Михаил Деревянко - Святой язычник

– А ты разве не рад меня видеть?

Если принцесса быстро все поняла, то с Владимиром дело обстояло значительно хуже. Он никак не мог взять в толк, что произошло, и невнятно промямлил:

– Тебя подменили? Тебя прислали вместо принцессы?

– А тебе какая разница? – озорно спросила Анна. – Ты меня звал? Вот я и приехала. А ты хотел принцессу?

– Да бог с ней, с принцессой! – наконец-то пришел в себя Владимир.

Он крепко обнял Анну и поцеловал в медовые уста. Сей процедуры ритуалом встречи предусмотрено не было, однако побережье взорвалось овациями. В небо полетели головные уборы, воины загрохотали мечами о щиты. Все ликовали. А Владимир и Анна ничего этого не замечали. Они все еще продолжали целоваться.

Так начались торжества по случаю прибытия принцессы. Потом состоялись и крещение, и венчание. Воссияло с тех пор на Руси православие, а между Русью и Византией установились мир и дружба «на все годы, пока солнце сияет и весь мир стоит».

Острожко прибыл в Херсонес на торговом судне на следующий день после принцессы. Несмотря на все старания, он ничего не смог ни сделать, ни выяснить. Даже найти Анну или Анастасию ему не удалось. Поэтому возвращался он в твердой уверенности, что теперь не сносить ему головы. Явившись к Владимиру, честно признался:

– Казни иль милуй меня, княже, но Анны твоей я не нашел. Как сквозь землю провалилась.

Острожко нисколько не жалел, что вернулся. Конечно, можно было и в бега податься. С его-то опытом, умом и ловкостью не пропал бы он ни в Византии, ни в Риме, ни на востоке. Однако слово значило для него намного больше, чем свобода и даже жизнь. Владимир, ничего не сказав, неожиданно вышел, но вскоре вернулся, и не один, а с принцессой.

– Это, случайно, не она?

Острожко так и застыл как вкопанный. Несмотря на всю свою сообразительность, он не мог ничего понять. Судя по одеянию, перед ним стояла та самая принцесса, из-за которой и разгорелся весь сыр-бор. Но несомненно было и то, что это была та самая Анна, которая приходила к ним на корабль и спасала во время землетрясения. Не могла же византийская принцесса, как простая смертная, бегать с ними по всему Царьграду! Перебрав в уме все возможные объяснения, Острожко нашел только один:

– Подменили…

Владимир и Анна залились веселым смехом.

– Да, ты прав: подменили, – утирая слезы, ответил Великий князь. – Только ты об этом никому не рассказывай. Все равно тебе никто не поверит. Да и зачем? Ты же ведь знаешь, что я хотел именно ее. А Анне так хочется побыть принцессой.

– Хоть царицей египетской, – философски изрек Острожко, наконец-то сообразивший, что его разыграли. – Главное, что ты, княже, получил даже больше, чем хотел.

– Как это? – не понял Владимир.

– Да очень просто: вначале ты хотел только принцессу, а потом только Анну. А потом с моей помощью получил и то и другое, причем в одном лице.

Подождав, пока жених и невеста оценят шутку веселым смехом, Острожко продолжил:

– Я же хочу только одного.

– Чего же?

– Воли.

Владимир с удивлением взглянул на него.

– Зачем она тебе? Ты и так все имеешь и делаешь что хочешь!

– Эх, княже, не был ты в моей шкуре. Тогда бы понял, что воля есть воля! Без нее человек – как скотина безродная. Свиней вон тоже откармливают, да только я не хочу такой жизни. Я хочу быть свободным, как птица. Я хочу, чтобы моя воля принадлежала только мне и Богу. И больше никому: ни боярину, ни купцу, ни воеводе, ни даже тебе, княже.

Анна и Владимир понимающе закивали головами.

– Так тому и быть, – изрек Великий князь, – сейчас же прикажу составить для тебя грамоту.

– Спасибо, княже…

Владимир сделал соответствующие распоряжения и уже через несколько минут вручил Острожко вольную.

– Теперь ты – вольная птица. Куда лететь собрался?

– Пока не знаю.

– Бери все, что захочешь.

– Нет, княже, ничего мне больше не надо.

– Ни злата, ни серебра?

– С богатством летать тяжело – к земле тянет.

– Тогда иди ко мне на службу. Будешь под моим крылом, как ясный сокол.

– У сокола и свои крылья имеются. Ему небо нужно.

Великий князь вздохнул:

– Не понимаю я тебя, Острожко.

– Почему? – удивился тот.

– Мы такое дело сделали. Горы свернули. Великую державу начинаем строить. А ты – уходишь.

Острожко недолго помолчал, а потом вдруг предложил:

– Выйдем во двор.

Втроем они вышли на зеленую лужайку, изукрашенную великолепными цветами.

– Как державу строить, я уже понял, – молвил Острожко. – Я другого понять не могу.

– Чего?

Острожко склонился над цветком.

– Как такое чудо из земли произрастает?

Великий князь и принцесса с удивлением переглянулись. Уж не помутился ли у Острожко разум?

– Ты думаешь, что найдешь ответ в иных краях? – осторожно спросил Владимир.

– Не знаю, княже, но надеюсь на это. Говорят, что где-то далеко-далеко на Востоке живет великий народ, который владеет великими тайнами, что даже стену воздвиг этот народ до самого неба.

– Вот по поводу стены ты все тщательно разузнай. Нам бы тоже не помешало от степи высокой стеной отгородиться.

– Буду жив, княже, все разузнаю и все расскажу.

– Тогда до встречи.

– До встречи, княже! До встречи, принцесса!

Взял Острожко посох и пошел куда глаза глядят…

Не успела Анна расположиться в дворце, как Великий князь Владимир, словно вихрь, ворвался в покои принцессы, сметая на своем пути прислугу, стражников и еще неубранную пыль. Да и кто мог его остановить? Корсунь, или Херсонес, как называли его греки, сдался на милость победителя, а императоры Византии, выполняя волю Владимира, прислали к нему свою единственную сестру.

– Ах! – только и смогла воскликнуть Анна, оказавшись в объятиях Великого князя. Владимир страстно прильнул к устам принцессы. Прислуга спешно покинула спальню. Впрочем, Великий князь не замечал никого, кроме Анны.

– Как я по тебе кручинился!

– А я и не мечтала тебя встретить…

– Нас соединила Божья воля.

– Да, потому что каждый из нас исполнял свой долг.

– Ты не только прекрасна, но и умна, как богиня! – восхитился Владимир и снова заключил Анну в объятия.

Он взял Анну на руки и понес на ложе. Принцесса прижалась щекой к бороде князя и тихо молвила:

– Я очень тебя люблю, но давай подождем до свадьбы.

Владимир остановился посреди хором с Анной на руках и оторопело уставился на нее:

– Зачем? Мы ведь уже были вместе!

– То был великий грех, – зарделась принцесса.