Алексей Грай - Золото друидов

Поначалу воины с интересом рассматривали диковинки, но уже к вечеру зрелище приелось, и оживление вызывали только уж совсем чудные статуи и громадные мегалиты. А к исходу шестого дня местная скульптурная экзотика вообще сидела у всех в печенкам. Тем более, что и других развлечений хватало.

В один из дней северяне увидели на берегу всадников. Почти три десятка зрелых, кряжистых мужчин в доспехах из плотной вываренной кожи, обшитой стальными пластинами, ехали по песчаному пляжу на приземистых длинногривых лошадках. Шлем держащегося впереди широкоплечего вальха, по всему видать вожака, венчали ветвистые оленьи рога, за спиной висел богато украшенный короткий меч. Остальные держали кто в руках, кто поперек седел короткие копья с широкими наконечниками. По мохнатым бокам лошадей при каждом шаге били рукояти висящих в веревочных петлях палиц и топоров с широкими, похожими на серпы лезвиями.

Казалось, всадники не только не испугались, но и не особо удивились идущим по реке ладьям. Они продолжили спокойно ехать по берегу, не огладываясь на темнеющую поблизости громаду спасительной рощицу и не пытаясь подогнать лошадей.

Некоторое время ладьи и всадники двигались параллельно. Потом Агнар, которому надоело, что его люди глазеют на незнакомцев вместо того, чтобы грести, и, не дожидаясь, когда Торгейр попытается доораться до вожака, чтобы рассказать смешную шутку про рога на шлеме, приказал налечь на весла.

— Дядя Тристан, это местный вождь с дружиной? Показывает, кто здесь хозяин? — спросил Тристана любопытный Гисла.

— Вождь-то вождь. Вот только, вряд ли местный. Это — Тристан произнес хриплое слово на языке вальхов — стервятники — охотники на людей. Скорее всего, с юга. Они там это дело широко поставили. Постоянно ездят сюда за рабами, которых потом перепродают вашим соплеменникам. Тем по лесам ползать лень, а на берегу здесь уже давно никого не осталось. Видел их сети? — Хьялю вспомнилось странные свертки, лежащие на спинах коней. — А еще, наверняка, есть веревочные петли, пращи, кожаные ремни с камнями на концах. В общем, для них это привычное ремесло.

— Почему их вожак так спокойно к нам отнесся?

— Хочешь сказать, проигнорировал, Хьяль. Так что ему с вами делить? Хищнику с хищниками. Вот если бы он возвращался с добычей, вы бы даже его не увидели. А так, чего вас бежать? Вы здесь за тем же. Может, еще и сторгуетесь потом.

— Если эти земли так опасны, почему люди не бегут отсюда?

— Куда?

— Ну, не знаю. На север, ближе к побережью. Или наоборот, к середине острова.

— Думаешь, там их примут с распростертыми объятьями. Там их ждет тоже самое: кандалы и ошейник. Никто не собирается давать беглецам землю, а тем более вводить в род. По сути, все они прокляты. Прокляты с самого рождения, просто потому, что их предки когда-то поселились на землях, которые через несколько сотен лет оказались зажатыми между северными язычниками и стервятниками, жестокими хищниками, плюющими на кровное родство.

На второй день после встречи с охотниками за живым товаром река сделала резкий поворот, и перед глазами скандинавов предстало обширное озеро с холмистыми, покрытыми редким лесом берегами. Вода озера матово поблескивало в лучах достигшего зенита светила. В центре водоема зеленел сочной изумрудной травой округлый остров почти сотню шагов в поперечнике. Посреди острова возвышались закопченные каменные руины. Судя по всему, здесь некогда стояло строгих форм квадратное здание с узкими проемами окон и высокой крышей, которая сейчас провалилась внутрь, ощетинившись черными сколами балок.

— Церковь святого Патрика, — пояснил Тристан. — Едва ли не самая почитаемая святыня в стране… Была когда-то. Святой Патрик воздвиг на этом острове один из первых христианских алтарей Эрина, а уже потом вокруг алтаря было возведено здание. Сотни лет сюда ходили в паломничество вожди и простые смертные, женщины и мужчины. Прикосновение к церковному алтарю излечивало от болезней, даровало удачу и успех во всех начинаниях. Святыня процветала, на берегу даже хотели построить монастырь, но тут появились вы. Всегда удивлялся, вы что добычу носом чуете. Года не прошло с момента высадки первых корабельных команд на Зеленом острове, как храм был разграблен, золотые покровы сорваны, драгоценные камни выдраны из книжных окладов и рамок древних икон. Пытавшиеся защитить святыню монахи погибли. После чего ваши предки, которым причиненных разрушений показалось мало, подожгли церковь и ушли дальше по реке сеять запустение и раззор. Алтарь они забрали с собой, тоже, видимо, слышали о его чудесных свойствах.

— Не очень хозяйственный поступок, — заметил Торгейр. — Раз такая большая святыня, зачем было ее жечь? Сюда можно было бы раз в несколько лет по новой наведываться. — Тристан неодобрительно посмотрел на Забияку, но тот, сделав вид, что не заметил, продолжал. — На край использовали бы как ночлежку. Эх, никакой бережливости.

— Конунг, может, сойдем на берег — посмотрим.

— Давай, поглядим, Агнар. Местечко то знаменитое.

Хором загомонили хирдманы.

— Что там смотреть?

Воины запожимали плечами, но просительные выражения с лиц не исчезли.

— Так и скажите, грести надоело, да кости охота размять, лентяи. Ладно, правь к берегу.

Хирдманы, довольно ворча, налегли на весла, и скоро острые носы ладей ткнулись в прибрежный песок.

Люди повскакивали со скамей и галдящей толпой отправились на осмотр диковины.

Вблизи церковь производила еще более гнетущее впечатление. По-сути, все что осталось от некогда величественного здания — обугленная коробка каменных стен, да куча обгорелых досок деревянной кровли. Никаких ценностей в этой юдоли скорби обнаружить явно не светило, но группа воинов помоложе все же деловито осмотрела руины, в явной надежде хоть чем-нибудь поживиться.

Наблюдая за их бесплодными усилиями, Тристан лишь неодобрительно цокал языком.

За развалинами обнаружилось небольшое кладбище. Из земли сиротливо торчали два десятка небольших покосившихся деревянных крестов.

— Мученики, погибшие за веру, — коротко пояснил Тристан. — Быть похороненным на этом кладбище — большая честь. Одно время ходили слухи, что здесь погребен сам святой Патрик, но это, скорее всего, ложь. Мне кажется, святой похоронен в Армаге, где была его резиденция.

— Дядя Тристан, а кто такой этот Патрик? И что он сделал, что его так чтут в этой земле? — любопытство Гислы как всегда не знало предела.

— Он принес на остров веру в Христа.

— Достойный был человек? Ну для местного уроженца, конечно? — тут же поправился Гисла, заметив ехидный взгляд Торгейра.

Тристан еле заметно усмехнулся.