Александр Тамоников - Отряд бессмертных

Мурза, заикаясь, спросил на русском языке:

– Так это твоя дружина напала на меня у затона?

– Моя. Она разгромила твои отряды сперва на Большой елани, а потом и в самом стане. Тогда ты сумел прорваться, а вот теперь уже никуда не уйдешь.

Мурза быстро понял, что если русские пришли за ним и сюда, то вовсе не затем, чтобы убить.

– Может, ты дозволишь мне одеться? – попросил он. – А то неудобно получается.

Баймак собрал одежду, разбросанную по комнате, кинул Захиру штаны и рубаху.

– Этого тебе хватит, – заявил он.

– Ты татарин? – спросил у него мурза.

– Да. А чего это ты удивляешься?

– Почему ты служишь русским?

Но тут в разговор вмешался Савельев:

– Ты намерен обсудить, кто и почему кому-то служит? А ну одевайся быстро, пес смердящий!

– Куда ты меня потащишь?

– Далече.

– Нет, воевода, далече ты не уйдешь. В Казани прознают о моем захвате. Тогда твой отряд будут искать сотни отборных воинов. Они обязательно найдут тебя.

– Тебе от этого легче не станет. Живым тебя Казань не получит. И хватит болтать, а то я прикажу своим людям помочь тебе одеться. Они это сделают очень нежно!

– Наложницу куда? – спросил Баймак.

– К другим ее. Туда же и слугу.

– А может, прибить его, чтобы спокойнее было?

– Нет. Пусть живет. Он такой же подневольный, как и рабы.

– Мы ничего о нем не знаем.

– Я знаю, Рубаил говорил.

– Как скажешь, воевода. – Баймак подошел к углу и буркнул: – Вставай!

Наложница поднялась и ушла, закутанная в простыню, как мумия.

Баймак повел за ней слугу, скоро вернулся и доложил:

– Наложницы и слуга заперты. Дрозд и его люди вокруг дома. Гордей ушел к табуну. Горбун у времянки. Там уже все проснулись, а то и не спали. Стучат в двери. Из хутора попытался выскочить один конный, Уваров сбил его. Больше никто не пробовал. На хуторе собаки подняли лай.

– Теперь пусть лают, – сказал княжич и взглянул на мурзу.

Тот надел всю одежду, не только ту, которую бросил ему Баймак, выпрямился и спросил:

– Что дальше, воевода?

Княжич усмехнулся.

– Дальше?.. Почетное место я тебе приготовил.

– О чем ты?

Савельев повернулся к Черному и распорядился:

– Филат, а ну-ка бери этого пса и привяжи на задке повозки, как куль с навозом.

– Так нельзя! – воскликнул мурза. – Я пленник, да, но человек знатный, и обходиться со мной надо достойно.

– Для кого-то ты, собака Захир, и вельможа, для меня же дерьмо, которое я должен привести на Москву.

– На Москву? – изумился мурза.

Княжич уже пожалел, о том, что сказал, но слово не воробей.

– Да, на Москву, Захир. Я не знаю, зачем ты там нужен. Филат, исполняй приказ, да кляп не забудь вбить в вонючую пасть этого шакала!

– Сделаю, княжич!

Воин схватил мурзу, хотя тот не против был и сам идти, бросил его на пол, скрутил руки, ноги, поднял на плечо и понес на улицу.

Савельев ногой сдвинул матрас, увидел под ним саблю в ножнах, покрытых камнями, красивый нож и сказал Баймаку:

– Забери, отдашь мне потом, после переправы. А теперь займемся невольниками.

– Да, княжич.

Люди Савельева вышли из дома.

Бессонов подогнал коней и доложил, что из дюжины смог забрать только пять. Они не были стреножены, а потому разбежались. Но в конюшне одиннадцать скакунов и две ездовые лошади к повозкам.

