Александр Тамоников - Отряд бессмертных

Дрозд кивнул и заявил:

– Так и сделаем. Ни одного нукера не выпустим. А потом что?

– Потом подходите к дому. Коли понадобится, окажете помощь Бессонову с Горбуном. А нет, у входа быть. Туда же подойти и лучникам. Мы захватим мурзу, срубим Мустафу и начальника нукеров Мунира. Слугу Асана, думаю, убивать не стоит. Закроем его в комнате вместе с наложницами. Бессонов подведет табун, другие кони рядом, в конюшне. Выводим из времянки невольников и сажаем их в повозки. Остальные на коней и к плотам. Да, едва не забыл. – Княжич повернулся к Уварову и распорядился: – Ты, Истома, к дому не ходи, оставайся на прежнем месте и смотри за хутором. Оттуда обязательно кто-нибудь побежит к Казани. Сбей его, коли заметишь. Но только если это будет взрослый мужик. Мальчишку порань в ногу. Сможешь?

– Тяжко на ходу да в темноте. Могу и убить.

– Постарайся задеть так, как я сказал. Ну а выйдет так, как бог даст.

– Слушаюсь, княжич!

– Нам надо будет добраться до плотов и переправиться чрез Волгу. Потом дойдем до стана, там устроим небольшой привал и двинемся в обратный путь, уже на Москву. Коли кому чего неясно, спрашивайте, друзья.

Вопросов у ратников не возникло. Им все было предельно ясно.

– Что ж, тогда готовимся к выходу, – сказал воевода.

Звездное небо начали затягивать тучи.

Глядя на небосклон, княжич, собравший рядом с собой группу, проговорил:

– Это нам не надо бы.

– Да, – проговорил Кулик, – не дай бог, еще ветер подымется, тут-то управимся, к плотам отойдем, да так и останемся на этом берегу. Волгу при сильной волне не переплыть.

– Не переплыть, – согласился Черный, – тем боле что с нами будут невольники. Плоты загрузятся, осядут. Остается молиться, дабы буря не разыгралась.

Но пронесло. Тучи закрыли небо и ушли на юг, пролившись дождем над Казанью. Вновь вспыхнули звезды.

Савельев дал команду Дрозду:

– Начинай, Надежа, выходи к роднику, обходи его. Людей береги, понапрасну на рожон не лезь.

– Слушаюсь, княжич!

Вскоре дважды проухала сова. Дружинники двинулись вперед, подошли поближе к дому и шатру. На хуторе по-прежнему царила тишина.

Савельев подозвал к себе Бессонова и спросил:

– Как Горбун?

– Держится достойно.

– Выходите к конюшне и времянке со стороны хутора. Ожидать на задах, в разговор с невольниками через доски не вступать! Они вообще не должны догадываться о вашем присутствии. Тебе все понятно, Гордей?

Бессонов вздохнул и ответил:

– Понятно, княжич.

– И табун, Гордей. Пусть не весь, но хоть половину ты должен пригнать к дому.

– Сделаю. Вы в доме поосторожнее. Кто знает, что за люди Мустафа, Мунир и слуга Асан.

– Рубаил говорил, что Мунир еще может взбрыкнуть, а Мустафа и Асан не в счет.

– По себе судит. А вдруг главная опасность как раз в слуге или Мустафе?

Княжич улыбнулся.

– Ты, Гордей будешь учить меня?

– Нет, Дмитрий Владимирович, я просто предостерегаю.

– Занимайся своим делом!

– Да, княжич.

Дмитрию было видно, как Бессонов и Горбун осторожно обошли двор мурзы и укрылись за времянкой. Потом он перевел взгляд на двор. Там как были, так и оставались двое охранников. Они только что подбросили дрова в костры.

Лучники выбрались из леса, по траве проскользнули в балку. Вскоре они появились на ее противоположном склоне.

Охранники тем временем разошлись. Один присел на чурбан, поставил саблю между ног и глядел на огонь большого костра. Другой стал ходить вдоль восточной стены дома, напротив конюшни и времянки.

Савельев взглянул на склон балки и махнул рукой сверху вниз, словно рубанул саблей. Истома принял сигнал, что-то показал Дрозду, и оба поднялись на гребень.

Часовой у дома был как на ладони. Его запросто можно было поразить, но лучники не спешили. Второй охранник отошел к времянке и попал в темноту. Стрелкам пришлось ждать, покуда он выйдет оттуда.

Тот появился, встал и глянул на полосу леса так, будто почувствовал что-то. И тогда лучники опустили тетивы. Стрелы насквозь пробили горла обоих нукеров. Они захрипели и мешками повалились на землю.

Княжич обернулся к своим людям и спросил:

– Готовы, друзья?

– Готовы! – ответил за всех Кулик.

– Ну, тогда с богом! Филат, давай!

Трижды ухнула сова, и ратники Савельева пошли к дому.

Дрозд услышал сигнал на атаку и приказал Новику и Балашу:

– Кузьма, Лукьян, к логову! Быстро срезать веревки от кольев, завалить шатер!

Ратники мигом сделали это. Нукеры проснулись, но было уже поздно. Шатер, который служил им временным пристанищем, превратился в капкан.

Ратники Дрозда подбежали к груде тел, шевелящихся под цветной материей, и начали колоть, рубить врага. При свете костра силуэты нукеров были хорошо видны, тем более что они выдавали себя движением. Копья пронзали тела, сабли и топоры наносили смертельные увечья. Бойня продолжалась считаные мгновения.

– Ты тут погляди, коли остался кто живой, добей. Мы к дому, – сказал Дрозд Рябому.

В это же время княжич вывел своих воинов к дверям дома. Он выхватил саблю и осторожно продвигался вперед.

В главной комнате горели толстые свечи. На ковре, поджав под себя ноги, сидели двое мужчин. Между ними стояла миска с остатками мяса. Видно было, что эти люди отужинали на славу. Третий прислуживал им, стоял в стороне, держал в руках кувшин. Мурзы среди них не было.

Княжич мгновенно определил, что это местный староста Мустафа, начальник нукеров Мунир и слуга Асан.

Мунир вскрикнул от неожиданности, потянулся за саблей, но Савельев подскочил к нему и одним ударом срубил голову. Она откатилась в сторону. Тело завалилось на спину, из безобразной раны хлестнула кровь. Мустафа упал на бок и закрыл голову руками. Кулик пробил его копьем.

Слуга от неожиданности выронил кувшин, присел на корточки и зажмурился, ожидая удара саблей, топором или копьем. Но Нестеров тут же поднял его.

К ним подскочил Баймак и выкрикнул по-татарски:

– Где мурза? Ты не понял, пес? Отвечай!

Слуга трясся от страха и не смог произнести ни единого слова. Он лишь кивнул на дверь левой дальней комнаты.

Княжич с Куликом и Баймаком ринулись туда.

Немудрено, что мурза не услышал шум в главной комнате. Он стонал от удовольствия, развлекался с наложницей лет четырнадцати.

Ударом сапога княжич сбросил Захира с наложницы. Та оказалась шустрой особой. Она не стала дожидаться развязки, юркнула в угол, прикрылась там простыней, которую утащила с собой, и сжалась в комок.

Мурза лежал на боку и смотрел на незваных гостей. В глазах его светился животный страх.

Княжич присел пред ним и проговорил:

– Вот мы и встретились, мурза Захир. Сумел ты уйти от меня на Колве, да только не подумал, что я за тобой и сюда приду.