Михаил Деревянко - Святой язычник

– Все, еду в Царьград.

Этого Острожко и добивался. Добрыне осталось лишь пожать плоды, и он незамедлительно обратился к Владимиру:

– Княже, тут один знатный грек хочет тебя видеть.

– Кто такой?

– Настас, пресвитер корсунский.

– Поп… – поморщился Великий князь.

– Не похож он на священника, – успокоил его Добрыня. – У него что-то важное.

– Тогда зови.

Добрыня подал условный знак, и на княжеское крыльцо поднялся высокий крупный муж. Он больше походил на воина и славянина, чем на священника и грека. Настас приветствовал Владимира легким поклоном и тут же перешел к делу:

– Великий князь, автократоры [2] Автократор – самодержец. Византии Василий и Константин передают тебе наилучшие пожелания и вот это послание.

С этими словами Настас извлек откуда-то из складок широкой монашеской одежды пергаментный свиток и вручил Владимиру. Тот слегка опешил. Такие приемы византийцы всегда обставляли длинными витиеватыми речами, продолжительными и нерушимыми церемониями, подношением богатых даров и т. д. и т. п. Настас поступил настолько необычно и просто, что юный князь растерялся. Он почти механически сломал печать, развернул послание и бегло его прочитал. Греческой грамоте его обучила одна из жен – Мария, которая была за Ярополком, но после гибели последнего досталась Владимиру по праву победителя и по славянскому обычаю. Письмо было длинным, но смысл выражался одной фразой: императоры просили у киевского князя военной помощи. Империю одно за другим сотрясали мощнейшие восстания. Новый мятеж подняли не рабы, не земледельцы и даже не наемники, а один из самых выдающихся полководцев Византии Варда Фока. Почти вся армия была на его стороне. Судьба императоров висела на волоске.

Пока Владимир читал, он успел собраться с мыслями и оценить всю выгоду, которую давало это послание. Казалось, сама судьба заботилась об исполнении его замыслов. Владимир моментально оценил все преимущества сложившейся ситуации. С одной стороны, у него гостила несокрушимая дружина Олафа. Великий князь до сих пор не рассчитался с ними за киевский стол. Помогли тогда и новгородцы, и киевская знать, но без варягов вряд ли бы удалось одолеть Ярополка. Предложив Олафу выгодную службу у императоров, которые не скупились, когда речь шла об их судьбе, Владимир тем самым и с варягами рассчитался бы с лихвой, и Византии оказал бы неоценимую услугу. Да и своя выгода обещает быть немалой. Удача сама шла в руки Великого князя. Он внимательно посмотрел на Добрыню. Тот едва заметно кивнул, давая понять, что он в курсе и одобряет военную помощь Царьграду.

Юный князь встал и поднял правую руку, требуя тишины, хотя и так все с нескрываемым интересом следили за происходящим.

– Византия просит у нас воинов для защиты от мятежников!

Толпа взорвалась диким ревом. Дружинники уже чуяли кровь и богатую добычу. Владимир снова поднял руку, и все смолкли, как по команде, ожидая его решения.

– Я дам шесть тысяч взамен на одного человека.

– Кого? – выдохнула толпа.

Как так? Разве есть такой смертный, которого можно менять на целое войско? Или Великий князь сошел с ума? Все, затаив дыхание, ждали, теряясь в догадках.

– Принцессу Анну!

Новый, еще более мощный взрыв потряс Киев. Теперь все поняли мудрость Владимира. Появление принцессы Анны в Киеве в качестве супруги Великого князя узаконивало равноправие между Русью и Византией. То, чего Святослав не смог добиться мечом в течение многих лет, Владимир достигал одним умным ходом.

– Посмотри, – обратился Великий князь к Настасу, – народ ликует. Мы хотим жить с Византией в мире, любви и дружбе.

Пресвитер прекрасно понял намек юного князя, принявшего мгновенное, положительное, а главное, принародное решение. Теперь от посланника Второго Рима сложившаяся обстановка требовала адекватного и однозначного ответа. Только тогда его поймут. Сейчас бессмысленно объяснять, что судьбой принцессы Анны могут распоряжаться только ее братья-императоры, что он, Настас, всего лишь пресвитер, что Владимир не христианин и т. д. и т. п. Уклончивый ответ поставит под сомнение оказание Русью немедленной военной помощи Византии. Судьба Константинополя решалась в Киеве. Однако превышение своих полномочий грозило Настасу смертной казнью. Византия содрогнется, когда узнает, что принцесса Анна отдана варвару, отец которого не так давно привел в трепет всю империю своими стремительными походами…

Настас размышлял недолго. Он поцеловал золотой крест, висевший у него на груди, троекратно перекрестился и громогласно провозгласил:

– Принцесса Анна будет твоей!

После этих слов все сказанное приобретало силу клятвы. Настас сжег все мосты к отступлению. Теперь оба должны были или выполнить свои обещания, или умереть.

Добрыня радостно потирал руки:

– Ну вот, княже, не успели мы задумать, как все вышло по-нашему: и с варягами рассчитаемся, и Византия будет перед нами в неоплатном долгу, и, главное, принцесса будет твоя. Даже визит в Царьград не понадобился.

– Ну уж нет! – возразил Владимир. – Царьград я все равно навещу.

– Но зачем?

– После сегодняшнего представления я просто мечтаю увидеть Византию своими глазами.

Воевода протяжно застонал:

– Княже, я только что раскрыл подлог.

– Какой? – гневно сверкнул очами Великий князь.

– Оказывается, сегодня нас развлекали не греки, не римляне, а обыкновенные шарлатаны. Они выдали себя за греков, чтобы завлечь народ и заломить бешеную цену.

Владимир лишь расхохотался.

– Вот и прекрасно! Если мы видели лжегреков, то представляешь, какими будут настоящие! Нет, я еду.

– Да мы их сюда доставим! – отчаянно воскликнул Добрыня. – Я беру это на себя.

– А принцессу тоже доставишь? – язвительно спросил Великий князь.

– Настас же дал клятву, что принцесса будет твоей.

– Не в этом дело, – хитро улыбнулся Владимир. – Не ты ли, дядя, давеча меня убеждал, что она может быть недостаточно хороша. А вдруг и вовсе уродина? Вот в Киеве смеху-то будет.

Юный князь подошел к воеводе, положил ему руку на плечо и уже серьезно добавил:

– Решено – я отправляюсь в Царьград. Сборы и всю подготовку к походу поручаю тебе, Добрыня. Не теряй времени попусту.

Из княжеских покоев воевода выскочил как ошпаренный.

– Острожко!

Тот вырос словно из-под земли.

– Что случилось, хозяин? Неужто все раскрылось?

– Раскрылось, раскрылось, да только не в том беда.

– А в чем же?

– Переусердствовали мы с тобой, Острожко. Великий князь спешно в Царьград засобирался.

– Прекрасно! Лихо мы все провернули.

– От твоего лихачества сплошное лихо, – зло скаламбурил воевода и разъяснил: – Принцесса Анна и так уже наша. Навещать императоров нет никакой нужды.