Юрий Корчевский - Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда

Хан сидел и смотрел, как ордынцы под напором гулямов Тимура медленно отступают назад. Горечь охватила его сердце. Огромная армия Орды еще яростно сражалась, но уже была обречена.

От ордынцев отделился большой отряд воинов и поскакал к шатру хана. Он различил бунчук Ярык-оглана. Пора, пора!

Хан встал, приказал подать коня, вскочил в седло и, как только Ярык-оглан приблизился, подскакал к нему. Его телохранители без приказа последовали за ним. Хан успел окинуть взором людей бека. Как опытный пастух может с одного взгляда почти безошибочно определить, сколько коней в табуне, так и хан прикинул — около пятнадцати тысяч.

Мчались быстро. Мимо промелькнули обозы с продовольствием, припасами. Обозники, видя Тохтамыша и Ярык-оглана покидающими поле боя, сразу поняли — армия потерпела поражение, и надо спасаться самим. В панике они рубили постромки лошадей, прыгали им на спины и пытались догнать быстро удаляющийся отряд.

К хану присоединился отряд боевого охранения, прикрывавший тылы. По мере удаления от поля боя отряд хана рос за счет присоединяющихся разрозненных групп воинов и одиночных всадников.

Бек и хан скакали рядом бок о бок. Ярык-оглан, пытаясь перекрыть голосом топот копыт за спиной, прокричал:

— Хан! Надо идти в Маджары. Город уже недалеко, укроемся за его стенами. Вечер скоро!

Хан кивнул.

Бек поднял левую руку и повернул коня влево. Отряд послушно последовал за ними.

Еще немного, каких-то три фарсанга — и впереди показались крепостные стены небольшого степного городка.

Их заметили издалека. На стенах забегали часовые, но когда всадники приблизились, то часовые, разглядев бунчуки Тохтамыша и Ярык-оглана, распахнули ворота.

И только в Маджарах Тохтамыш понял, почему сюда рвался Ярык-оглан: в городе находилась семья бека, его жены и дети. Правда, предвидя скорое бегство и преследование Тимура, бек сразу же отправил семью в Крым.

Из Маджар потянулся целый обоз: повозки под пологами, защищавшими от непогоды, для каждой жены и детей — отдельные, да еще и многочисленная прислуга. А для охраны бек выделил сотню своих воинов из самых надежных.

Оставшиеся провожали уезжавших завистливыми взглядами, не предполагая, какую страшную участь им уготовила судьба.

Хан же занялся обороной города. Вокруг — в отдалении, в пределах прямой видимости, — гарцевали конные дозоры, на стенах города находились усиленные караулы.

Уставшие после битвы и бегства воины расположились кто где на отдых. Кому-то повезло, и он устроился в саманных домах у дальней родни или знакомых, но большинство — прямо во дворах или на улицах. По распоряжению хана горожане начали готовить немудреную еду в котлах — ведь воинам сегодня не пришлось поесть.

Быстро, как и бывает на юге, опустилась темнота.

Хан устроился на ночлег в доме местного бея. Но мягкая постель не способствовала отдыху. Хан не мог уснуть, в голове роились мысли. «Куда двинется Тимур? Уйдет назад, одержав победу, или пойдет к Сарай-Берке? Или будет гоняться за ним, за Тохтамышем, по всей Орде?»

От правильного вывода зависело, куда направиться. Все равно какое-то время у него есть. После битвы любой армии — даже победившей — требуется время для оказания помощи раненым, погребения погибших, сбора трофеев. Даже для элементарного отдыха — ведь многие воины с утра и почти до вечера не выходили из боя.

И советник Али-бей где-то затерялся — не с кем посоветоваться, и лазутчиков с их иногда маленькими, но такими ценными сведениями тоже нет.

Со стороны городских ворот послышался шум. Хан всполошился, послал слуг узнать, в чем дело. Оказалось, подошли остатки разбитого войска из тумена Утурку.

Лишь под утро уснул измученный бессонницей хан. А проснулся с четким пониманием — надо идти в Булгар. После одного-двух дней отдыха необходимо разделиться. Пусть бек Ярык-оглан идет к себе в Крым с остатками своего тумена. Он — глава этого улуса, вот пусть и поддерживает там порядок. В случае чего — можно будет потом у него укрыться.

А он, хан, направится в Булгар. Город далеко от столицы, Сарай-Берке, пока до него Тимур доберется, да и хватит ли решимости забираться так далеко?

И еще одна мысль подспудно в голове зрела. Когда по степи идет не одна тысяча воинов, она оставляет за собой вытоптанный след. Среди воинов Тимура и горцы есть и следопыты. Вот пусть они след конницы бека примут за след Тохтамыша и направятся по ложному пути.

Обдумав эти ситуации и приняв решение, хан воспрял духом. Он, Тохтамыш, до сих пор жив, властвует в Орде и через несколько лет вновь соберет огромную армию. Ничего, еще не все потеряно!

Хан позавтракал после намаза и вызвал к себе бека. После взаимных приветствий они уселись на подушечки на ковре.

— Уважаемый бек! Твое воинство славно проявило себя в битве. Я с телохранителями ухожу на север, в Булгар. Твои же воины устали, нуждаются в отдыхе. Возвращайся к себе в улус, пусть все видят властителя. Думаю, мы еще встретимся в более приятной обстановке. В Крыму не теряй времени даром, собери всех, кто способен носить оружие. Я не исключаю, что Тимур пошлет кого-то из своих эмиров в Крымский улус с воинством. Скорее всего, Миран-шаха или Тимур-Кутлуга. Приготовь им встречу. Полагаю, у тебя в запасе будет не меньше десяти дней.

— Слушаюсь, великий хан. Я и сам думал просить тебя о возвращении в Крым. Дома и стены помогают. Я смогу дать достойный отпор, да пребудет с нами Всевышний!

— Аллах велик! Ступай!

Когда Ярык-оглан ушел, хан приказал начальнику своей стражи собираться в дорогу.

— Повинуюсь, великий хан, но…

— Говори!

— Кони устали, дать бы им отдых.

— Возьми заводных, выезжаем сегодня же. Едем в Сарай-Берке.

Начальник стражи поклонился и вышел.

Вскоре началась, как всегда перед походом, суета. Собрались быстро, как никогда. А чего собирать-то? Оседлать коней да взять у хлебосольного хозяина города бея Бекчи продуктов в дорогу — вяленого мяса и сыра. Это не прежние времена, когда за ханом тянулся из Сарай-Берке обоз с провизией, шатром, коврами, слугами и наложницами.

Сразу из города — наметом на север, и лишь проскакав пять-шесть фарсангов, начали забирать вправо, к Итилю.

Добирались до столицы долго — дней десять. Да и то заводных коней почти не было — все были брошены на поле боя, у ставки.

В столицу въехали уже под вечер. Некогда оживленные улицы были пустынны, весть о поражении хана и его армии уже успела дойти до города.

Тохтамыш переночевал во дворце, успев дать всем, кому посчитал нужным, поручения. А главное — снарядить обоз с казной. Хан знал: у кого деньги, у того власть и сила.

Через три дня Тохтамыш уже выехал из города с обозом и с двумя тысячами воинов, забрав с собой почти всех боеспособных мужчин. В карауле на страже у городских ворот оставались лишь старые да увечные.