Виктор Поротников - 300 спартанцев. Битва при Фермопилах

Ее внезапное появление бросило Ксанфа в холодный пот. Он едва не свалился с ложа на пол, потеряв равновесие, когда обернулся к вбежавшей рабыне. Лишь рука Галантиды удержала его от падения.

Галантида спокойным голосом велела служанке удалиться.

— Ты не устала, милая? — негромко спросил Ксанф, снова овладевая прекрасной юной спартанкой.

— Я не знаю такого слова, — прозвучал ответ.

— Вот уж не думал, что мне посчастливится обладать царицей Ледой! — восхищенно промолвил Ксанф.

Однако дальнейшее развитие событий лишний раз подтвердило Ксанфу, сколь неистовы спартанки в гневе и как они умеют постоять за себя. Услышав шум у себя за спиной, Ксанф решил было, что это опять пришла служанка Галантиды. Не оборачиваясь и не прерывая своих телодвижений, художник грубо повелел ей убираться прочь. Свою ошибку Ксанф осознал лишь в тот миг, когда чьи-то сильные руки вдруг подняли его над ложем и швырнули в угол комнаты. Распластавшись на полу, живописец с ужасом увидел, что к нему в мастерскую ворвалась не рабыня Галантиды, а разгневанная Дамо.

— Ага! — с торжествующей злобой вскричала Дамо. — Мне подыскали замену. Ай да Ксанф! Ай да хитрец! Я догадывалась… чувствовала, что Галантида метит на мое место. И я не ошиблась в своих подозрениях!..

— Тебе лучше уйти, Дамо, — с угрозой в голосе произнесла Галантида, не утратившая своего обычного спокойствия.

Она поднялась с ложа, поправляя свою растрепавшуюся прическу.

— Что ты сказала, дрянь?! — рассвирепела Дамо. — Я сейчас тебя вышвырну отсюда, потаскуха!

Взирающий на все это Ксанф был уверен, что крепко сложенная Дамо с руками, как у борца, в один миг расправится с хрупкой на вид Галантидой. Однако Галантида не только не оробела, но и оказала Дамо достойное сопротивление. Сначала Галантида ловко увернулась от летящего в нее кулака Дамо, затем с не меньшей ловкостью она избежала захвата ее борцовских рук. Гибкая и стремительная, Галантида перешла в наступление, сначала ударив Дамо локтем в челюсть, после чего сделав ей подсечку правой ногой. Дамо сумела удержаться на ногах, уцепившись за соперницу обеими руками, но Галантида, не растерявшись, в падении перебросила Дамо через себя. Упав на пол, Дамо живо вскочила на ноги. Однако Галантида оказалась на ногах еще быстрее, так как она была обнажена и не путалась в складках длинного пеплоса.

Ксанф с открытым от изумления ртом наблюдал за тем, как две молодые спартанки демонстрируют в схватке навыки рукопашного боя. Захваты, броски и подсечки следовали один за другим. На глазах у ошарашенного Ксанфа ярость и немалая физическая сила Дамо разбились в пух и прах перед хладнокровным мастерством Галантиды, которая и осталась победительницей. Закрыв ладонями окровавленное лицо, Дамо стремительно выбежала из мастерской.

Галантида, тяжело переводя дыхание, приблизилась к сидящему на полу Ксанфу и, подав ему руку, помогла встать.

— Ты не сильно ушибся? — участливо спросила она, видя, что живописец морщится от боли, держась за поясницу.

— Ничего страшного. — Ксанф стыдливо обернул свой слегка располневший торс поднятым с полу плащом.

Одеваясь, Галантида как ни в чем не бывало спросила, в какое время ей прийти завтра.

— А ты не боишься, что Дамо… — начал было Ксанф и осекся, поймав на себе взгляд Галантиды. Это был взгляд амазонки!

— Я не знаю такого слова, — сказала Галантида.

— В таком случае я жду тебя завтра в это же время, — проговорил живописец, потирая ушибленный бок.

Прошел всего один день, как войско покинуло Спарту, но уже новые тревожные слухи заполнили город.

Карийцы, живущие в приморских селениях и городах, вдруг наводнили Спарту, спасаясь от аргосцев, которые подвергли разграблению Прасии, самый крупный из городов на восточном побережье Лаконики.

Эфоры собрались на совет. После опроса очевидцев картина происходящего на восточном побережье яснее для них не стала. Никто не знал, взят ли аргосцами город Фирея. Никто не мог сказать, где теперь находится спартанское войско во главе с Леотихидом. Тем более было непонятно, куда двинется аргосское войско после захвата Прасий.

— Вероятно, войско Леотихида где-то разминулось с аргосцами, — высказал свое мнение эфор Гиппоной, брат Булиса, — иначе аргосцы не вышли бы к Прасиям.

— Хорошо, если это так, — заметил эфор Леонтофрон. — А если войско Леотихида разбито, что тогда? Мы ведь знаем, каков воитель царь Леотихид. Аргосцы же враг очень опасный!

— Истинным предводителем войска является Амомфарет, — сказал Булис, — а ему военного опыта не занимать. Я не верю, что аргосцы смогли разбить Амомфарета.

— Тогда где наш непобедимый Амомфарет? — прозвучал чей-то раздраженный голос. — Почему он допустил такое — аргосцы ворвались в Прасии!

— Скорее всего, аргосцы разделили свое войско на два отряда, — в раздумье проговорил Булис. — Один отряд аргосцев осаждает Фирею, а другой, не теряя времени, устремился к Прасиям.

— Путь от Прасий до Спарты короче, чем от Фиреи, — хмуро промолвил Леонтофрон. — Если аргосцы от Прасий двинутся на Спарту, тогда войско Леотихида не успеет к нам на помощь. Войско Леонида и вовсе находится за пределами Лаконики.

Тут прозвучала еще одна мысль, повергнувшая эфоров в еще большее смятение. Эту мысль высказал секретарь-грамматевс.

— Может статься, Амомфарет и Леотихид не догадываются, что под Фиреей стоит не все войско аргосцев, а лишь часть его, — сказал он. — Они могут и не знать о разорении Прасий, ведь беглецы-карийцы ищут спасения в Спарте, но не в Фирее. В таком случае Амомфарет и Леотихид не ведают об угрозе, нависшей над Лакедемоном.

Кто-то из эфоров выругался вполголоса. Кто-то невесело пошутил, мол, Спарта имеет два войска и тем не менее оказалась совершенно беззащитной перед своим давним недругом.

— Что будем делать? — произнес Булис, повысив голос.

— Надо без промедления слать гонцов к Леотихиду и Амомфарету, — сказал Леонтофрон.

— И к Леониду тоже, — добавил Гиппоной. — Даже если аргосцы разорят Спарту, уйти безнаказанно им не удастся.

— Что ты такое говоришь, брат! — возмутился Булис. — Мы сами возьмем в руки оружие, вооружим старейшин и юнцов, карийцев и неодамодов, но не впустим аргосцев в Лакедемон!

Немедленно был объявлен сбор на площади перед герусией. Из лакедемонян-мужчин был собран отряд в триста человек. В его состав вошли граждане старше шестидесяти лет и юноши-эфебы. К лакедемонянам присоединились карийцы и неодамоды числом около четырехсот человек. Взялись за оружие и несколько сотен спартанок в возрасте от двадцати до тридцати лет.

Главенство над этим воинством эфоры поручили хромоногому Эвридаму, который в прошлом участвовал во многих битвах.