Жозеф Рони-старший - Борьба за огонь. Повести

- Надо умереть! Надо умереть!

Их глаза встретились. Они глубоко любили друг друга в течение каждого часа своей жизни, среди реальности и среди грез. Одни и те же надежды воодушевляли их. И теперь среди бесконечного горя они братски делили свое страдание.

- Надо умереть! - повторил он, как эхо.

Они обнялись; в последний раз два человеческих сердца бились одно рядом с другим…

Затем она молча поднесла к своим губам трубочку с иридиумом, с которой никогда не расставалась. Из-за большой дозы яда и бесконечной слабости Арвы безболезненная агония длилась лишь несколько минут.

- Смерть, смерть! - шептала умирающая. - О, почему мы ее так боялись!

Ее глаза потускнели, счастливая улыбка показалась на губах; она потеряла сознание; из груди вырвался последний вздох.

На Земле остался лишь один живой человек.

Он сидел на глыбе порфира и был погружен в свою печаль и грезы. Он снова вспоминал великий путь, пройденный человечеством с начала веков, тот путь, который так вдохновлял его сердце.

Прежде всего он увидел море давних времен, еще тепловатое, в котором размножались клетки, не одаренные ни сознанием, ни ощущениями. Затем явились слепые и глухие существа, обладавшие невероятной энергией и безграничной плодовитостью. Божественный свет показался на планете и создал себе крошечные храмы - появилось зрение. Создания, порожденные Солнцем, познали его существование. Потом показалась земная твердь, и по ней распространились молчаливые бесформенные существа, обитавшие в водах. В течение трех тысяч веков они размножались и развивались. Насекомые, гады и пресмыкающиеся жили в лесах гигантского папоротника. Когда чудесные стволы деревьев стали грандиозными, появились огромные пресмыкающиеся. Динозавры походили на стволы кедра; птеродактили парили над безграничными болотными топями… В эту эпоху появились первые млекопитающие, жалкие и тупые. Эти несчастные создания, бродившие по земле, были так малы, что сто тысяч их весили не больше, чем один игуанодон. В течение бесконечных тысячелетий их существование было почти незаметно. Однако они размножались и росли. Пришел их черед. Их род начал господствовать во всех уголках лугов и под сенью сумеречных лесов. Теперь они достигали колоссальных размеров. Рассеянную энергию мира впитывали в себя мамонты, носороги, словно покрытые дубовой корой, гиппопотамы с ненасытными желудками, зубры, львы-гиганты и желтые львы, тигры, пещерные медведи, киты, такие же громадные, как несколько диплодоков, и кашалоты с пастью величиной с пещеру.

Потом планета дала возможность воцариться человеку. Его царство было самым жестоким, самым мощным и - самым последним.

Человек был роковым губителем жизни. Леса и их обитатели вымерли; животные были истреблены или съедены. Было время, когда во власть человека, казалось, попали скрытая энергия Земли и загадочные минералы. Победитель домогался даже той таинственной силы, которая соединяет атомы.

- Это безумие человека и было провозвестником гибели Земли, гибели нашего владычества над Землей, - тихо прошептал Тарг.

Он стряхнул с себя горе. Ему пришла мысль, что то живое, что еще есть в нем, безостановочно шло к нему с первых дней зарождения мира. То, жившее в океане первых веков, в плодородном иле, в болотных топях, в девственных лесах и лугах, среди бесчисленных городов человека, ни разу еще до него не прерывало своего движения. И вот теперь он - единственный человек, трепещущий на Земле, снова ставшей такой безграничной…

Настала ночь. Небесная твердь озарилась чудесными огнями, которыми любовались, триллионы людей. Теперь на них смотрели лишь два глаза! Тарг взглянул на те светила, которые он особенно любил. Затем он увидел, как стала подниматься легендарная серебряная планета, словно покрытая руинами и отверстиями. Он печально поднял к ней свои руки…

Его сотрясло последнее рыдание; смерть вошла в его сердце. Он не хотел убивать себя сам. Он вышел из развалин и лег на землю оазиса среди ферромагнитов.

И скоро несколько частиц последней человеческой жизни покорно вступили в новую жизнь.