Юрий Корчевский - Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда

Гул страшной битвы заглушал все звуки природы. Улетели испуганные птицы, звери забились в норы, не было слышно даже шума вод Терека.

Но вот и центр битвы начал медленное движение вперед — пока еле видимое. Хвала Аллаху — он не оставил хана без своей милости! Примчался взмыленный гонец. Он соскочил у подножия холма с коня и, подбежав к креслу, упал за три шага до Тохтамыша на колени и склонил голову.

— Великий хан! С нижайшей просьбой к тебе обращаются бек Нур-Девлет и Юсуф-мирза. На левом фланге они встретили ожесточенное сопротивление и просят помощи!

— Передай — пусть сражаются сами. Я решу, когда придет это время.

Гонец поклонился, задом, стоя на коленях, пятился с холма до коня, и лишь потом вскочил в седло и унесся к войску. «Ишь, чего удумали! Помощи им! Рановато! — думал хан, хладнокровно глядя вслед удаляющемуся гонцу. — Да и резервов у меня мало — всего три тумена. Буду ждать до крайней нужды. А если мои воины прорвут ряды гулямов, тогда введу резерв в этот прорыв».

Опытный полководец не ошибся. Через какое-то время, когда солнце уже стояло в зените, такой прорыв наметился. Со стороны правого фланга послышались воинственные крики «Сурен!» — воины Тохтамыша продвинулись вперед. Казалось, еще немного — и ордынцы согнут гулямов и зайдут в тыл центра войск Тимура, обойдя его.

Но воинская удача переменчива. Обнадежив хана своим продвижением вперед, правый фланг снова замер. Но снова пошел вперед центр.

Лицо Тохтамыша просветлело. Хорошо, прямо сердце радуется! А ведь были сомнения — даже страх перед Тимуром, перед столкновением.

С левого фланга снова прибыл гонец с просьбой о помощи.

Хан бросил один из туменов резерва под командованием Бектута на помощь. Меж тем центр его войска замер, увяз в сече.

Тохтамыш решил додавить уже порядком уставшую конницу Тимура, добавить свежие силы. Пусть и бек Ярык-оглан проявит себя, покажет мощь своих воинов.

Хан махнул рукой, бунчук знаменосца тут же взметнулся вверх. Взревела труба. Тумен Ярык-оглана стремительно рванулся вперед. «Сейчас в ряды моих ордынцев вольются свежие силы, напор усилится, и я опрокину центр Тимура!» — был уверен Тохтамыш. Он самодовольно потирал руки. Хан не сомневался — свежие силы резерва на левом фланге и в центре позволят остановить напор гулямов. Наблюдая за развитием событий, хан встал с подушек и невольно подался вперед. «Ну, еще немного — и гулямы дрогнут, побегут!»

В ожидании перелома в ходе битвы Тохтамыш то вскакивал в нетерпении, то усаживался вновь.

Один из незадачливых слуг поспешил вынести на серебряном подносе сушеный урюк — любимое лакомство хана и чашку с кумысом. Ударом ноги хан выбил из рук слуги поднос.

— Убирайся прочь с моих глаз, — завопил он, — а не то я превращу тебя в чучело!

Перед ним разворачивалось захватывающее, пьянящее действо, с которым не сравнится ни одна охота.

К холму подскакал гонец, соскочил с лошади и упал перед ханом на колени.

— О, великий хан!

— К ифриту словоблудие, говори! — Хан вперился в гонца раскосыми глазами.

— Меня послал бек Ярык-оглан. Его воины видели в сече самого Тимура! Он дерется как лев!

— Окружить, выбить оружие из рук, но не убивать! Захватить живым!

Гонец умчался, а хан возликовал.

Велик Аллах! Стало быть, у Тимура, как и у него, нет резервов, и эмир сам кинулся в бой, чтобы вдохновить своих воинов. Надо непременно взять его живым, после боя и победы посадить на повозку в клетку и возить по всем улусам Орды, не пропуская ни одного города или стойбища. И тогда имя Тохтамыша, победителя Железного Хромца, будут воспевать поэты и певцы, о нем будут слагать легенды и передавать их потомкам.

— Нет, поеду — посмотрю сам. Не дай Аллах, эти ополченцы, пропахшие овцами, ухитрятся ранить или даже убить Тимура! Только не это! Плененный живой Тимур — это вершина победы!

Хан махнул рукой, и ему подвели оседланного коня. Едва он съехал на ней с холма, по бокам и сзади пристроились телохранители. Числом более трехсот, набранные из кыпчаков, опытные, хорошо вооруженные, они были способны противостоять тысяче отборных воинов. Хан надеялся на них.

Не оглядываясь, Тохтамыш подстегнул лошадь — он знал, что кыпчаки следуют за ним.

Вот и плотное скопление ордынцев.

Вперед вырвался начальник отряда телохранителей.

— Расступись! Дайте дорогу великому хану!

Как его услышали в таком шуме, непонятно, но еще удивительнее — как смогли конники раздвинуться в толчее, освободить узкий, шириной в две идущие рядом лошади, проход.

Хан, немного снизив скорость, проехал вперед. Его бунчук, поднятый вверх телохранителями, заметили. Слева и справа, сзади раздался дружный рев: «Сурен!»

«Все правильно, — подумал хан, — своим появлением я воодушевлю уставших от битвы воинов, дам им новые силы!»

Вот уже довольно близко выкрики, звон стали.

Обогнав хана, вперед вырвались несколько телохранителей и заработали саблями, рубя гулямов.

Тохтамыш привстал на стременах, пытаясь увидеть бунчук Тимура. Хан понимал — к нему надо пробиваться, вот кто его противник! Эмир уже не молод, не чета ему, хану Тохтамышу, а в сабельном бою долго не продержится. Даже если не удастся взять его в плен, а зарубить в честном бою — слава будет не меньшая. Может, так даже и лучше. Потеряв своего эмира, воины Тимура уже не смогут сражаться так стойко, а то и побегут.

Все это пронеслось в голове хана за мгновение. Он не был бы таким влиятельным властителем Орды, если бы не просчитывал наперед исходы своих действий.

Вот впереди его телохранитель столкнулся с гулямом, круп коня которого был покрыт шкурой ягуара. Видел уже хан таких, когда жил у Тимура в гостях, пережидая изгнание. Стало быть, не соврал гонец: где телохранитель владыки — там ищи рядом и эмира.

Но дальше пошло наперекосяк. В скоротечной схватке гулям сразил ордынца и продолжал пробиваться к хану, увидев и распознав его бунчук. К нему тут же присоединились другие гулямы, перекрикиваясь на узбекском наречии.

Удивленный хан привстал на стременах: «Где же Тимур? Ведь его телохранители — вот они, совсем рядом!»

О шлем его тут же ударила стрела, не причинив, впрочем, вреда и уйдя в сторону. Слишком заметная цель — золоченый шлем. А потом и вовсе не до Тимура стало, потому как гулямы надавили сильно. Как многорукие Шивы, они работали саблями. И плохо становилось тому, кто волею случая оказывался рядом. Сабли гулямов сверкали полукругом, отрубая татарам руки, головы, пробивая кольчуги.

Телохранители окружили хана; прикрывая его своими телами, протолкались назад и вывели Тохтамыша из массы войск в степь.

Видя жесткие лица преданных телохранителей, Тохтамыш не нашел ничего другого, кроме как попытаться оправдаться: