Алексей Грай - Золото друидов

— Патрик не был местным, он родился в Южном Уэльсе в семье знатного христианина. Когда Патрик был подростком, он попал в плен к отряду разбойников-скоттов, разграбивших владения его отца. Бандиты увезли юношу в Эрин, где продали в рабство. Шесть лет Патрик пробыл рабом, выполняя самую грязную работу, а в награду получая лишь побои. Именно тогда он всерьез задумался о боге. Только истовая вера помогла ему выжить в этом аду. Лишь спустя шесть долгих лет Патрику удалось бежать. С огромным трудом он добрался до побережья и уговорил одного купца, владеющего кораблем, увезти его с острова. Будущий святой отплыл на восход, в земли то ли франков, то ли еще кого. Здесь сказители говорят разное. Там он учился христианской вере, потом много странствовал, набираясь опыта.

Лишь через много лет Патрик вернулся в Эрин и начал проповедовать среди людей христианскую веру. Святой исходил остров вдоль и поперек, везде рассказывая о преимуществе новой религии и силе христианского бога. По дороге он творил чудеса, исцеляя больных. Его дар убеждения был так велик, что главы многих родов — убежденные идолопоклонники внимали ему. Говорят, Патрик изгнал с острова змей и научил племена письменности. Рассказывают, что он изгнал демона из золотого идола Кром Круаха, стоящего на Маг Слехт — равнине поклонения. Испокон веку идолу приносили в жертву людей. Когда Патрик пришел на равнину и воздел над статуей крест, идол со стоном опрокинулся и нечистый с воем покинул свое обиталище. Это еще более склонило чашу весов в пользу Патрика. При поддержке ряда вождей он основал епископскую резиденцию в Армаге, ту самую которую потом Тургейс в насмешку превратил в капище. За Патриком потянулись другие проповедники. Было много чудес и столкновений с вождями и друидами, но, в конце концов, остров признал Христа единственным богом.

С тех пор Патрик является самым почитаемым святым, хранителем острова. Могущество его признают даже даны. Когда они только пришли на этот берег и сцепились с вашими соотечественниками за добычу, местные владыки прислали к ним послов, надеясь, что даны помогут им прогнать норвежцев с их исконных земель. Даны пошли на этот союз, но их вожди посчитали, что кроме обычных жертв Одину и Тору необходимо умилостивить здешних богов. Даны расспросили вальхов-послов, кого более всего чтут на острове. Однако, узнав что распятого бога, даны засомневались, стоит ли к нему обращаться. Слишком уж часто они грабили и разоряли церкви и монастыри Христа и ничего им за это не было. Тогда они спросили: кого в Эрине чтут следом за Христом. Послы ответили: конечно же, святого Патрика, покровителя острова. Даны пообещали подарить Патрику в случае победы полный сундук серебра и выполнили обещание. Говорят, после этого епископ Армага признал, что даже такие варвары, как даны, не лишены определенного благочестия.

— Даны и благочестие, — фыркнул Торгейр. — Слабы они тогда были, вот и пытались втереться в доверие к местным. Все знают, как набожен здешний люд.

— А через год один из вождей, что дарил серебро, захватил монастырь, где как раз гостил этот епископ, и полностью разграбил святыню. Правда, епископа богобоязненные даны не убили, а лишь лишь поглумились и перепродали за громадный выкуп.

— Вот это больше похоже на правду.

— Как бы то ни было, святой Патрик посрамил служителей старых богов и принес в эти земли христианскую веру. Он требовал от проигравших в спорах в мудрости и чудесах друидов покинуть остров. Большинство друидов подчинилась и ушла в иные земли. Но часть друидов отказалась признать соглашение и продолжила служить старым богам.

— Так это же хорошая новость, — просиял Торгейр. — Значит, Скагги не обезумел от воздержания и пьянства, и на этом клятом острове действительно есть друиды. А если есть друиды, то есть и обещанное золото.

— Хорошая? — хмыкнул сын Эйнара. — Как знать. Это были жрецы темных богов. Богов войны, смерти, болезней.

— Мне все равно, лишь бы золото было.

Хирдманы поддержали Забияку одобрительными возгласами.

К удивлению Тристана его слова вместо страха вызвали среди дружинных немалый душевный подъем. Однако хорошему настроению от столь радостной новости не суждено было длиться долго, ибо вскоре они наткнулись на повешенных.

Впереди в широкое полотно реки острым клином врезался зеленый выступ берега, на котором величественно возвышался кряжистый дуб. Кто-то из викингов даже присвистнул при виде этого гиганта в несколько обхватов толщиной и едва ли не в два десятка человеческих ростов высотой. Дуб превосходил окружающие его деревья так же, как славный родом и статью конунг превосходит обычных смертных. Ладьи скользили вперед, и воины зачарованно наблюдали, как древо вырастает, заполняя небо раскидистой, шелестящей свежей листвой кроной. Северяне умолкли пораженные суровой красотой лесного вождя. Над рекой повисла восхищенная тишина.

Вдруг Коль сдавленно выругался, тыкая пальцем в сторону дерева. хирдманы потрясенно заворчали, разглядывая незаметное издалека древесное убранство.

С узловатых ветвей чудовищным ожерельем свисают люди: мужчины и женщины, старики и дети вперемешку. Почти два десятка изрядно поеденных падальщиками тел, облаченные в остатки серой мешковатой одежды, покачиваются на ветру, распространяя вокруг чудовищное зловоние.

Хьяль видел такое уже не раз на севере, у франков, в землях саксов и в сумрачных горах Скотланда. Пожалуй, только в стране греков людей не развешивали на деревьях. Живущие там палачи, выделенные в особую касту, были намного изобретательнее. Не раз видели повешенных и другие хирдманы. Вот только было в этом что-то неправильное, что-то кощунственное. Истлевшие тела в зеленой листве над синей гладью реки безмятежным золотым полднем. Словно, глянувшаяся вам в толпе прекрасная девушка поворачивается другим боком, и вы видите пятна проказы, густо покрывающие ее лицо. Словно, проглянувший сквозь улыбку юницы-весны старческий оскал неминуемой смерти.

Очарование момента было безнадежно разрушено. Воины с проклятиями налегли на весла, стремясь скорее оставить позади это внезапно превратившееся в мрачное предзнаменование место.

Вечером у походного костра Хьяль спросил Тристана, кто мог это сделать.

— Может, ваши друзья датчане. — Пожал плечами тот. — Принесли жертву богу войны за удачный набег. Может, кто из местных. В знак устрашения. Показывая, кто тут хозяин. Такие вещи здесь перенимают охотно. На острове это называют деревом боли, потому что пленных зачастую прибивают к стволу и пытают прежде чем умертвить, или вешают вниз головой, дожидаясь пока прилившая к мозгу кровь не убьет их. Так сказать усовершенствовали вашу идею.