– Этого нам хватит! – сказал княжич. – Ну так давай, Гордей! Выпускай невольников. Ты же больше всего сейчас желаешь именно этого.

Бессонов бросился к времянке.

Эмоции, с которыми невольники восприняли появление дружинников, невозможно описать. Люди, уже не надеявшиеся обрести свободу, вдруг получили ее. Они были оповещены Анфисой о появлении рядом с хутором ее мужа, ждали чуда, и вот оно произошло.

Бессонов увел свою семью в сторону. Всем остальным княжич приказал собраться за конюшней. Люди бросились целовать ему сапоги, но он решительно пресек это. Ратники поднимали с колен баб и мужиков.

– Успокойтесь, братцы, успеем еще порадоваться, – заявил Дмитрий. – Сейчас главное – уйти с этих проклятых земель. У меня вопрос к вам, мужики.

Невольники подтянулись к нему.

– Кто из вас владеет оружием, может драться с татарами, не просто вступить в схватку и тут же погибнуть, а по-настоящему вести бой?

Вперед тут же вышли Ивор Куляба, Матвей Бурдук, Сергий Балач. Они, в свое время, уже бились с крымскими татарами, состояли в войсках. Драться готовы были и другие, но у них не было боевого опыта.

Зато среди невольников нашелся знахарь. Дивей Торин худо-бедно, но все-таки мог лечить людей. Глеб Камба сплавлял лес по Москве-реке и Оке. Естественно, умели управлять конями, повозками. Жена Кулябы Наталья слыла у себя на поселении отменной поварихой.

Княжич старался делать все быстро. Время сейчас играло решающую роль.

– Всем собрать оружие, доспехи, коней, провиант, заполнить бурдюки водой! Куляба, Бурдук, Балач – в дружину! – приказал княжич, повернулся к Дрозду и заявил: – Забери их и держи при себе.

– Да, воевода.

– Как сделаете то, что я сказал, садитесь в повозки. И быстро, братья!

Люди забрали из дома все, что могло пригодиться им в дальнем походе, и расположились в повозках. Они смеялись, видя мурзу, привязанного на заду одной из них.

К княжичу подошел Бессонов и заявил:

– Спасибо тебе, Дмитрий Владимирович.

– За что, Гордей?

– За все. Что мне теперь делать?

– Смотреть за мурзой, меняясь с тем человеком, которого выберешь себе в помощь.

– Понятно.

Ночь еще властвовала над казанскими землями, когда отряд начал движение к мелководью. Он шел довольно быстро и скоро оказался у плотов.

Тут случилась небольшая задержка. Надо было распределить людей равномерно, дабы плоты выдержали тяжесть и не перевернулись. Здесь пригодился Глеб Камба. Он вместе с татарами разделил народ и скарб. Как ни жалко было коней и повозки, но пришлось оставить их на берегу.

Бессонов мешком бросил мурзу на плот, рядом с Рубаилом. Захир увидел своего бывшего нукера, заскрежетал зубами, что-то гневно проговорил:

– Чего это он? – спросил княжич Агиша.

– Ругается на Рубаила.

– Тот что-то отвечает.

– Называет мурзу шакалом и грозит прибить при первой возможности.

– Ты смотри за ними на переправе, а то затеют свару и опрокинут плот или сами сверзятся в воду. Доставай их потом! – сказал Савельев Бессонову.

– Невозможно будет их вытащить. Камнем уйдут ко дну.

– Тем более. – Дмитрий повернулся к рулевым, уже стоявшим на плотах, и спросил: – Готовы?

– Да, княжич, – раздалось в ответ.

– Пошли! – Княжич перекрестился.

Ратники не без труда вытащили плоты на глубину, загрузились на них, взялись за шесты и весла.

Великая река и на этот раз была благосклонна к отряду. Ветра и волны не было. Гребцы работали изо всех сил, постоянно менялись. Рулевые держали плоты строго поперек русла. Такое положение позволяло противостоять течению.