Виктор Поротников - 300 спартанцев. Битва при Фермопилах

Это приближалось войско Леотихида.

В стане аргосцев призывно завыли трубы. Аргосские военачальники стали выводить свои отряды на залитую солнцем равнину.

Спартанское войско было малочисленнее аргосского. Тем не менее гоплиты, с красными щитами и с красными султанами на шлемах, сойдя с дороги, начали строиться в фалангу с явным намерением без промедления начать битву.

— Кажется, спартанским войском верховодит безумец, — с усмешкой заметил Терей. — Он гонит своих воинов в сражение, хотя те наверняка валятся с ног от усталости.

— Все же я не уверен, что победа достанется нам легко, — хмуро проронил Автесион, надевая на голову шлем.

Перед тем как начать битву, Леотихид принес в жертву белую козу, чтобы почтить Ареса и Муз. Леотихид долго разглядывал окровавленные внутренности жертвы, стараясь определить по ним, каков будет исход сражения. При неблагоприятном знамении начинать битву запрещалось.

Амомфарет подошел к нему с недовольным возгласом:

— Ты заснул, что ли? В чем задержка, зять?

Леотихид вскинул на тестя сердитые глаза. Его лицо было испачкано жертвенной кровью, поскольку впопыхах он несколько раз утер пот со лба своей окровавленной рукой.

— Взгляни сам! — Леотихид раздраженно кивнул Амомфарету на разложенные на плоском камне внутренности жертвы. — Печень явно увеличена. Селезенка какого-то нездорового цвета. Нам не победить в этом сражении. Боги предупреждают нас об этом.

Амомфарет склонился над окровавленной требухой. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в правоте сказанного Леотихидом. Жертва была явно неугодна богам.

— Надо принести в жертву другую козу. — Амомфарет жестом подозвал к себе погонщика, отвечающего за жертвенных животных.

Погонщик сообщил, что все жертвенные козы и овцы отстали от войска еще в горном ущелье вместе со жрецом-предсказателем. Принесенную в жертву козу погонщик волок за собой, понимая, что без жертвоприношения битву начинать нельзя. Он сделал все, что было в его силах.

Амомфарет беззвучно выругался. Ругаться вслух возле жертвенника считалось кощунством.

— За все время этого непрерывного марша от нашего войска отстало полторы тысячи воинов, а те, что остались в строю, измотаны до предела, — сказал Леотихид, смывая водой над медным тазом кровь жертвы со своих рук. — Вот почему боги дают нам неблагоприятный знак. Наши гоплиты полны решимости сражаться, но силы их не беспредельны.

— И это говорит спартанский царь! — с негодованием произнес Амомфарет. Он указал рукой в сторону холмистой гряды. — За этими холмами лежит Спарта, поэтому мы обязаны вступить в сражение!

— При неблагоприятном знамении я не могу дать сигнал к битве, — упрямо проговорил Леотихид.

— Тогда сигнал к битве подам я! — решительно сказал Амомфарет и надел на голову венок из веток мирта.

Это означало, что жертва угодна богам.

— Держи! — Амомфарет протянул Леотихиду другой венок.

Леотихид взял венок, но медлил надевать его на голову. Он подступил вплотную к Амомфарету и сердито зашипел ему прямо в лицо:

— Тебе так не терпится умереть? Мне ведомо, что у вас в роду смерть на поле битвы считается наилучшим исходом для всякого мужчины. Только умирать надо тоже с умом! Своей смертью мы только добавим славы аргосцам. Неужели ты этого не понимаешь?

— И все же нам надо сражаться, Леотихид, — промолвил Амомфарет твердым голосом. — Отвлекая аргосцев на себя, мы тем самым выгадаем время. Войско Леонида наверняка где-то на подходе…

Поняв, что Амомфарета ему не переубедить, Леотихид украсил голову миртовым венком и с поднятой правой рукой двинулся вдоль застывшего в боевом строю спартанского войска. Он направлялся на правый фланг, где стояли царские телохранители и виднелся царский штандарт.

Амомфарет, изобразив радость на своем лице, зашагал к левому крылу фаланги, где стояли воины, получившие в битвах больше двух ран.

По сигналу трубы спартанская фаланга пришла в движение. Гоплиты двинулись вперед, держа копья остриями вверх и выдерживая равнение в шеренгах, несмотря на неровности почвы.

Легковооруженные илоты заняли место позади фаланги, приготовившись поражать врагов стрелами и дротиками поверх голов своих гоплитов.

Позади спартанского боевого строя шли музыканты, играющие на флейтах и авлосах мелодию, с юных лет хорошо знакомую каждому спартанцу. Это был военный марш, сочиненный поэтом Тиртеем. Спартанцы уверенно шагали в ногу, подлаживаясь под музыкальный ритм.

На другой стороне широкого луга изготовилась к битве фаланга аргосцев.

Когда до врага оставалось не более трехсот шагов, в спартанском войске вновь прозвучал сигнал трубы. Гоплиты наклонили копья вперед и хором запели пеан Кастора.

Шагая в тесном строю своих телохранителей, Леотихид никак не мог избавиться от леденящего страха, который тем сильнее сжимал его сердце, чем ближе к аргосцам приближалась спартанская фаланга. Леотихид видел, что вражеская фаланга гораздо длиннее по фронту. Ему становилось очевидно, что при столкновении со спартанцами аргосцы неминуемо охватят их боевой строй с обоих флангов.

«И тогда конец! — мысленно паниковал Леотихид. — На что надеется мой безумный тесть? Воистину, идем скопом, как жертвенные бараны на заклание! О боги, взгляните же с вершины Олимпа сюда и помогите нам хоть чем-нибудь!»

Вот опустились копья аргосской фаланги, которая двинулась навстречу спартанцам. Покуда аргосское войско стояло в тени высоких платанов, оно не выглядело слишком устрашающим. Но едва солнечные лучи озарили стремительно надвигающуюся фалангу аргосцев, над которой колыхались на ветру тысячи черно-белых султанов, в душе Леотихида погасла последняя надежда на победу в этом сражении.

Неожиданно по шеренгам лакедемонян стали передавать приказ Амомфарета разомкнуться и принять в середину фаланги легковооруженных илотов.

«Что еще придумал этот безумец? — раздраженно подумал Леотихид. — Глупец пытается таким способом удлинить наши фланги. Смешно! Желая усилить фланги, Амомфарет ослабляет наш центр!»

И все же ослушаться приказа Леотихид не посмел. Он подтвердил приказ Амомфарета для своих телохранителей и эномотий правого крыла, подчиненных непосредственно ему. Трубач на левом фланге спартанского войска возвестил сигналом о начале маневра, ему ответил трубач на правом фланге.

На глазах у изумленных аргосцев спартанская фаланга остановилась и раздвинула фланги, приняв в середину своего боевого строя легковооруженных илотов. После окончания этого маневра фланги спартанского войска стали вровень с флангами аргосцев. Илоты принялись осыпать врага стрелами и дротиками. Аргосцам пришлось ускорить шаг, чтобы избежать больших потерь в центре своего боевого строя. Спартанские гоплиты тоже прибавили шагу, а илоты в центре, наоборот, застыли на месте по сигналу трубы.