Энтони Хоуп - Пленник Зенды. Месть Руперта [сборник]

Рудольф повернулся к двери, но королева задержала его.

– Вы придете повидать меня перед отъездом? – спросила она.

– Я не должен…

Его решительный взгляд внезапно смягчился.

– Придете?

– Да, моя королева.

Я вскочил, охваченный приступом страха.

– Господи! – воскликнул я. – А если Руперт убьет вас там, на Кёнигштрассе?

Рудольф повернулся ко мне.

– Не убьет, – ответил он.

Королева, все еще глядя на Рудольфа и, казалось, забыв о терзавшем ее сне, не обратила внимания на мои слова и снова спросила:

– Вы придете, Рудольф?

– Приду, моя королева. – И он вышел, поцеловав ей руку.

Какой-то момент королева стояла неподвижно. Потом она неожиданно подбежала к креслу, где сидела моя жена, упала на колени и спрятала лицо в юбке Хельги. Я слышал ее судорожные рыдания. Хельга посмотрела на меня – по ее щекам текли слезы. Я повернулся и вышел. Возможно, Хельге удастся утешить королеву. Я молил Бога, чтобы он ниспослал ей утешение, хотя бедняжка, сознавая свой грех, не осмеливалась просить Его об этом.

Комендант Зенды и Джеймс, слуга мистера Рассендилла, сидели за завтраком в охотничьем домике. Они находились в маленькой комнате, обычно используемой как спальня для сопровождавшего короля придворного, которую выбрали, потому что из окна можно было увидеть приближающихся к домику. Входная дверь была надежно заперта, они были готовы не впустить того, кто в нее постучит, а на случай невозможности отказа успели завершить приготовления к сокрытию тел короля и его егеря Герберта. Спрашивающим они бы ответили, что король и Герберт уехали верхом на рассвете, обещав вернуться вечером, но не сказав, куда направляются. Запту якобы было приказано ждать возвращения короля, а Джеймс ожидал распоряжений своего хозяина, графа фон Тарленхайма. Приготовившись таким образом, они ждали от меня известий, которые должны были определить их дальнейшие действия.

А пока они пребывали в вынужденном безделье. Запт, окончив завтрак, попыхивал большой трубкой, а Джеймс после долгих уговоров согласился закурить свою глиняную трубку куда меньшего размера и сидел, вытянув перед собой ноги. Его брови были сдвинуты, а на губах играла странная полуулыбка.

– О чем задумались, дружище Джеймс? – спросил комендант между двумя затяжками. Он успел привязаться к сметливому парню.

Джеймс вынул трубку изо рта.

– Я думал, сэр, что, так как король мертв… – Он не окончил фразу.

– Бедный король, несомненно, мертв, – кивнул Запт.

– Что, так как он, несомненно, мертв, а мой хозяин, мистер Рассендилл, жив…

– Насколько нам известно, Джеймс, – напомнил ему Запт.

– Да, сэр, насколько нам известно. Так как мистер Рассендилл жив, а король мертв, то мне показалось достойным сожаления, что мой хозяин не может занять его место и быть королем. – Джеймс смотрел на коменданта с видом человека, скромно выдвигающего предложение.

– Замечательная мысль, Джеймс, – с усмешкой заметил полковник.

– Вы не согласны со мной, сэр?

– Я согласен, что это достойно сожаления, так как Рудольф стал бы хорошим королем. Но вы понимаете, что это невозможно, не так ли?

Джеймс поглаживал колено, передвинув трубку в угол рта.

– Рискну не согласиться с вами, сэр, – почтительно возразил он.

– Вот как? Ну, раз мы отдыхаем, давайте послушаем, каким образом это возможно.

– Мой хозяин в Штрельзау, сэр, – начал Джеймс.

– Весьма вероятно.

– Я в этом уверен, сэр. Если он там, его примут за короля.

– Это случалось прежде и, безусловно, может случиться снова, если не…

– Конечно, сэр, если тело короля не будет обнаружено.

– Именно это я и хотел сказать.

Несколько минут Джеймс молчал.

– Будет весьма затруднительно объяснить, как был убит король, – заметил он наконец.

– Да, эта история нуждается в хорошем рассказчике, – согласился Запт.

– И будет трудно создать видимость, что король погиб в Штрельзау, если моего хозяина убьют там.

– Боже упаси, Джеймс!

– Даже если моего хозяина не убьют, нам будет нелегко представить дело так, будто короля убили в нужное для нас время.

Запт задумался.

– Это правда. Но если мистер Рассендилл согласится стать королем, будет так же трудно избавиться от тел короля и бедняги Герберта, – сказал он, посасывая трубку.

Джеймс снова помолчал.

– Конечно, сэр, я обсуждаю этот план только для того, чтобы убить время. Вероятно, не следует приводить его в действие.

– Очевидно, но все-таки давайте обсудим его. – Запт склонился вперед, глядя в спокойное, смышленое лицо слуги.

– Ну, сэр, поскольку это вас развлекает, давайте представим, что когда король прибыл в охотничий домик вчера вечером, к нему присоединился его друг мистер Рассендилл.

– И я тоже?

– Да, сэр, чтобы прислуживать королю.

– А вы, Джеймс?

– Я, сэр, прибыл туда по приказу графа Тарленхайма прислуживать мистеру Рассендиллу, другу короля. А король… Не забывайте, сэр, что это всего лишь мой вымысел.

– Ваш вымысел меня интересует. Продолжайте.

– Сегодня утром, сэр, король уехал очень рано.

– Должно быть, по личному делу?

– Так мы поняли. Но мистер Рассендилл, Герберт и мы остались здесь.

– А граф Гентцау побывал в домике?

– Насколько нам известно, нет. Но мы все устали и спали очень крепко.

– Разумеется, – с мрачной улыбкой кивнул комендант.

– Мы все были измождены – в том числе мистер Рассендилл – и спали бы до сих пор, если бы не были разбужены неожиданным и ужасным образом.

– Вам бы романы писать, Джеймс. Каким же ужасным образом мы были разбужены?

Джеймс отложил трубку.

– Этот домик, сэр, целиком из дерева – снаружи и внутри?

– Несомненно, Джеймс.

– Значит, сэр, кто-то мог по неосторожности оставить горящую свечу там, где хранятся керосин и дрова?

– Это не неосторожность, а преступление!

– Но суровые слова не могут обидеть мертвеца, сэр, а бедный Герберт мертв.

– Это верно. Его уже не обидишь.

– Но мы с вами, сэр, проснувшись…

– А другие не должны были проснуться, Джеймс?

– Честно говоря, сэр, лучше бы им не просыпаться. Ибо мы с вами, проснувшись, обнаружили бы, что домик объят пламенем. Мы были бы вынуждены бежать, спасая наши жизни.

– Что? Не попытавшись разбудить остальных?

– Увы, сэр, наши усилия не увенчались бы успехом. Огонь сразу охватил бы весь домик, и, прежде чем могла подоспеть помощь, мой несчастный хозяин и бедняга Герберт сгорели бы дотла.

– Гм!

– Во всяком случае, сэр, опознать их было бы невозможно.

– Вы так полагаете?

– Несомненно, сэр, если керосин, дрова и свеча находились рядом.

– И это было бы концом Рудольфа Рассендилла?