Карен Мейтленд - Проклятие виселицы

— Кто здесь? — спросил он, стараясь говорить как можно громче.

Раф молился, чтобы у священника хватило ума сидеть тихо, не потерять с перепугу рассудок и не закричать.

— Что это ты здесь шляешься в темноте, мерин?

Чёрт возьми! Это Хью! Последний, с кем Раф хотел бы встретиться этой ночью.

Раф поспешил во двор, чтобы увести Хью подальше от звуков, которые может издать священник, оставшийся там, внизу, в темноте, рядом с разложившимся трупом.

— Как и проложено управляющему, я совершаю обход, проверяю, чтобы никто не попытался подобраться к припасам. А что не даёт спать тебе в такой поздний час — не можешь найти себе женщину, чтобы согреть постель?

Хью нахмурился, и Раф понял, что угадал.

— А тебе только и пользы от женщины, что постель согревать, так, мерин?

С некоторым удовлетворением Раф заметил, что Хью хромает. Слуги, посмеиваясь, болтали, что днём на охоте его сбросила лошадь. Это падение, а также то, что охотнику не удалось убить ни одного кабана, привело Хью в ещё более отвратительное настроение, чем обычно.

Хью кивнул в сторону сторожки у ворот.

— Один из людей брата, Рауль, не вернулся из Норвича. Я собрался разбудить этого лентяя-привратника, узнать, не присылал ли Рауль весть, что задерживается.

Значит, они ещё не знают о Рауле. Раф вознёс короткую благодарственную молитву. Но надо помешать Хью пойти к воротам. Если он обнаружит, что привратника нет, пострадает не только Уолтер. Рано или поздно Хью узнает, кто отослал привратника, и его подозрения усилятся. Однако Раф очень старался не выдать тревоги.

— Если бы пришло сообщение, тебе бы его сразу же передали.

— Уолтер отправил бы слугу с сообщением, но поскольку ты не слишком старался их вышколить, чтобы знали свой долг, тупица мог на полпути позабыть, что ему велено. У всей оравы слуг в этом поместье мозгов не больше, чем у слизняка.

Хью развернулся к надвратной башне, но Раф преградил ему путь.

— На твоём месте я туда не ходил бы. Уолтер лежит в горячке. Возможно, это просто болотная лихорадка, но если она заразна, может распространиться. До утра нам не узнать, насколько это серьёзно. Лучше иди в постель, а я присмотрю за воротами.

Уолтер и его женщина сейчас, должно быть, пьяны как свиньи, и если повезёт, к утру у него будет тяжёлое похмелье. Он будет выглядеть настолько больным, что кого угодно убедит, будто ночь пролежал в горячке.

Хью потоптался на месте. Отчасти он всё ещё был настроен пойти посмотреть самому, но из соображений безопасности не слишком хотел приближаться к больному. Наконец, осторожность победила.

— Если будет весть от Рауля, сообщи мне немедля, не важно, в котором часу. Надеюсь, хоть это ты сможешь. — Хью ткнул рукой в сторону ворот. — Ну, ступай, мерин. Если караулишь — так делай это. Сиди и сторожи ворота вместе с другими собаками. По крайней мере, ты хоть тут знаешь, где твоё место. Я всегда говорил — оно среди дворняжек.

Раф с трудом заставил себя промолчать, хотя ему это чуть не стоило зуба, так крепко сжимались челюсти. Но он смиренно пошёл к воротам и сел у жаровни, согревая руки. Хью посмотрел ему вслед, потом, очевидно, вполне удовлетворившись, стал подниматься по лестнице к Большому залу. В тёмном дворе поместья воцарилось тревожное молчание — стало так тихо, что Раф слышал шелест листьев на деревьях за стеной. Но он по-прежнему не смел освободить священника из его гробницы. За окном наверху промелькнула тень, значит, Хью ещё наблюдает за ним. Раф молился, чтобы священник не решил, будто его бросили, и не начал вопить и стучать чтобы выйти наружу. Раф поплотнее запахнул плащ и потихоньку склонил голову на грудь, словно клевал носом. Так он сидел, пока наконец не решился бросить взгляд в сторону окон, не поднимая головы. Раф никого не увидел. Господи, хоть бы Хью уже устал наблюдать за ним и отправился бы в постель. Раф притворно зевнул, потянулся, встал, и не спеша побрёл по двору, словно проверяя, всё ли в порядке.

Подойдя к своду под Большим залом, где его уже не могли увидеть, он поспешил к подвалу и открыл крышку люка над ямой. Оттуда, как густое облако тумана, вырвалась вонь.

— Отче, — шёпотом позвал Раф, — я пришёл забрать тебя на корабль.

Ответа не было. Раф лёг на живот и опустил фонарь пониже в яму. В тусклом свете он разглядел лежащее на полу тело. Глаза священника были закрыты, и он не двигался. Пресвятая Дева, неужто он задохнулся насмерть? Раф поспешно спустился по лестнице. Места внизу оказалось так мало, что он едва не наступил на лежащего ничком священника. Раф прикусил губу, чтобы сдержать рвотные позывы, стараясь не заглядывать в чёрную дыру, где стоял открытый гроб.

Он неуклюже наклонился и потряс священника, но тот не отзывался. Раф сунул ладонь под его рубаху и с огромным облегчением нащупал слабое сердцебиение, хотя кожа на ощупь была холодна как рыба. Раф подтянул обмякшее тело вверх и, пригнувшись, вскинул его на плечи.

Непросто карабкаться по лестнице в таком тесном пространстве, да еще и с полумертвым человеком на плечах, и он несколько раз чувствовал, как голова священника ударяется о каменную стену. Они почти поднялись наверх, когда ступенька под ногой сломалась, не выдержав тяжести, и Раф почувствовал,что скатывается набок. Лестница наклонилась, Раф заскользил вместе с ней и едва не свалился, однако на этот раз его спасло узкое пространство. Плечо Рафа с силой ударилось о стену, но остановило лестницу от дальнейшего падения. Раф с трудом сохранял равновесие, пытаясь перевести дух, но зловещий скрип дерева напомнил ему, что опоры лестницы не смогут долго удерживать их вес.

С огромным трудом ему удалось протолкнуть тело священника через отверстие люка, чтобы ослабить давление на опору. Оттолкнувшись от лестницы, он наконец поднялся наверх, оказавшись рядом с лежащим телом. Руки и ноги Рафа дрожали от напряжения, но он боялся, что шум мог разбудить слуг, поэтому выбора не оставалось — он опять взвалил священника на плечи и, пошатываясь, поспешил к воротам.

Стараясь идти быстрее, он уже не соблюдал осторожность. Если Хью сейчас наблюдал за ним, на этот раз ему не выкрутиться. Единственная надежда - попасть на лодку прежде, чем Хью поднимет своих людей и доберется до ворот.

На берегу Раф с облегчением опустился на колени и уложил тело на землю. Он поухал совой, чтобы вызвать мальчика. Ответа не последовало, и он позвал снова, в ответ прозвучал крик чибиса. Почти сразу же он увидел, как у дальней стороны островка показался тёмный контур лодки.

— Что случилось? — испуганно спросил мальчик, увидев лежащее на траве тело. — Он что, умер?

— Он жив, просто упал в обморок, — заверил его Раф.

— Упал в обморок? — мальчик осторожно подтолкнул тело пальцами босой ноги. Раньше он никогда о таком не слышал — болотные жители выносливы и не теряют сознания как хилые священники.