Томас Костейн - Наследники Великой Королевы. Роман

Джон отвернулся от окна. На лице его было написано явное отвращение.

- И это - король Англии, - пробормотал он, - надеюсь, ты уже сам все понял, Роджер.

На этом представление внизу закончилось. Том Дерри куда-то исчез. Возможно снять с себя проигранные штаны и кафтан. Арчи продолжал важно расхаживать по залу, бахвалясь своей ловкостью. Король гневно посмотрел на него.

- А ведь ты наглец, Арчи. Думаю, мне придется приказать пришить твой длинный язык.

- Только не поручай эту работу своему портному, - парировал шут, - я не хочу, чтобы с моим языком вышел такой же конфуз, как с твоими штанами.

Король слабо улыбнулся.

- Арчи, Арчи, - укоризненно произнес он, - не для того, бессовестный, я плачу тебе деньги, чтобы ты глумился надо мной прямо мне в лицо.

- Если я и глумился, то вовсе не над твоим лицом, - ответил шут.

- Когда-нибудь ты зайдешь слишком далеко и я прикажу отрезать тебе язык и уши, а потом выбросить в грязную канаву, откуда ты и явился.

- Достаточно я насмотрелся и наслушался, - заявил Джон, возвращаясь к своему креслу. Он зажег свечу и бросил взгляд на фляжку с вином.

- Не нравится мне сидеть впотьмах. Придется уж нашему хозяину смириться с тем, что его свечка станет на дюйм или два покороче. А вот вина его мы пить не станем, но отнюдь не из-за того, что я боюсь совсем разбить его сердце. Просто мне кажется, что это самое дешевое пойло, какое только можно достать.

- Ну, так как, Роджер? Убедился, что поступаешь мудро, отказавшись от карьеры при дворе?

- Я в этом никогда не сомневался.

Джон впал в задумчивое настроение.

- У меня душа болит как подумаю, что у Англии такой король. Наверное мы, моряки, острее, чем те кто остается на берегу, чувствуем любовь к Родине. Моряки видят заморские страны, но что бы они не говорили, возвращаясь назад, ничто не может заменить им дом. Я счастлив, когда ощущаю под ногами капитанский мостик своего судна, но даже в эти моменты, я, наверное, думаю об Англии и о той радости, которую испытаю, снова увидев ее. За морем в самом деле много чудес. Над Тунисом небо прямо-таки волшебной голубизны, а берег ослепительно белый, но всякий раз при виде Гулетты, я с тоской вспоминаю меловые скалы Дувра или мягкие очертания зеленых холмов за бухтами Девона. Однако в целом мире не найдешь места красивее Уэйланд Спинни. Любовь к Англии ты ощутишь в полной мере, когда походишь по морям, но мне будет трудно забыть то, что я увидел сегодня.

Джон еще долго продолжал говорить о нашей высокой миссии. Я с интересом слушал его, но когда он сделал паузу, я вернулся к окну и увидел, что в зале уже накрыт ужин. Придворные ели и пили с отменным аппетитом. Король ел суп ложкой длиной в два фута. Столь длинная ложка была необходима из-за ширины его брыжей, но я видел, что Его Величество не очень ловко управляется с ней. По подбородку его текла струйка супа, капала на складки брыжей, а потом на стол.

К нам присоединился Арчи, глаза его сверкали. Он все еще переживал свой триумф. Шут ничего не сказал по поводу того, что мы зажгли свечу, но с беспокойством взглянул на винную фляжку и, казалось, испытал чувство облегчения, не увидев убыли драгоценной влаги.

- Видели как я сбросил Тома Дерри? - спросил он. - Теперь он не скоро здесь снова появится. А слышали как все захохотали, когда я чуть не проткнул копьем королевскую задницу? - Он хлопнул себя по ляжке и самодовольно захохотал. Потом замолчал и уже серьезно проговорил.

- Думаю, вам пора уходить. Скоро по замку забегают слуги, будут разжигать камины, разносить грелки по постелям. Так что сейчас самое время.

Я не стал с ним спорить, так как сам начал опасаться за безопасность Джона. Мы покинули дворец тем же путем, но затем Арчи повел нас задами через дворцовые сады. Я слышал о необыкновенной красоте окрестностей Теобальдса и очень жалел, что небо затянуто тучами, и я не могу все как следует рассмотреть. Мы миновали голубятню, павильон, где содержались соколы для королевской охоты, еще какие-то строения и подошли к боковым воротам в кирпичной стене. Когда мы миновали и их и вышли на дорогу, Арчи шепотом объяснил нам как добраться до нашего постоялого двора.

- В следующий раз, когда будете драться с испанцами, задайте им как следует и скажите, что это от Арчи, - напутствовал он нас напоследок.

К большому нашему удивлению на развилке дороги нас ожидал сэр Эверард Клемент. Тут же стоял его конюх с двумя свежими лошадями. Судя по всему, ему не терпелось как можно скорее проводить нас.

- Думаю, вам незачем появляться в Чеснате, - сказал он. - Кто знает, что может случиться, если вас там кто-нибудь узнает, Уорд? Я приказал уплатить за ваш постой в таверне и привести сюда свежих лошадей. Не хочу скрывать, я вздохну свободно только когда вы уедете. - Он понизил голос до шепота. - Ну как, видели вы красавчика Карра? И как вам понравилось окружение короля во время сегодняшнего веселья?

- Что касается вашего первого вопроса, - ответил Джон, перебрасывая ногу через седло, - то думаю вы не удивитесь, если я скажу, что этот молодой человек не произвел на меня особо благоприятного впечатления. Что же до вашего второго вопроса, то могу сказать лишь одно - я буду чувствовать себя в безопасности лишь когда взойду на палубу своей «Королевы Бесс».

Я с трудом уселся в седло, с тоской думая о предстоящем длительном путешествие.

- Надеюсь, вы благополучно доберетесь до своего корабля, - сказал Клемент, - ожесточенно почесывая бок. - И почему королю так нравится Теобальде? Не понимаю! Здесь же полно блох!

Джону, который, как почти все моряки терпеть не мог ездить верхом, наше путешествие тоже особого удовольствия не доставило. Поэтому он как и я испытал чувство облегчения когда мы, наконец добрались до окраин столицы.

- Лондон, - говорил он, - это город для мужчин. Я бывал во многих европейских городах - Париже, Риме, Венеции, Вене. Они коварны и опасны как уличные женщины. Для моряка, вернувшегося издалека, лучше Лондона места не сыскать. Он ворчлив, но сердечен и прямодушен. Говядина и эль здесь всегда отменные, и можно не сомневаться в полновесности золота, которое здесь ходит. Даже грабители тут по своему честны: подходит к тебе здоровенный парень и требует кошелек; не дашь - перережет тебе глотку, но по крайней мере, ты знаешь, чего ждать. Нет, что ни говори, а Лондон - лучший город во всем мире!

Было уже за полночь, когда копыта наших лошадей зацокали по мощенным камнем улицам города. Где-то неподалеку перекликалась ночная стража. Мы ехали в южном направлении к реке, пересекли Флит-стрит и осторожно двинулись дальше. Я знал, что мы находимся в части Лондона, которая зовется «Эльзас». Этот район издавна являлся прибежищем преступников всех мастей. Улицы и переулки были здесь особенно кривыми и мрачными. Из высоких темных домов не доносилось ни звука. Несколько раз двери таверн открывались, выпуская оттуда бражников, я видел тускло освещенные помещения и каких-то оборванцев. Они сидели тесными группками, будто замышляли что-то недоброе. Раз моя лошадь нечаянно толкнула какого-то одинокого прохожего. Он бросился на противоположную сторону улицы и осыпал нас такой отборной бранью, какой я до тех пор и не слыхивал. Я начал сомневаться в справедливости похвал, которые Джон так щедро расточал Лондону.