Александр Дюма - Три мушкетера. Роман

Быстрая ходьба ещё сильнее разжигала его пыл; мысль о том, что там, позади него, оставалась, подвергаясь угрозе страшной мести, женщина, которую он любил, вернее - боготворил, как святую, недавно пережитое волнение, испытываемая усталость - всё это приводило его в состояние величайшего душевного подъёма.

Он вошёл в Портсмут около восьми часов утра. Всё население города было на ногах; на улицах и в гавани били барабаны, отъезжавшие войска направлялись к морю.

Фельтон подошёл к адмиралтейству весь в пыли и поту; его лицо, обычно бледное, раскраснелось от жары и гнева. Часовой не хотел пропускать его, но Фельтон позвал начальника караула и, вынув из кармана приказ, который ему велено было доставить, заявил:

- Спешное поручение от лорда Винтера.

Услышав имя лорда Винтера, являвшегося, как было всем известно, одним из ближайших друзей его светлости, начальник караула приказал пропустить Фельтона, который к тому же был в мундире морского офицера.

Фельтон ринулся во дворец.

В ту минуту, когда он входил в вестибюль, туда же вошёл какой-то запыхавшийся, весь покрытый пылью человек, оставивший у крыльца почтовую лошадь, которая, доскакав, рухнула на колени. Фельтон и незнакомец одновременно обратились к камердинеру Патрику, который пользовался полным доверием герцога.

Фельтон сказал, что он послан бароном Винтером; незнакомец отказался сказать, кем он послан, и заявил, что может назвать себя одному только герцогу. Каждый из них настаивал на том, чтобы пройти первым.

Патрик, знавший, что лорда Винтера связывают с герцогом и служебные дела и дружеские отношения, отдал предпочтение тому, кто явился от его имени. Другому гонцу пришлось дожидаться, и видно было, как он проклинает эту задержку.

Камердинер прошёл с Фельтоном через большой зал, в котором ждала приёма депутация от жителей Ларошели во главе с принцем Субизом, и подвёл его к дверям комнаты, где Бекингэм, только что принявший ванну, заканчивал свой туалет, уделяя ему, как всегда, очень большое внимание.

- Лейтенант Фельтон, - доложил Патрик. - Явился по поручению лорда Винтера.

- По поручению лорда Винтера? - повторил Бекингэм. - Впустите его.

Фельтон вошёл. Бекингэм в эту минуту швырнул на диван богатый халат, затканный золотом, и стал надевать камзол синего бархата, весь расшитый жемчугом.

- Почему барон не приехал сам? - спросил Бекингэм. - Я ждал его сегодня утром.

- Он поручил мне передать вашей светлости, - ответил Фельтон, - что он весьма сожалеет, что не может иметь этой чести, так как ему приходится самому быть на страже в замке.

- Да-да, я знаю. У него есть узница.

- Об этой узнице я и хотел поговорить с вашей светлостью.

- Ну, говорите!

- То, что мне нужно вам сказать, никто не должен слышать, кроме вас, милорд.

- Оставьте нас, Патрик, - приказал Бекингэм, - но будьте поблизости, чтобы тотчас явиться на мой звонок. Я сейчас позову вас.

Патрик вышел.

- Мы одни, сударь, - сказал Бекингэм. - Говорите.

- Милорд, барон Винтер писал вам несколько дней назад, прося вас подписать приказ о ссылке, касающейся одной молодой женщины, именуемой Шарлоттой Баксон.

- Да, сударь, я ему ответил, чтобы он привёз сам или прислал мне этот приказ, и я подпишу его.

- Вот он, милорд.

- Давайте.

Герцог взял из рук Фельтона бумагу и бегло просмотрел её. Убедившись, что это тот самый приказ, о котором ему сообщал лорд Винтер, он положил его на стол и взял перо, собираясь поставить свою подпись.

- Простите, милорд… - сказал Фельтон, удерживая герцога. - Но известно ли вашей светлости, что Шарлотта Баксон - не настоящее имя этой молодой женщины?

- Да, сударь, это мне известно, - ответил герцог и обмакнул перо в чернила.

- Значит, ваша светлость знает её настоящее имя?

- Я его знаю.

Герцог поднёс перо к бумаге. Фельтон побледнел.

- И, зная это настоящее имя, вы всё-таки подпишете, ваша светлость?

- Конечно, и нисколько не задумываясь.

- Я не могу поверить, - всё более резким и отрывистым голосом продолжал Фельтон, - что вашей светлости известно, что дело идёт о леди Винтер…

- Мне это отлично известно, но меня удивляет, как вы это можете знать?

- И вы без угрызения совести подпишете этот приказ, ваша светлость?

Бекингэм надменно посмотрел на молодого человека:

- Однако, сударь, вы предлагаете мне странные вопросы, и я поступаю очень снисходительно, отвечая вам!

- Отвечайте, ваша светлость! - сказал Фельтон. - Положение гораздо серьёзнее, чем вы, быть может, думаете.

Бекингэм решил, что молодой человек, явившись по поручению лорда Винтера, говорит, конечно, от его имени, и смягчился.

- Без всякого угрызения совести, - подтвердил он. - Барону, как и мне, известно, что леди Винтер большая преступница и что ограничить её наказание ссылкой почти равносильно тому, чтобы помиловать её.

Герцог пером коснулся бумаги.

- Вы не подпишете этого приказа, милорд! - воскликнул Фельтон, делая шаг к герцогу.

- Я не подпишу этого приказа? - удивился Бекингэм. - А почему?

- Потому что вы заглянете в свою душу и воздадите миледи справедливость.

- Справедливость требовала бы отправить её в Тайберн. Миледи - бесчестная женщина.

- Ваша светлость, миледи - ангел, вы хорошо это знаете, и я прошу вас дать ей свободу!

- Да вы с ума сошли! Как вы смеете так говорить со мной?

- Извините меня, милорд, я говорю, как умею, я стараюсь сдерживаться… Однако подумайте о том, милорд, что вы намерены сделать, и опасайтесь превысить меру!

- Что?.. Да простит меня бог! - вскричал Бекингэм. - Он, кажется, угрожает мне!

- Нет, милорд, я вас ещё прошу и говорю вам: одной капли довольно, чтобы чаша переполнилась, одна небольшая вина может навлечь кару на голову того, кого щадил ещё всевышний, несмотря на все его преступления!

- Господин Фельтон, извольте выйти отсюда и не медленно отправиться под арест! - приказал Бекингэм.

- Извольте выслушать меня до конца, милорд. Вы соблазнили эту молодую девушку, вы её жестоко оскорбили, запятнали её честь… Загладьте то зло, какое вы ей причинили, дайте ей беспрепятственно уехать, и я ничего больше не потребую от вас.

- Ничего не потребуете? - проговорил Бекингэм, с изумлением глядя на Фельтона и делая ударение на каждом слове.

- Милорд… - продолжал Фельтон, всё больше воодушевляясь по мере того, как он говорил. - Берегитесь, милорд, вся Англия устала от ваших беззаконий! Милорд, вы злоупотребили королевской властью, которую вы почти узурпировали. Милорд, вы внушаете отвращение и людям и богу! Бог накажет вас впоследствии, я же накажу вас сегодня!

- Это уж слишком! - крикнул Бекингэм и сделал шаг к двери.