Джордж Фрейзер - Записки Флэшмена

– Ну, бесспорно, мистер президент, – хмуро кивает Эллисон. – Убежден, что столь редкие способности полковника Флэшмена могут оказаться… хм, бесценными. – Я подозревал, что он их не в грош не ставит. – Если удастся убедить его, скажем так, оказать неофициальную помощь…

– Полагаю, удастся, – решительно заявляет Грант. – Что же до британского гражданства, то это пустяки.

Он поворачивается ко мне.

– Ведь это же не военные дела, не так ли? Кроме того, я думаю, что присутствующий здесь Берден не станет оспаривать факт, – Грант кивнул в сторону нашего дипломатического представителя, – что урегулирование индейского вопроса настолько же в интересах Англии, насколько и в наших. Сиу могут доставить чертовски много беспокойства Канаде – эти парни государственных границ ведь не соблюдают, – так что Ее Величество будет счастливо протянуть нам руку помощи.

Берден, чтоб ему провалиться, даже не поморщился.

– Считаю, мы будем рады возможности направить полковника Флэшмена с комиссией в качестве наблюдателя, мистер президент, – тщательно выбирая слова, заявляет он. – Как вы заметили, наши интересы в этом вопросе сходятся.

– Рад слышать, – произносит Грант. – Итак, Флэшмен?

В этом весь Грант. Мелкое вроде дело: мое присутствие вряд ли могло что-либо изменить, но Сэм, как прирожденный командующий, никогда не упускал случая использовать все возможные преимущества, а лишнее словцо, нашептанное в ухо Пятнистого Хвоста, могло принести немалую пользу. Признаюсь, я понятия тогда не имел, насколько важен был Пятнистый Хвост. Грант не сводил с меня глаз, раскуривая очередную сигару.

– Что скажете? Боюсь, новой Почетной медали обещать не могу, но буду очень благодарен вам лично.

Я знал еще одну особу, которая будет благодарна: ее голосок доносился из гостиной, где дамы хором распевали «Свежую селедку» под аккомпанемент фортепиано. Если откажусь – хотя кто устоит перед личной просьбой президента Гранта? – этой песенке конца не будет. Но дать ей шанс спутаться с «мистером Пятнистым Хвостом»? Ну, быть может, увидев его «в естественной среде», она с несколько меньшим энтузиазмом станет относиться к благородным дикарям? Быть может. Придется глядеть за краснокожим ублюдком в оба.

– Рад буду услужить вам, мистер президент, – говорю.

Как обернулось, услужить не получилось – в плане переговоров, имею в виду, – хотя винить мне себя не в чем. Даже сам Соломон не сумел бы привести ту дискуссию с сиу в Кемп-Робинсон к благополучному концу – разве что с самого начала сунул бы Эллисону затычку в рот. Существует некий непременный закон, подчиняясь которому цивилизация, обращаясь к язычникам, делает это через посредство самого косного, близорукого, нетерпимого и бестактного придурка, подвернувшегося под руку. Вы, быть может, припоминаете Макнотена в Кабуле? Надо думать, Эллисон был лучшим его учеником.

В его подслеповатых глазах проблема выглядела достаточно элементарной. Вопреки усилиям генерала Крука – судя по нашей беседе в Чикаго, вряд ли они были слишком настойчивыми – белые старатели продолжали прибывать в Черные Холмы. Поселения золотодобытчиков вроде Кастер-Сити уже насчитывали тысячи жителей и разрастались с каждым днем. Сиу, справедливо расценивавшие данный факт как вероломное попрание договора, становились все злее и нетерпимее. Оказавшись перед угрозой восстания сиу – с одной стороны, и fait accompli [1119]образования приисков – с другой, Вашингтон принял то решение, которого и следовало ожидать: договор не договор, но индейцы должны уступить. Эллисону было поручено убедить их отдать Холмы в обмен на компенсацию, и по его представлению задача состояла вот в чем: определить цену и назвать ее краснокожим – пусть берут или отказываются. Эллисон не сомневался, что возьмут – как-никак, он ведь сенатор, а они – жалкая кучка тупых дикарей, не умеющих ни читать, ни писать; он прочтет им лекцию, и индейцы, сраженные красноречием, без слов сунут взятку в карман и отправятся по домам. Ему даже не приходила в голову мысль, что для сиу Черные Холмы – все равно что для мусульман Мекка. Так же сей почтенный политик не мог вообразить, что для людей, не имеющих понятия о собственности на землю, идея продать ее представляется столь же нелепой, как идея продать небо или ветер. Не подозревал он и о том, что, даже если индейцы перешагнут через все религиозные и философские закавыки, их представления о стоимости и цене вещей претерпели серьезные изменения с эпохи бисера и карманных зеркал.

Кемп-Робинсон, где была назначена встреча с вождями дакота, представлял собой недавно построенный военный пост на границе новых поселений. Он располагался к югу от Черных Холмов рядом с агентством Красного Облака, в котором обитал старый вождь оглала со своими приверженцами. В дне пути находился Кемп-Шеридан, поблизости от которого обитали в своем агентстве брюле Пятнистого Хвоста. Это были так называемые «мирные» сиу, согласившиеся поселиться в агентствах в обмен на ежегодные выплаты и прочие подачки правительства в виде рационов, одежды, оружия и школ. Белые лелеяли надежду, что со временем краснокожие перейдут к земледелию. Поскольку вышеупомянутые вожди являлись могущественными и послушными, правительство выбрало их как представителей всего народа сиу, оставив без внимания факт, что подавляющее большинство этого народа кочевало по прериям у реки Паудер, что к западу от Холмов, и признавало своими лидерами Сидящего Быка и Бешеного Коня. «Но раз они настолько глупы и необщительны, что не желают встречаться с нами, им же хуже, – самодовольно заявляет Эллисон. – Мы будем говорить только с теми, кто готов говорить с нами, и если враждебные индейцы не хотят принимать участия в выработке решений, то пусть не жалуются потом, что договор их не устраивает. Нам остается выработать его и надеяться, что разум в конце концов возобладает». Оптимист, как видите.

Еще до начала переговоров появились плохие предвестия. Мирные племена в агентствах кипели от недовольства, поскольку в минувшую зиму жестоко страдали от недостатка припасов, обещанных правительством. Именно с жалобой на это и ездил Пятнистый Хвост в июне. Во время его отсутствия молодые воины ввели себя в исступление в ходе ежегодной Пляски солнца и напали на старателей в Черных Холмах, а заодно, чисто ради удовольствия, пощипали своих старых недругов пауни. Между брюле и Седьмым кавалерийским Кастера завязались горячие схватки, и когда Пятнистый Хвост вернулся, ему потребовались все его влияние и искусство, чтобы утихомирить своих парней.

В расчете выказать добрую волю Вашингтон провел в агентствах ревизии, доказавшие обоснованность жалоб индейцев. Их надували и обкрадывали. Вопреки разоблачениям, чиновники и поставщики не понесли наказания, один только агент Красного Облака был отозван. Так что можете себе представить, каким было настроение краснокожих в агентствах в конце лета. Тем временем наша комиссия, паровозом и экипажами, двигалась к Кемп-Робинсон: Эллисон, исполненный самомнения и значимости, вел бесконечные беседы со своими коллегами-комиссионерами, я играл роль независимого эксперта, а Элспет, нежась в шикарном вагон-салоне, визжала от восторга всякий раз, как мы проезжали реку или дерево.