я вижу человека, который может объяснить вам все эти тайны, если вы отыщете средство заставить его говорить.

Анри поднял голову и увидел почтенного отца Готье, который приближался, сидя верхом на статном коне. Он расстался с Дюгескленом у самых ворот замка и, благословив с притворным смирением всех присутствовавших, один поехал по большой дороге. Он спокойно подъезжал теперь к тому месту, где расположилась засада капитана.

– Сир де Монтагю,– быстро спросил Доброе Копье,– этот монах – поверенный и советник Монбрёна?

– Да, мессир, и, без сомнения, едет теперь с каким-нибудь важным поручением.

– В таком случае он должен знать то, что нам нужно. Я схвачу его собственными руками.

– Но, капитан, подумайте, время не терпит…

– Мы еще не видели, чтоб выехал Монбрён, а до тех пор, пока он в замке, опасаться нечего.

Он бросился в лес и подал знак двум своим воинам следовать за ним. Они спрятались несколько дальше, в таком месте, откуда не были видны часовым замка.

Капеллан в полном спокойствии продолжал путь, воображая, что на таком близком расстоянии от замка не может быть никакой опасности. Вдруг незнакомый человек схватил его лошадь под уздцы, а капитан Анри, приставив к нему длинное копье, сказал:

– Если крикнете – умрете. Слезайте с коня!

Монах хотел было воспользоваться секирой, которая была у него за седлом, но один из напавших уже завладел ею. Отец Готье хотел закричать, надеясь, что его услышат со стен замка, но едва он раскрыл рот, как одним ударом был сброшен с коня и железная рукавица накрыла его губы.

– Если крикнете – умрете! – повторил Доброе Копье, грозя опрокинутому капеллану.

Видя, что сила и присутствие духа не помогают, Готье пустился было на хитрость и ханжество. Он придал своей физиономии выражение кротости и смирения.

– Храбрые живодеры! – начал он лисьим тоном.– За что вы так дурно обращаетесь со служителем Бога, который шествует исполнить свои святые обязанности? Чем он вас оскорбил? Он чужд распрей и ссор этой несчастной страны и никогда не знал другого желания, кроме желания мира и пощады.

– И для этого-то на вас такая мирная одежда! – прервал Доброе Копье, указывая на вооружение гордого монаха.– Но нам нельзя терять время. Вставайте, почтенный отец, и поскорее отвечайте на мои вопросы. Да говорите всю правду, иначе вам будет плохо, клянусь Богом! И клобук не защитит вас от моего гнева.

Он позволил капеллану встать, но два стрелка держали его за полы из предосторожности, чтобы почтенный Готье не вздумал бежать.

Капеллан с удивлением рассматривал того, кто говорил с ним так повелительно.

– Сын мой, прежде ответа мне должно спросить, кто вы и по какому праву меня допрашиваете? Мне кажется, лицо ваше не совсем мне незнакомо, но…

– Я капитан Доброе Копье и допрашиваю вас по праву сильного.

– Капитан Доброе Копье! – повторил капеллан с притворным удивлением.– Ах, сын мой! Как я рад, что так близко вижу такого храброго человека! Одна благородная девушка,– продолжал он, понизив голос,– лучше других умеющая ценить ваши достоинства, говорила мне о вас, и я ей не раз повторял, что если бы вы только захотели покинуть этих исчадий Сатаны, которые служат вам…

– Без проповедей, почтенный отец! – прервал повелительно капитан.– Меня не подденете на льстивые слова, несмотря на то, что вы упомянули в них об особе, которую я действительно люблю и уважаю. Выслушайте меня хорошенько. Я знаю, что сир де Монбрён сообщает вам все свои планы и намерения, откройте мне его тайну, и прежде всего скажите, куда вы едете теперь, когда такие важные события готовы совершиться? Какое поручение дал вам этот грабитель-барон?