Юлия Гнатюк - Деревянная книга

Подошел «дальнобойный» «Икарус», и Чумаков вместе с двумя киевлянами, руководителем группы Калитняком Станиславом Андреевичем и молодым – лет тридцати – представителем спонсоров Сашей, погрузили свои вещи и заняли места. Пока выезжали из Киева, уточняли, по какой дороге лучше ехать до границы, Чумаков «улавливал» психологический микроклимат в автобусе.

Над ветровым стеклом «видик» крутил игры знаменитых регбистских клубов, и члены молодежной команды – крепкие акселераты 14–16-летнего возраста – давали к ним «комментарии», демонстрируя своеобразный природный одесский юмор. Водители и тренеры группы тоже «выдавали» нечастые, но емкие реплики.

Удовлетворенный психологическим настроем, Чумаков удобно устроился в кресле, откинув спинку. Вырвавшись, наконец, из городского плена светофоров, перекрестков, отчаянных пешеходов, готовых, как камикадзе, в любой момент броситься наперерез транспорту, автобус покатил по трассе. Мерный гул дизеля, свежий ветерок, врывающийся в приоткрытый люк, ритмичное покачивание салона настраивали Чумакова на волну путешествия. Впервые он ехал в Европу свободным человеком, по личным делам. Дома ждала любимая женщина, а скоро должен появиться третий… Все это было здорово и наполняло чувством радостной уверенности. Дорога всегда была для Вячеслава одной из важных составляющих его жизни. Движение в неизвестность, грядущие встречи с новым, неторопливые размышления о разных вещах – это приятно волновало. Чумаков расслабился, проникаясь завораживающей магией дороги, буквально ощущая на себе пересечение различных невидимых силовых полей земли.

Он вдруг отчетливо увидел связь прошлого с настоящим. И связь эту, как ни странно, подсказали волховские тексты «Велесовой книги», которая «притекла» к ним с Лидой таким же невероятным образом.

Оказывается то, чему он учил ребят и чему обучал его самого тренер Ка Эм – все это звенья одной цепи. Отголоски ратных традиций и универсальной космической философии древних русов.

Свернувшийся в кольцо дракон, в древнеегипетской символике – кусающая свой хвост змея, в славянской традиции – Сварожье Коло – эти символы предстали теперь перед Чумаковым, как живой образ вечного единения земного и космических миров, где каждая частица связана с другими прочными невидимыми нитями. Эти нити времен, нити родства не спрятаны за семью замками, они свободно, как паутина, парят в воздухе, ажурным покровом охватывают все сущее вокруг. Но заметить их может лишь тот, кто стремится к этому усилиями собственной мысли и памяти. И тогда нити времен становятся видимыми, к ним можно даже прикоснуться и слегка потянуть, чтобы услышать серебряное дрожание временных струн, которые поют о том, что границ как таковых между прошлым, настоящим и будущим не существует! Держа в руках нити времен сейчас, ты чувствуешь связь с прошлым, которое дает энергию и силу для будущего. Происходит неизменное и вечное перетекание из Нави в Явь и обратно, как говорили древние.

Что-то внешнее, связанное с движением автобуса, стало отвлекать мысли. Чумаков напряг сигнальные чувства, – ага, вот они, первые симптомы: в салоне стал ощущаться запах фередо. Значит, не в порядке тормоза или сцепление, и тяга стала слабее, автобус идет чуть тише, чем позволяет профиль дороги. Еще раз прислушался к работе машины, водитель переключает передачи с некоторым усилием. Этого еще не хватало, проблемы с транспортом в самом начале пути! Чумаков пытался успокоить себя, что за рулем профессионалы, что все, может, не так серьезно. Но вскоре последовал неожиданный рывок, скрежет и остановка. Еще пара попыток – тот же плачевный результат.

Единственная передача, на которой машина могла еще как-то двигаться – это задняя, и водитель воспользовался ею, чтобы съехать с трассы на обочину. Худшие опасения оправдались, неприятное ощущение превратилось в конкретный факт. Казалось, все преграды уже позади: виза, транспорт и вдруг…

Виза выдана на десять дней, из которых осталось всего шесть. Команда тоже катастрофически опаздывает на соревнования. «Сейчас начнется бурное «возмущение масс», – подумал Чумаков.

Все вышли из автобуса, руководители стали «держать совет». Однако никакой нервозности среди пассажиров не возникло. Вначале все разбрелись по придорожной посадке, затем вновь собрались у автобуса. Из салона показался высокий заспанный мужчина с загорело-красным слегка «помятым» лицом. Это был один из тренеров одесской команды, которого все именовали просто Леней.

Леня потянулся своим мощным телом и спросил:

– Это что, уже Дания?

– Почти, – ответили ему, – Житомир только проехали…

Услышав, что автобусу «капут», понимающе кивнул головой.

– Ну что ж, – спокойно констатировал он и повернулся к плотному лысоватому мужчине: – Сеня, сколько там у нас еще осталось?

– Два канистры, – пожал плечами Сеня.

– Так шо ж мы стоим? – притворно возмутился Леня. – Давай, тащи сюда!

Две женщины – жены руководителей – стали накрывать в холодке «походный стол».

Вячеслав и его киевский попутчик Саша тоже достали свои продукты и присоединили к общему застолью. Сеня принес «канистры».

– В дорогу всегда едем со своим продуктом! – пояснил Леня, подставляя пластиковые стаканчики.

– А что это? – поинтересовался Саша.

– Это вещь! – многозначительно подчеркнул Леня. – Наш одесский коньяк. Только не подумайте, что из магазина, боже упаси! Прямо с завода, такого нигде не попробуете!

– Люблю хороший коньяк, – одобрил Саша и с удовольствием выпил. Чумаков, извинившись, отказался. Сейчас нужны трезвые мозги. Он вообще не любил пить в дороге, это отвлекало от мыслей и возводило между ним и окружающим миром как бы стеклянную преграду, за которой терялась чуткость восприятия, исчезали запахи, краски, тонкие переливы ощущений.

Уважая его выбор, пластиковый стаканчик перешел дальше.

К «столу» подошел Калитняк, он единственный из всех выглядел крайне озабоченным.

– Послал водителей на попутке в Новоград-Волынский, пусть свяжутся с одесским автохозяйством по поводу замены автобуса. Надо же такому случиться, и без того опаздываем!..

Одесситы стали успокаивать:

– Та ше тут переживать, Станислав Андреевич, чем вам тут не Дания? Вон скошенное поле, стог сена, коровы пасутся, а там деревенька виднеется – типичный датский пейзаж…

– Садитесь! – пригласил Леня. – Сейчас выпьем, съедим все, что с собой взяли, и назад в Одессу поедем, всего делов-то!

После второй рюмки коньяка Калитняк действительно несколько успокоился. Пошли воспоминания о былых соревнованиях, поездках, интересных случаях. Леня уже не очень твердой походкой направился в автобус, принес кинокамеру и начал снимать «пикник на обочине».