Артур Ландсбергер - Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна

— Мое дело важнее! — крикнул он в трубку.

— Как вы можете судить об этом, когда вам совершенно неизвестно, о чем идет речь?

— Ах, ерунда! Наверняка, какая-нибудь глупейшая брачная канитель. А тут идет речь о миллионах!

— Вот как? — последовал ответ в совершенно другом тоне. — В таком случае я попытаюсь связаться с господином Пино по телефону.

— От этого мне не легче, если вы не знаете, где он, и станете звонить по телефону во все концы света.

— Простите, — любезно ответил служащий, — конечно, я знаю, где его искать. Он сейчас находится на вилле доктора Хирна.

— Это меня мало интересует. Если он в течение получаса не сумеет выехать в Будапешт, чтобы раскрыть крупный банковский подлог, он мне вообще не нужен.

— Вы говорите, что речь идет о миллионах?

— Именно это он и должен выяснить. Возможно, что и меньше. Во всяком случае он может на этом деле заработать десять тысяч марок.

Тон служащего опять изменился.

— Это нас мало интересует! — сказал он высокомерно и повесил трубку, не спросив даже, кто звонит.

Хирн улыбнулся и подумал: «Осел!» Не выдав себя, он узнал, где сейчас находится Пино. Он поехал на свою виллу и спрятался так, что мог наблюдать за всеми, кто входит и выходит.

Между тем Пино с помощью фрау Орта закончил осмотр на вилле Хирна.

— Вы ведь уже не совсем уверены, что речь идет о любовном приключении? — спросила фрау Орта.

Пино, который не хотел терять поддержку фрау Орта, пожал плечами:

— Через два дня мы это выясним. А пока я советую запросить у вашего супруга, хранил ли он в письменном столе деньги и ценные бумаги.

И Орта послала вторую телеграмму вслед за первой:

«Телеграфируй, хранил ли в письменном столе деньги и ценности. Мария».

Держа эту телеграмму в руке, Пино далеко за полночь покинул виллу доктора Хирна. Хирн последовал за Пино. Отправив телеграмму, Пино двинулся к северной части города. Там он спустился в один из многочисленных погребков, излюбленное место сборища преступников и отбросов общества. Из этого Хирн заключил, что его не подозревают в имитации преступления. Из первого погребка Пино перешел во второй. Хирн расхохотался при мысли, что Пино будет чем заняться всю неделю: в Берлине много таких погребков.

Однако Хирн вскоре и сам спустился в один из них. Его мучила жажда, а внешний вид не располагал к посещению ресторана. Он уселся за свободный столик, посмотрел, что пьют другие, и заказал себе бокал пива. У соседнего столика сидела компания подозрительных мужчин и женщин; они играли в кости, громко кричали и стучали кулаками по столу. Одна из женщин сделала удивленное лицо, взглянув в сторону нового посетителя, и толкнула локтем соседа. Тот оглянулся на Хирна и нахально уставился на его руки. Хирн, который был неглуп и при своем превращении в босяка предусмотрительно снял кольца, с удивлением взглянул на свои руки, не понимая, что могло поразить его соседей. Один из парней поднял свой стакан и насмешливо крикнул ему:

— Да здравствует груд!

Только тогда Хирн понял, в чем дело. Он сравнил свои белые, холеные руки с руками остальных, смутился и спрятал их под стол. Все шумно расхохотались, а тот верзила, который заговорил раньше всех, сказал:

— Они у тебя скоро загрубеют.

Затем высокий парень встал, подошел к Хирну и предложил ему присесть к их столу. У Хирна не было причины отказываться, и он пересел к ним. В это время дверь кабачка открылась, и кто-то начал спускаться по лестнице. Вначале были видны только лакированные ботинки.

— Пино! — невольно прошептал Хирн.

Он спрятал руки и ноги под стол, сгорбил спину и наклонил голову к столу.

— Кто такой? — шепотом спросили остальные.

— Я его знаю: это сыщик! — ответил высокий.

— Хитрый?

— Да, но мы еще хитрее.

Пино подошел к барной стойке, вынул из кармана рисунок и спросил хозяина кабачка, не бывает ли у него человек, похожий на этот рисунок, на котором был изображен мужчина с неимоверно большими ногами и руками и с маленькой головой.

Хозяин поклялся всем святым, что такой страшный урод еще никогда не переступал порога его погребка и, пока он будет здесь хозяином, никогда и не переступит. Но Пино был неумолим. Он сравнивал каждого посетителя кабачка со своим рисунком. Наконец его взгляд остановился на компании Хирна. Внимание сыщика привлек высокий.

«Черт возьми! — подумал Пино. — Возможно, это он!»

«Я, кажется, недооценил его!» — подумал Хирн, решив, что Пино ищет именно его. Он уже начал жалеть, что не уехал в Копенгаген.

— Кто этот человек? — спросил Пино хозяина и указал на высокого парня, всецело поглощенного созерцанием кошелька Хирна.

Хозяин пожал плечами и сказал:

— Не знаю.

— Как его зовут?

— Его называют Великаном.

— Это его фамилия?

— Не знаю.

Хирн между тем заплатил за всю компанию, встал и подал всем руку.

— Я пойду с тобой, — сказал Великан, почувствовавший вдруг прилив симпатии к Хирну при виде его туго набитого кошелька.

Они вышли из погребка в сопровождении еще нескольких посетителей, которым присутствие Пино было не особенно приятно, и пошли вдоль ряда домов по направлению к вокзалу. У ближайшего перекрестка Великан сказал:

— Этот негодяй следит за нами.

— Откуда ты знаешь?

— Я чувствую.

— Ты прав, — сказал Хирн, оглянувшись.

— Разойдемся в разные стороны, — предложил Великан и вскочил в проезжавший мимо трамвай.

В этот момент Пино окликнул Хирна:

— Эй, вы! Подождите минутку.

Ничего не оставалось делать, как остановиться. Пино небрежно поклонился и спросил:

— Скажите, кто этот человек?

Хирн решил, что Пино разыгрывает его, пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею.

— Ну-ну! Вы же должны знать человека, с которым каждый вечер встречаетесь в кабачке.

— Кто вам сказал, что я каждый вечер…

— Я знаю! — отрезал Пино.

— Вы много раз видели, как я сидел с ним вместе?

— Да.

Хирн с удивлением убедился, что Пино абсолютно не догадывается, кто перед ним.

— Тогда спросите его самого.

Пино полез в карман, протянул ему пять марок, сощурил глаза и произнес:

— Ну?

Хирн невольно улыбнулся, однако, чтобы не выдать себя, быстро потянулся к протянутой купюре, но Пино моментально зажал деньги в кулак.

— Сначала имя! Будете говорить? — спросил он и указал на полицейского, который стоял около дома на углу Линейной улицы.

Хирн демонстративно съежился.

— Ага! Значит, совесть не совсем чиста! Может быть, принимали участие в ограблении?

Хирн сделал глупейшее лицо и взглянул на сыщика. Пино улыбнулся и добродушно похлопал Хирна по плечу:

— Ну, дружище, скоро ли ты заговоришь?

Хирн прикинулся испуганным и таинственно произнес: