Михаил Смирнов - Операция «Театр» (сборник)

«Беляки… штабс-капитан… атаман Семенов… Как-то это кажется далеко-далеко…» — задумался Ермолай.

Медленно отрицательно покачал головой.

— Удачин-старший в 1921 году с атаманом сбежал в Маньчжурию, — продолжал майор. — Сынок с мамашей, кстати, это вторая семья штабс-капитана, остался у нас, сначала они жили в Иркутске, потом переехали в Новосибирск. Удачин-старший участвовал в антисоветской деятельности этого отщепенца Семенова и созданного им Союза белых казаков. Особенно в Забайкалье, они проводили диверсии, устраивали поджоги, убивали наших активистов, комсомольцев и так далее. Есть данные, что Удачин-старший после 1921 года нелегально проникал на нашу территорию и тоже участвовал в подрывной, преступной деятельности…

«Папаша-белогвардеец! Куда концы тянутся?.. Это надо же…» — слушая, раздумывал Ермолай.

— …В Новосибирском архиве НКВД я нашел донос соседей Черемухиных, это новая фамилия жены, второй жены штабс-капитана. Так вот, согласно доноса, мужчина, очень похожий на Удачина-старшего, неоднократно был в гостях у Черемухиных. Теперь смекаешь, лейтенант? Чем он занимался в Советском Союзе?

Исходя из услышанного, Сергеев напряг свое воображение. Кое-что прикинул и в раздумье вымолвил:

— Папаша, белый офицер, склонил к работе против Советской власти сынка! Сынок снабдил слабоумного поджигателя «коктейлем Молотова» и направил на театр! Дебил сделал свое гнусное дело, Удачин-младший свалил подальше.

— Правильный вывод, — слегка улыбнулся майор. — Кстати, сынок оставил себе фамилию отца.

— А где сейчас Удачин-младший? — спросил Ермолай.

— Сбежал гад в Маньчжурию, мы, конечно, объявили его во всесоюзный розыск. Для сведения, здесь, в Сибири, далеко не все спокойно. Кроме белогвардейского отребья, действует и японская разведка. Недавно органы задержали в Новосибирске японского агента.

— Настоящего японца? — удивился Ермолай.

— Он по национальности оказался корейцем, но был завербовал японской разведкой, на нее и работал…

Ленинград,

служебный офис ГРУ ГШ Красной армии…

В кабинете присутствовали трое офицеров: подполковник Чехов, майор Истомин и капитан Максимов. Они обсуждали ход операции «Театр».

— …мои сотрудники плотно поработали по Пехоеву, известному в определенных кругах под кличкой Герцог, — излагал подполковник. — Это еще тот фрукт, любитель сладкой жизни, девочек и еще художественных произведений искусств. Оказалась, что в рамках своей коллекционной деятельности он до войны сотрудничал со многими, в том числе и с иностранцами. В частности, с неким шведом Стэном Ульссоном. Мы не исключаем связи этого Стэна со спецслужбами Швеции, ну и соответственно фашистской Германии.

— Пехоев был в разработке нашей службы? — спросил Истомин.

— К сожалению, нет, — хмуро ответил подполковник. — Поэтому полной картины его деятельности мы не имеем.

— М-да, плохо, — хмуро выдавил Истомин. — У НКВД на него тоже ничего нет?

— Нет, — бросил подполковник.

— Как он сумел сохранить свое место после пожаров на Бадаевских складах? — энергично спросил капитан. — Ведь почти все руководство складов было отдано под суд.

Подполковник развел руками.

— Мне это неизвестно.

Капитан хотел что-то сказать. Но в это время подал сигнал телефонный аппарат. Чехов поднял трубку, какое-то время слушал абонента.

Затем со словами:

— Это тебя, из милиции, — передал трубку Максимову.

Капитан какое-то время слушал. Затем поблагодарил абонента, положил трубку, взглянул на присутствующих и вымолвил:

— Информатор у квартиры Калиновского сообщил, что к коллекционеру приходил подозрительный мужчина в коричневом пальто и шапке.

— Подозрительный в пальто и шапке? — усмехнувшись, изрек Истомин. — Это как?

Капитан нервно бросил:

— Ну, женщина-информатор сообщила, что мужчина до входа в квартиру постоянно осматривался по сторонам, что-то высматривал. После выхода из нее через 5–6 минут, тоже оглядывался, зыркал…

Выгрузку груза с музейными экспонатами из самолета и погрузку в грузовики провели ударными темпами.

По завершению этой работы Сергеев и Лектор оформили необходимые документы. Директор театра немного пораспрашивала Ермолая о Ленинграде, об Эрмитаже и конечно же академике Понаровском. Ермолай отвечал кратко. Он не стал сообщать женщине, что со здоровьем у академика дела далеко не самые лучшие…

К моменту окончания выгрузки груза самолет уже заправили топливом.

Сергеев устроился на свое место у иллюминатора. Самолет взревел, помчался по взлетной полосе и стал медленно подниматься в воздух. Внизу проплывали городские кварталы, церковные купола, синий рукав Иртыша, озеро, лес…

Ермолай раздумывал над словами майора Апалькова о поджоге театра, белом подполье, японской разведке… И как-то незаметно уснул…

Сергеев проснулся и понял, что самолет снижается. Прильнул к иллюминатору.

«Похоже, мы уже в Свердловске! — решил. — Хорошо я поспал!».

Настроение было замечательное! Ермолаю почему-то вспомнилась девушка Рая-краса с льняной косой, удивительные мгновения близости…

«Чудно я с ней время провел!.. Нужно будет Ольге Молевой позвонить…».

Самолет приземлился. Из кабины пилотов вышел майор Теплов. Взглянув на Сергеева, выдавил:

— Перекур два с половиной часа, лейтенант.

— Да, товарищ майор. Я схожу в здание аэровокзала, хоть поем супчика до отвала.

— Давай, брат, только будь осторожен. Хотя… Давай я с тобой тоже схожу? Мои орлы с погрузкой и дозаправкой справятся сами, я им сейчас дам указания.

«Никак он опекает меня, — усмехнулся Ермолай, вспомнил железнодорожника-мотоциклиста. — Наверное, Истомин приказал присматривать за мной. Получается, отнекиваться глупо, если не сказать — просто нельзя», — ответил:

— Давайте вместе сходим, товарищ майор, будет веселее…

город Маньчжурия,

государство Маньчжоу-го…

Город уездного значения Маньчжурия находится в 4 км от границы с СССР. Половину тридцатитысячного населения города составляли китайцы, вторую половину — выходцы из России. Это бежавшие по разным причинам из СССР от большевиков — русские, украинцы, буряты, якуты. После оккупации в 1932 году Японией китайской территории Маньчжурии, появились в городе и японцы…

В небольшом зале китайского ресторанчика было всего двое посетителей. За накрытым столиком располагались двое мужчин-европейцев. Один — в возрасте, с аккуратной бородкой, второй — примерно тридцати лет, гладковыбритый, с родинкой на левой щеке. Мужчины вели неспешный разговор по-русски.

— …ты пойми, сын, сейчас на большевистскую Россию навалилось полмира. Время Советов сочтено, это совершенно точно. До Нового года немцы возьмут Москву, Кавказ, выйдут к Казани и Самаре. После этого вступят в войну японцы…