Саймон Скэрроу - Британия

Прямо впереди раскинулся вражеский лагерь, такой большой, что в нем могли бы разместиться два легиона вместе с когортами наемников, лошадьми и обозом. Повсюду горели десятки костров, вокруг которых грелись замерзшие варвары. Лошади и мулы стояли в загонах и пытались отыскать под снегом остатки пожухлой травы. В четверти мили от лагеря варваров Макрон разглядел боевые порядки римлян: баллисты и катапульты, расставленные на участках земли, выровненных инженерами.

В данный момент римляне обстреливали вражеские позиции, находившиеся у самой воды. Три боевых корабля также вели стрельбу по укреплениям на берегу Моны. Был отлив, и тонкая полоска обнажившегося серебристого песка змеилась от материка к острову. Она была не более десяти футов в ширину, и варвары щедро расставили здесь заточенные колья, сделав полосу непроходимой, хотя даже издалека Макрон видел, что римляне пытались ее расчистить.

И это привело к значительным потерям. Центурион разглядел десятки трупов, часть которых так и осталась на кольях. Рядом валялось брошенное снаряжение – шлемы, щиты, мечи и копья, – уже частично покрывшееся песком. На ближнем берегу канала стояли две когорты легионеров, каждая выстроилась в колонну по четыре человека в ряд; а дальше – другие легионеры, готовые прийти на помощь своим товарищам.

Пока Макрон наблюдал за происходящим, раздался сигнал трубы, который тут же подхватили другие, и первая центурия пошла в наступление. Одновременно артиллерия начала прицельный обстрел вражеских укреплений, находившихся напротив. Защитники прятались за стенами, но Макрон видел, что чуть дальше варвары выстроились в шеренги и спокойно ждут.

– Клянусь богами, это отважные парни, – сказал Глабр.

Макрон сообразил, что местные уже привыкли к атакам римлян и знают, что им ничего не грозит, пока баллисты и катапульты обстреливают ближайшие стены.

Как только легионеры оказались на узкой полосе, ведущей на противоположный берег, их мерный шаг стал медленнее, и шеренги смешались. Центурион и опцион устремились вперед, чтобы приказать легионерам сомкнуть ряды, и центурия продолжала маршировать вперед по узкой песчаной полосе. Макрон прекрасно знал, как трудно передвигаться по такому болоту легионеру в тяжелых доспехах. Они добрались до первых кольев, разбились на пары и принялись работать мечами у их оснований, чтобы отбросить препятствие в сторону.

– Мне нужно отыскать легата, – сказал Макрон и взял в руки поводья.

– Как и мне, – ответил Глабр. – Если не ошибаюсь, он должен быть где-то рядом. Кажется, за батареей, которая расположена справа. Видишь?

Центурион прищурился, увидел группу всадников в пурпурных плащах и кивнул.

– Тогда вперед, господин трибун.

Они спустились по склону, миновали два отряда фуражиров, которых охраняли кавалерийские патрули, и вдоль внешнего рва добрались до огромного лагеря. Все это время они имели возможность наблюдать за легионерами, продолжавшими возиться в грязи. Когда римские солдаты подошли к неповрежденным кольям, раздался зов труб, и артиллерия прекратила обстрел стен. Последние стрелы перелетели через ров и, не причинив никакого вреда, вонзились в землю или в укрепления варваров.

После небольшой паузы затрубили вражеские трубы. Варвары появились на стенах и тут же начали обстреливать легионеров. Стрелы, камни из пращей и легкие копья застучали по тяжелым римским щитам.

Периодически стрела находила свою жертву, раненый легионер покидал строй, возвращался на берег, и освободившееся место в строю занимал его товарищ. Некоторые получали настолько серьезные ранения, что уже не могли самостоятельно вернуться назад, и им ничего не оставалось, как прятаться за щитами и ждать помощи.

Центурион отдал приказ, легионеры выстроились «черепахой» и медленно двинулись вперед, продолжая убирать со своего пути колья, и все это время вражеские снаряды ударяли в щиты и по доспехам, а иногда доставали тех, кто имел неосторожность высунуться из-за стены щитов.

Макрон повернулся и посмотрел в сторону римского лагеря. Он знал, что Катон должен находиться там, и с тоской подумал о необходимости рассказать другу о смерти Юлии. Центурион дал себе слово сделать это после того, как предупредит легата Квинтата о планах врага устроить ловушку для римской армии.

Макрон отправил своих людей на поиски палаток «Кровавых воронов», а сам вместе с трибуном Глабром обогнул форт и направился в сторону артиллерийской батареи. Легата и его штаб окружал строй легионеров, и, когда Глабр и Макрон приблизились, их остановил поднявший руку опцион:

– Стойте! Сообщите, что вам нужно!

Макрон слегка отвел лошадь в сторону.

– Центурион Луций Корнелий Макрон, Четвертая когорта, Четырнадцатый легион. Я должен немедленно встретиться с легатом Квинтатом.

Опцион повернулся к Глабру:

– А кто второй офицер?

Глабр подъехал к Макрону и посмотрел на опциона сверху вниз:

– Старший трибун Гай Порцин Глабр, посланник губернатора Авла Дидия Галла. Мне также нужно поговорить с легатом. – Он помолчал, а потом поклонился в сторону Макрона: – Однако я должен сказать, что у центуриона более срочное дело.

Опцион стоял на своем.

– Извините, господин трибун, я получил приказ. Никто не должен отвлекать легата, пока он руководит сражением. Только префект лагеря Силан может дать такое разрешение.

– Мне необходимо срочно поговорить с ним! – прорычал Макрон. – Так что уйди с дороги.

Центурион щелкнул языком и пустил своего скакуна вперед, а опцион быстрым жестом подозвал к себе своих солдат, которые шагнули вперед и опустили острия копий.

– Это ужасная глупость! – взревел Макрон. – Когда я закончу беседу с легатом, я съем ваши яйца на завтрак!

– Прекратите эту чепуху! – резко вмешался Глабр. – Опцион, немедленно пошли своих людей за префектом лагеря. И передай ему от моего имени, что мы требуем встречи с легатом. Я хочу получить разрешение, или пусть префект немедленно прибудет сюда. Выполняй!

Опцион в смятении сделал шаг назад, повернулся и прокричал приказ одному из своих людей. Легионер оставил щит и копье товарищам и побежал в сторону группы всадников, которые стояли на вершине холме в сотне ярдов и наблюдали за ходом сражения. Макрон повернулся к трибуну и благодарно кивнул.

Между тем передовая центурия на береговой полосе практически остановилась. «Черепаха», заляпанная грязью, под градом камней и стрел начала распадаться. К берегу устремилась длинная цепочка раненых, прикрывавшихся щитами. Некоторые помогали тем, кто получил более серьезные раны, а часть так и осталась лежать в грязи, не в силах подняться. Раздался новый сигнал трубы, и свежая центурия двинулась вперед, в то время как первая начала отступать, продолжая терять людей. Они отошли ближе к своему берегу, и новая центурия тут же подверглась обстрелу со стороны варваров. Легионерам пришлось быстро перестраиваться в «черепаху», и только после этого они двинулись вперед.