Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена

Зато с Грантом мы встретились, и свидание получилось очень важным. Это произошло на обеде у одного сенатора. Там также присутствовал Берден, военный атташе нашего посольства, которого я немного знал. Грант остался все тем же грубоватым, угрюмым деревенщиной, он больше напоминал какого-нибудь лавочника, нежели первоклассного солдата, каковым был, и провального президента, каковым стал. На лице у него была написана смертельная усталость, но взгляд оставался столь же резким. Завидев меня, он настороженно вскинулся – удивительно, как много людей реагирует на Флэши именно так, – а потом поинтересовался, как мои дела. Я ответствовал с привычной мужской прямотой, но Грант смотрел так, будто подозревал меня в намерении стащить что-то из столового серебра.

– Выглядите вы неплохо, – как-то нехотя заявил он, а я ответил ему аналогичным комплиментом.

– Неправда, – отрезал Грант. – Ни один человек не способен хорошо выглядеть к концу президентского срока.

Я ляпнул что-то про тяготы государственных дел.

– Они тут ни при чем, – фыркает он. – Это все проклятые рукопожатия. Вы представляете, насколько часто должностному лицу приходится терпеть, как пальцы его стискивают изо всех сил, а руку того гляди выдернут из сустава? Ни один человеческий организм такого не выдержит, уверяю вас! Жать, жать, жать: больше они ни черта не умеют. Надоело, сил нет.

Все тот же старина Сэм, как вижу. Грант хмыкнул и поинтересовался осторожно, долго ли я намерен пробыть здесь. Когда я поделился с ним планом совершить поездку по прериям, он задумчиво пожевал бороду и изрек, что мне повезло, поскольку чертовы индейцы хотя бы не жмут рук. [1118]

Нагуляв за этой светской беседой аппетит, мы проследовали к обеду, который вышел неважным по причине политической болтовни и грубой пищи. Они, должно быть, притупили мой ум, и по неудачному стечению обстоятельств, произошло это еще до ухода дам. Одному особо глупому и надутому сенатору по имени Эллисон случилось обмолвиться про грядущую свою поездку на Запад, поскольку правительство поручило ему уладить дела с индейцами насчет Черных Холмов. Я не обращал особого внимания на его речи, пока одна фраза не задела кое-что в моем мозгу, и я обронил неосторожную реплику. Единственным извинением мне служит, что я пытался таким образом прервать поток словоизлияний конгрессмена, сидевшего рядом.

– Не сомневаюсь, мистер президент, что наши переговоры принесут желаемые плоды не далее как к октябрю, – весомо заявил Эллисон, – и мы сможем скрепить их письменным договором не позднее ноября, или, как цветисто выражаются наши индейские друзья, в «Месяц Отпадающих Рогов».

Сенатор самодовольно откашлялся, и, пока мой сосед переводил дух перед очередной лавиной словесной чуши, я, не подумавши, ляпнул:

– Выражение верное, только если говорить о санти-сиу, сенатор, – клянусь, у меня и в мыслях не было строить из себя умника. – Для тетонов «Месяц Отпадающих Рогов» – это декабрь.

Не спорю, это одна из ремарок, способных заморозить любой разговор в самом его начале. Эллисон уставился на меня, воцарилась тишина, нарушенная резким вопросом Гранта:

– Как это понимать, Флэшмен? Неужели вы у нас специалист по индейскому календарю?

Не успел я обдумать ответ, как пустоголовая болтушка, называющаяся моей женой, уже вмешалась:

– Ах, Гарри так много знает про краснокожих, мистер президент! Он, знаете ли, долгое время провел среди них в молодые годы и знаком со многими выдающимися людьми. Да буквально только что, в Чикаго, встречаем мы одну необычную персону, вождя племени стиу, правильно, Гарри? Кстати сказать, очень импозантный персонаж, этот мистер Пятнистый Хвост, хотя такой странный. И что бы вы думали? Оказывается, они с Гарри старые друзья , и было так интересно слушать, как они щебечут за обедом на этом чудном языке и изображают руками эти грациозные знаки! Ах, Гарри, покажи им!

И как я не придушил ее за семьдесят лет совместной жизни, даже не знаю!

– Пятнистый Хвост? – восклицает Эллисон. – Вот так дела! Ну конечно же, он ведь недавно уехал из Вашингтона. Как понимаю, это тот самый вождь брюле-сиу? Но ведь это же один из главных представителей индейцев на нашей будущей конференции!

– Вы говорите на языке сиу? – спрашивает вдруг Грант.

– Мой муж говорит на многих языках, – с гордостью отвечает Элспет, улыбнувшись мне. – Не так ли, дорогой? У меня просто голова идет кругом, когда слушаю его…

– Не знал, что вам приходилось бывать на Западе, – замечает Грант, задумавшись. – Как вы познакомились с Пятнистым Хвостом?

Не оставалось ничего иного, как поведать, по возможности вкратце. Отступать было некуда – даже если пихнуть Элспет в роскошный зад, толку от этого все равно не будет. Все слушали, разинув рот, – смею предположить, немногие ваши соседи за обедом командовали караваном фургонов и учились языку индейцев у Вуттона и Карсона. Впрочем, мне сдается, они не поверили мне даже наполовину.

– Весьма удивительно, – говорит Грант. – Не приходилось ли вам знавать племянника Пятнистого Хвоста, Бешеного Коня?

Терять было уже нечего, и я не смог удержаться от соблазна и поведал историю про то, как был первым, кто усадил его на коня. Вот этому точно никто не поверил – странно, не правда ли? Я добавил, что поскольку мальчику тогда было лет шесть от роду, претендовать на близкое знакомство с ним было бы глупо. Грант только хмыкнул, и пока женщины не удалились и не принесли сигары, никто не сказал больше ни слова.

– Вы говорили, что собирались вместе с леди Флэшмен отправиться на Запад, не так ли? – спрашивает президент.

– Чисто прогулки ради, – отвечаю я.

– Угу, – он пожевал сигару. – Сомневаюсь, что кто-либо из делегации сенатора Эллисона знаком с Пятнистым Хвостом. Мне приходилось пару раз встречаться с ним – неглупый малый. Ваш военный представитель – Терри, не так ли, – поворачивается Грант к Эллисону. – Насколько понимаю, ему не приходилось близко иметь дело с индейцами и уж точно он не умеет говорить на языке сиу. – Глаза президента вперились в меня самым тревожащим образом. – Вам, должно быть, не составит труда оказать Эллисону некоторую помощь? Это же вам почти по пути.

– Мистер президент, – поспешно отвечаю я. – Меня вряд ли стоит считать экспертом по индейскому вопросу, и поскольку я не гражданин США…

– Я не говорю о назначении в состав делегации, – рокочет Грант. – Но мне кое-что известно о вашей способности к убеждению и переговорам, а если Эллисон и сумеет продвинуться в своем чертовом дельце, это произойдет исключительно благодаря умению задействовать неформальные связи. Ему потребуется любая помощь, и хотя у него нет недостатка в опытных советниках, вовсе не помешает участие высокопоставленного военного с таким солидным дипломатическим опытом… – издевается ведь, гад! – не просто знакомого с индейцами, в особенности с Пятнистым Хвостом, но и способного уловить смысл сказанного другой стороной до того, как переводчик успеет исказить фразу. Вы согласны, сенатор?