Наталия Осояну - Золотой город

Холфорд сделал молниеносный выпад, и Руби только в самый последний момент успел уйти с линии атаки. Со стороны это выглядело случайностью, однако Холфорд точно знал, что она не будет последней. Он ловко перебросил саблю из правой руки в левую и нанес удар сверху под неожиданным углом, метя в голову противника. Раздался лязг стали: Руби парировал удар клинком своей сабли, но с трудом выдержал напор, с которым Холфорд пытался сломить его сопротивление.

«Ну, вот и все, маски долой! — подумал капитан „Нимфы“, отступая назад, чтобы подготовить очередную атаку. — Пусть все увидят, какой ты на самом деле…»

Схватка продолжалась еще несколько минут с переменным успехом. Звон сабель перемежался с хохотом ведьмы. Пираты поддерживали своего капитана криками одобрения и советами. С каждым мгновением движения Руби становились все менее уверенными, ведь перед схваткой он был избит чуть ли не до бесчувствия, и это не могло не сказаться на результатах поединка. Когда-то он был отличным бойцом, выносливым и умелым, на голову выше, чем Холфорд. Но это осталось в далеком прошлом. На этот раз Холфорд был в гораздо лучшей форме, и отчаянное сопротивление Руби могло лишь продлить его агонию.

Никто не сомневался в победе Холфорда. Наконец ему удалось провести круговой рубящий удар, и на боку Джона Руби появилась глубокая красная борозда. Белая рубашка, и так уже покрытая пятнами крови и грязи, окрасилась в алый цвет. Руби посмотрел на себя с легким недоумением, зашипел от боли, потом зашатался и опустился на колени, опираясь, как на трость, на рукоять сабли. Голова его поникла. Увидев беззащитную шею противника, Холфорд ощутил эйфорию, то самое чувство, которого ему так не хватало до сих пор. Еще мгновение, и враг будет молить о пощаде!..

«Ты видишь это, Ниай?» — мысленно спросил он.

Из сельвы донесся торжествующий смех ведьмы. «Чему она радуется?» — удивился Фрэнсис.

Словно услышав его мысли, Руби поднял голову и посмотрел на своего бывшего первого помощника снизу вверх.

— Рано радуешься, Фрэнсис, — тяжело дыша, с трудом сказал он. — Еще сегодня за меня отомстят.

— Кто? — удивленно спросил Холфорд, поднимая подбородок Руби концом своей сабли. — Неужто твоя индейская подружка?

Руби молчал, но ответ прозвучал совсем с другой стороны.

— Кажется, речь идет обо мне, — услышал Холфорд чей-то незнакомый голос.

Обернувшись, он увидел, как в круг света ступил незнакомый мужчина, минуту назад вышедший из сельвы. Незнакомец с пренебрежительным видом разглядывал собравшихся на поляне пиратов. У него было суровое лицо, покрытое глубокими морщинами; на левой щеке виднелся старый шрам от сабельного удара; на правой руке, в которой он сжимал пистолет, не хватало среднего пальца.

Хотя до сих пор Холфорду не приходилось с этим человеком встречаться, он не раз слышал описание его внешности и поэтому сразу понял, кто явился перед ним столь неожиданно. Проблема заключалась в том, что этот человек умер десять лет назад! За спиной «мертвеца» маячило бледное лицо Чарли.

Громкий смех ведьмы доносился теперь то справа, то слева, как будто она ходила во тьме кругами. Холфорд окинул взглядом своих людей, но на их лицах не было заметно ни удивления, ни испуга. Судя по всему, о присутствии индианки знал только он… и Руби!

Пираты молчали, растерянно переглядываясь.

— Я проклял тех, кто стремится овладеть моими сокровищами, — проговорил «мертвец» низким голосом и взвел курок. Холфорд увидел, что дуло пистолета нацелено ему в голову. — Твоя жадность и жадность твоих людей сродни наваждению. Но ты зашел слишком далеко. Пора тебя остановить.

За миг до того, как прозвучал выстрел, Руби собрал последние силы, неожиданно поднялся с колен и резким колющим движением воткнул свой клинок по самый эфес в живот Холфорда. Капитан удивленно уставился на рукоять сабли. Но тут глаза у него закатились, и он рухнул к ногам победителя. Последнее, что Фрэнсис Холфорд увидел в своей жизни, был тающий вдали мираж Золотого города.

За полчаса до выстрела Чарли, улучив момент, сбежал от пиратов. Это было нетрудно сделать: сбитые с толку неожиданным поворотом событий, люди Холфорда забыли, что у мнимого доктора был племянник, и ему оставалось просто отойти в сторону, чтобы потом нырнуть в заросли. Теперь ему следовало выполнить поручение друга, потому что в противном случае история капитана Руби может закончиться самым болезненным и жестоким способом из всех возможных: Холфорд, несомненно, убьет Блейка… Нет, Джона Руби! А сам Чарли ни за что не выживет в одиночку в этой проклятой сельве. Спасшись от пиратов, он найдет смерть в когтях горной кошки, как Тобиас, или напорется на ядовитую змею, как Тейлор.

Юноша остановился, попытался отдышаться и понять, куда его занесло и достаточно ли он удалился от Холфорда с его людьми. Вокруг было темно, густые заросли обступали со всех сторон. Его руки, исцарапанные до крови, дрожали; одежда превратилась в лохмотья; правую ногу он подвернул, споткнувшись о выступающий из земли корень. Чарли нащупал спрятанный под рубашкой индейский амулет — тот самый, что передал ему Блейк незадолго до того, как у реки погиб Тобиас, и приготовился шуметь, чтобы привлечь внимание индейцев.

В тот день Блейк — нет, Руби, нужно было привыкать называть его по-новому, — сказал:

— Слушай меня внимательно, Чарли. В ближайшее время с нами будут происходить самые разные и очень опасные события, поэтому у меня есть для тебя очень важное поручение.

— Вы же знаете, я сделаю все, что нужно.

— Разумеется, мой друг. Я передам тебе на хранение одну вещь… И если мне будет угрожать опасность, ты отнесешь эту вещь моему другу.

— Другу? Он что, не из людей Холфорда?

— Нет. Так вот, Чарли, если случится так, что моя жизнь повиснет на волоске, ты возьмешь эту вещь, покинешь лагерь Холфорда и постараешься привлечь внимание индейцев… Да-да, тех самых индейцев. Они не тронут тебя, если вовремя заметят мой знак. И они проведут тебя к моему другу.

— Но почему не сделать этого прямо сейчас? — спросил Чарли.

Блейк-Руби ответил коротко:

— Потому что еще не время.

И лицо у него при этом стало такое, что понял бы и слепой — задавать вопросы бессмысленно. Разумеется, Чарли согласился — и получил на хранение плоский деревянный диск диаметром в два дюйма, по обеим сторонам которого были вырезаны индейские письмена или узоры, похожие на них. Диск украшали пучки пестрых перьев, подвешенные на продетых в небольшие отверстия кожаных ремешках. Когда-то они выглядели впечатляюще, но теперь казались облезлыми и потрепанными, как будто странная штуковина долгое время пролежала в воде или в земле.