Игорь Болгарин - Адъютант его превосходительства. Том 1. Книга 1. Под чужим знаменем. Книга 2. Седьмой круг ада

— Кто это с тобой?

— Кто его знает… Сейчас выясним.

— А если маскарад?

— Известно, расстреляем.

Почти на ощупь Софрон и Кольцов спустились по крутому склону на большую поляну, остановились возле вросшей в нее по самую крышу землянки. Поодаль Кольцов скорее угадал, чем увидел, еще несколько таких же землянок. Вкусно попахивало дымком.

Землянка, снаружи казавшаяся крошечной, внутри оказалась просторной и была основательно заполнена людьми. Тускло тлел под низким потолком каганец.

— Кто ты? — наконец спросил Кольцова басовитым, грудным голосом невысокий мужчина.

— Я бы тоже не против узнать, кто вы, — дерзко ответил Кольцов. — Хотя бы для того, чтобы не врать.

— Будешь много разговаривать — не доживешь до утра! — озлился мужчина. Однако, подумав немного, объяснил: — Мы — отряд повстанческой партизанской армии. Воюем против барона Врангеля. Я — командир. А ты… у тебя какая платформа?

— Разделяю вашу, — сказал Кольцов.

Его обрадовало, что он попал именно сюда, потому что в Крыму были и другие повстанцы — обозленные на весь белый свет, готовые драться и с белыми, и с красными. С такими было бы труднее.

— Для чего в горах оказался? Почему в такой одежде?

— Я — чекист, — сказал Кольцов. — Выполняя задание, служил в Добрармии старшим адъютантом генерала Ковалевского. Потом…

— Кольцов, что ли? — спросил кто-то с самого дальнего, укрывшегося в сумерках угла землянки.

— Да. Павел Кольцов.

— Ну нахал! Его же расстреляли!.. — Давно не бритый человек протиснулся поближе к Кольцову. — Его ж еще в Харькове расстреляли! Нет, братцы, я того адъютанта много раз видел. Издаля, правда. — И угрожающе Кольцова предупредил: — Но узнать — узнаю!

Зажгли еще один каганец, с толстым фитилем. Командир отряда поднес его к лицу Кольцова:

— Ну?

— Вроде — они… а вроде — и не они…

— Еще гляди! — грозно приказал командир. — От тебя, жить или не жить ему, зависит! — В наступившей тишине звучно щелкнул курок нагана.

Кольцов понял: скорее всего небритый скажет «Это не он». И уже никто больше не станет ничего проверять, выслушивать.

— Дай и мне на тебя поглядеть, — сказал он небритому. — Если ты меня часто видел, значит, и я тебя.

Память не подвела: перед Кольцовым стоял денщик Микки Уварова.

— Сидор! — уверенно сказал Кольцов.

— Они! Точно они! — воскликнул Сидор. — Вот где встретиться довелось, ваше благородие. А я, значит, со службы белой убег. Сперва до батьки Махно, а от него — сюда, в Крым.

В землянке раздался вздох облегчения.

После ужина командир отряда, крымский шахтер Стрельченко, поведал Кольцову немало любопытного о партизанском житье-бытье. Таких отрядов в Крыму насчитывалось много, однако далеко не все были объединены, не подчинялись единому командованию, а потому и борьба их с врангелевцами носила характер эпизодический…

Утром Кольцов рассмотрел лагерь отряда. Он находился на довольно крутом склоне. Партизаны с трудом выдолбили в скальном грунте четыре прямоугольных углубления и накрыли их — получились хоть и не очень уютные, но зато едва заметные землянки.

Стрельченко гордился тем, что ни одна облава, ни деникинская, ни врангелевская, ни разу сюда не добралась.

Еще несколько дней назад Стрельченко и не подумал бы покинуть это насиженное и обжитое гнездо, а сегодня он отдал приказ подготовиться к перебазированию на новое место. Случилось непредвиденное: из отряда ушли несколько человек. Дезертировали. Поддались на белогвардейскую пропаганду.

— Нашли где-то белогвардейскую газету, прочли приказ Врангеля, — объяснил Стрельченко. — Если Деникин на голый патриотизм давил, то Врангель о земле заговорил, будто будет землю крестьянам раздавать. Хитро так написано: отдавать «обрабатывающим землю хозяевам». Вот несколько наших мужичков и рассудили, что, если они с нами будут, а Врангель повсюду власть возьмет, им земли не видать. И ушли.

— А если не возьмет? — улыбнулся Кольцов.

— Об этом они не подумали. — И, помолчав немного, добавил: — Тут порою такие баталии словесные случаются — и все из-за земли. То товарищу Ленину не доверяют, потому как товарищ Ленин хочет военные коммунии сорганизовать…

— Не Ленин, а Троцкий, — поправил Кольцов.

— А Троцкий кто? Друг и правая рука товарища Ленина… То в господине Врангеле сомневаются: раз он сам из помещиков, вряд ли против своих пойдет… Нету у мужика уверенности, потому и находится в постоянном сомнении. Он сейчас — как баба на выданье: кто лучше приголубит, к тому и подастся.

Факт оставался фактом: несколько крестьян ушли с повинной к врангелевцам и могли вывести на партизанскую базу карательные отряды. Поэтому Стрельченко расставил подальше от базы караулы, с тем чтобы белые при облаве не захватили их врасплох. А тем временем они готовились уходить с этих насиженных мест.

Стрельченко дал Кольцову газету «Великая Россия».

— Прочти вот это. — Он ткнул прокуренным пальцем в набранную жирным шрифтом заметку.

Это и был приказ. Точнее:

«Первый приказ.

Правительства главнокомандующего

вооруженными силами на Юге России.

20 мая 1920 года, № 3226, г. Севастополь.

Русская армия идет освобождать от красной нечисти родную землю.

Я призываю на помощь мне русский народ.

Мною подписан закон о волостном земстве и восстановляются земские учреждения в занимаемых армией областях. Земля казенная и частновладельческая сельскохозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств будет передаваться обрабатывающим ее хозяевам.

Призываю к защите Родины и мирному труду русских людей и обещаю прощение заблудшим, которые вернутся к нам.

Народу — земля и воля в устроении государства! Земле — волею народа поставленный хозяин! Да благословит нас Бог!

— Такой вот приказ, — сказал Стрельченко, принимая обратно газету. — И слов-то немного, а скольких заставил задуматься. Одни, видишь, уже ушли, а иные — в сомнении. Очень их смущает в приказе слово «хозяин». Как думаешь, кого барон имеет в виду? Может, себя?

…Три дня провел Кольцов в горах. Присматривался к людям, к жизни отряда. Партизанами были в основном сбежавшие еще из деникинской армии крестьяне. Было несколько рабочих, они приняли на себя командование отрядом. Находились здесь и такие, кто в прошлом занимался воровством, мошенничеством, конокрадством. Сейчас они выполняли в отряде роли снабженцев, руководили налетами на обозы…

Отряд ни с кем не был связан, он жил своей замкнутой автономной жизнью, принося пользу красным лишь самим фактом своего существования: время от времени партизаны грабили врангелевские продуктовые и фуражные обозы и тем самым отвлекали на себя какое-то количество войск для несения караульной и охранной службы.