Владимир Шигин - Наваринское сражение. Битва трех адмиралов

Поэтому, когда с Азова» съехал контр-адмирал Гейден, огромная толпа приветствовала его криками и овациями. На причальной стенке его уже ждал Кодрингтон, губернатор Понсонби и рота солдат с оркестром. Солдаты держали ружья на караул, оркестр играл марши. Гейден жал руку губернатору и обнимался с Кодрингтоном.

Затем начались взаимные визиты, обеды и приемы. При этом, однако, не забывали и о деле. На судах латали пробоины, чистили трюма, меняли мачты. В местном адмиралтействе не оказалось достаточного количества мачтового дерева, и за ним отрядили в Гибралтар целый транспорт.

Перспективы быстрого ремонта таяли на глазах. Как оказалось, местное казенное адмиралтейство могло починить лишь рангоут и такелаж, а также осуществить мелкие корпусные работы на плаву. Ни о каком доковании не было и речи. Помимо всего прочего, все необходимые для ремонта материалы предстояло выписывать из Англии, а лес – с берегов Адриатики, что почти удваивало цену. Осмотрев верфь, Гейден приуныл:

– Удивительно, но они здесь ничего, кроме шлюпок, не строят! Нет ни кузниц, ни парусных, ни канатных мастерских. И как они только здесь мореходствуют!

– Может быть, следует идти чиниться в Тулон к французам, – предложил было Лазарев.

Прикинули и отказались. От Греции до Тулона расстояние в два раза больше, чем до Мальты, к тому же и денег за ремонт французы запросили весьма много.

– Союзники союзниками, а три шкуры содрать очень даже не против! – узнавши французские расценки, повздыхал Гейден. – Попробуем договориться с Королевством Обеих Сицилий. От Неаполя и расстояние невелико, да и цены там приемлемые.

Но и с Неаполем ничего не вышло. Итальянцы открыто боялись как австрийцев, так и турок.

Едва наш посол в Неаполе передал королевскому двору просьбу российского командующего, там всполошились:

– Высокая Порта уже сделала нам предупреждение по поводу захода ваших кораблей в Палермо и Мессину! Если же мы теперь еще начнем чинить ваши корабли, то тунисские и алжирские пираты сочтут это нарушением нейтралитета!

– Но вместе с вами сильнейшие европейские державы, чего же вам бояться! – пытался образумить трусов посол.

– По общему договору нейтральное государство в Средиземном море не должно впускать в свой порт более двух линейных кораблей! – уперлись итальянцы. – У великих держав свои резоны, а мы, маленькие, должны жить со всеми в мире!

– Что ж поделать! – почесал затылок Гейден, прочитавши отказное письмо из Неаполя. – Придется чиниться в здешних доморощенных условиях!

По его приказу капитан 1-го ранга Лазарев освидетельствовал повреждения на всех кораблях. Список предстоящих работ получился весьма обширным. Предстояло чинить и менять почти весь такелаж, приводить в порядок старые и шить новые паруса, укреплять набор и обшивку, конопатить палубы, менять массу блоков, бугелей и ван-путенсов. При этом большую часть работы командам предстояло делать самим. Но и это не все – как оказалось, на всех наших линкорах надо было менять мачты. На «Азов» и «Иезекиль» мачты еще удалось отыскать на Мальте, а для оставшихся заказывать в Англии.

Помимо всего прочего, местное адмиралтейство, разумеется, в первую очередь взялось ремонтировать английские корабли, оставив наши «на десерт».

Ла-валеттская опера давала для героев Наварина «Невольника в Багдаде» Россини. В переполненном зале публика стоя приветствовала моряков. Музыканты лихо отгремели англичанам «Правь, Британия, морями», французам – бурбонскую «Генри Четвертый», русским же – популярную в Европе песнь на возвращение императора Александра из заграничного похода «Ты возвратился, благодатный». Затем раздернулся занавес, заголосили арии невольники – представление началось.

Сюрприз ожидал собравшихся в середине второго действия. Дело в том, что помимо офицеров в оперу привели и немало матросов, которые явно тяготились непониманием происходящего на сцене и присутствием большого начальства. Видя это, в антракте директор оперы велел угощать скучающих матросов вином. Отбоя у раздатчиков не было. И когда во втором акте внезапно на сцене появились путающиеся в мотне шальваров турки, да к тому же еще что-то невнятно жалобно поющие тонкими тенорами, по залу пронеслось дружное: «Наварино! Наварино! Бей их!»

Первыми бросились в бой бравые англичане, в одно мгновение закидавшие оторопевших артистов пустыми винными бутылками. Публика стонала от восторга! Но когда, исчерпав запас своих снарядов, матросы пошли врукопашную, в дело вступили полицейские и вызванные гарнизонные солдаты; видя, что англичан начали теснить, в дело вступили французские матросы, а затем и наши. Власти снова послали за подмогой. Матросский приступ с трудом, но отбили, а самых храбрых отправили по кораблям. Насмерть перепуганные артисты, потирая ушибленные бока, кое-как допели свои арии.

И снова дневник лейтенанта Александра Рыкачева: «…В 4 часа поехали обедать на “Альбион”, куда нас звали в числе семи человек. Мы нашли стол уже совершенно готовым, и как только приехали, нам тотчас предложили садиться. Лейтенант Ботлер был объявлен президентом, старший штурман его помощником. Нас рассадили таким образом, чтобы каждый мог объясняться хотя бы с одним из своих соседей. Стол был сервирован прекрасно; кушанья также изготовлены были с большим вкусом… Вино вообще было превосходное. После жарких и соусов подали… разные пирожные, после чего президент стал предлагать тосты, перед каждым он приказывал налить полные рюмки и потом, обратив внимание присутствующих, произносил маленькую речь. Первым пили за здоровье императора и короля, потом за нации, за адмиралов и офицеров и прочие… По окончании официальных тостов сняли скатерти, подали десерт и другого вина… и начали передвигать графины друг к другу. Тогда с позволения президента стали предлагать тесты за здоровье присутствующих, после чего первый лейтенант предложил выпить за здоровье всех теперь сущих на море. Предлагая этот тост, лейтенант пропел приличную настоящему случаю песню. Другой английский лейтенант предложил выпить в память всех убитых в Наварине. Желая для нас передать сказанную им речь по-французски, он выразился очень забавно: “За здоровье убитых в Наварине!” – чему долго все смеялись. Таким образом, время шло весело, особенно много забавлял нас чиновник адмиралтейства Питт своими английскими матросскими песнями. Англичане тоже просили кого-нибудь из нас спеть что-нибудь по-русски. Князь Ухтомский довольно удачно пропел им “За царя, за Русь святую”, что, видимо, очень понравилось англичанам. Таким образом, время прошло до 9-ти часов вечера, не выходя из-за стола. Тогда сняли графины и десант со стола, снова накрыли скатерть и подали чай, после чего все разъехались в 11 часов вечера».