Филип Пулман - Тень «Полярной звезды»

— Чака, — сказала Салли и отпустила ошейник. Огромный пес зарычал и сделал шаг к портье.

— Хорошо, хорошо! Прикажите ему! Пусть отойдет! Я сейчас посмотрю, мисс…

Салли опять взялась за ошейник, и портье рысцой бросился на поиски кого-нибудь поважнее. Минуту спустя он вернулся в сопровождении усатого молодого человека с гладким лицом; последний с улыбкой развел руками.

— Мисс… Локхарт, не так ли?.. Поверьте, я крайне огорчен, но мистер Беллман в настоящий момент совершенно недостижим…

— Ну что ж, все в порядке, — сказала Салли. — Пять минут я могу подождать.

— Но позвольте! О, какая великолепная собака! Ирландская овчарка? — сказал он, опять заулыбавшись. Это была теплая, приветливая и абсолютно фальшивая улыбка. Он протянул к голове собаки ухоженную руку. — К сожалению, речь не о пяти минутах… о, господи! Помогите же! Велите ему уйти… о-о-о!.. а-ах!

Чака между тем схватил зубами протянутую руку и трепал ее, словно крысу.

— Я бы особенно не волновалась, — сказала Салли. — Он и так сейчас отойдет. Просто он любит настоящее мясо.

Услышав ее спокойный голос, Чака отпустил руку и сел довольный, поглядывая на хозяйку счастливыми глазами. Молодой человек, спотыкаясь, добрался до кресла и рухнул в него, поддерживая пострадавшую руку.

— Смотрите! Это же кровь!

— Поразительно! Но возможно, мистер Беллман уже закончил то, чем он был занят минуту назад? Быть может, вы зайдете к нему и скажете, что я здесь и хотела бы увидеть его сейчас же?

Молодой человек с трясущимися губами неловко выбрался из кресла и поспешил прочь. Портье оставался в коридоре, выглядывая из-за двери и тут же отступая назад.

Минуло две минуты. Салли открыла сумочку и вынула визитную карточку, которую дал ей Фредерик, с адресом Нелли Бад; быть может, ей еще удастся съездить сегодня и к медиуму. Но тут в коридоре послышались шаги, и она сунула визитку в перчатку.

Дверь отворилась, вошел солидный мужчина средних лет. По тому, как он держался, Салли сделала вывод, что это было важное лицо в компании, не чета тому жалкому снобу.

Чака спокойно лежал у ног хозяйки. Теперь — никаких потрясений; на этот раз Салли избрала другую тактику. Она улыбнулась и протянула руку. Немного смешавшись, мужчина пожал ее.

— Мне передали, что вы желаете видеть мистера Беллмана, — сказал он. — Позвольте записать вас на прием. И, пожалуйста, скажите мне, о каком деле идет речь, чтобы…

— Могу сказать вам только одно: через три минуты я хочу увидеть мистера Беллмана, не позже. Иначе я иду прямо в «Пэлл-Мэлл газетт» и расскажу им все, что мне известно о том, какое отношение имеет мистер Беллман к ликвидации шведской спичечной компании. Я говорю серьезно. Три минуты.

— Я…

Он проглотил ком в горле, поддернул манжеты и исчез. В сущности, Салли не знала ничего определенного. Только слухи, перешептывания о каких-то нарушениях, но ничего конкретного. Однако здесь этого оказалось достаточно. Две с половиной минуты спустя ее проводили к Акселю Беллману. Он не встал из-за письменного стола.

— Ну-с? — сказал он. — Я вас предупредил, мисс Локхарт.

— Предупредили? О чем именно? Давайте выясним это, мистер Беллман. Что именно я должна прекратить делать? И что именно намерены сделать вы, если я откажусь?

Внешне спокойная, она опустилась в кресло, хотя ее сердце бешено колотилось. Беллман был массивен и неподвижен; это была неподвижность огромной динамо-машины, вращающейся с такой скоростью, что кажется, будто она не вращается вовсе. Его тяжелый взгляд был устремлен на нее.

— Вы не должны пытаться понять вещи, которые вам недоступны, — проговорил он несколько секунд спустя. — Если же вы откажетесь, я сделаю так, что всем, кто имеет возможность поддержать вас или воспользоваться вашими услугами, станет известно, что вы аморальная женщина, живущая на бесчестно заработанные деньги.

— Простите?..

Выражение его глаз неприятно изменилось: она сообразила, что он улыбается. Он выдвинул ящик стола и достал темно-желтую папку.

— Здесь у меня список ваших визитеров-мужчин, посещавших без чьего-либо сопровождения вас в вашем офисе на Норс-стрит. За минувший месяц таких визитеров было не менее двадцати четырех. Только прошлой ночью, например, вас навестил мужчина в очень позднее время — в половине второго, чтобы быть точным; он был вами принят и оставался у вас более часа. Когда мой секретарь мистер Уиндлсхэм посетил вас в вашем так называемом офисе, он обратил внимание, что там, среди прочей мебели, была широкая кушетка. Если вам этого недостаточно… известно также, что вы имеете от ношения с неким Вебстером Гарландом, фотографом, специфический интерес которого — фотографирование… как бы это сказать… обнаженного тела.

Она прикусила губу. Осторожнее, осторожнее.

— Вы глубоко заблуждаетесь, — сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Могу вам сообщить: мистер Гарланд специализируется в портретной фотографии. Что же до остальной этой совершенно абсурдной чепухи, то — если, кроме этого, вам нечего мне противопоставить, — вам следует просто сдаться.

Он вскинул брови:

— Как же вы наивны! Очень скоро вы обнаружите, как много вреда могут причинить подобные разговоры. Молодая женщина, одинокая, сама зарабатывающая деньги… знакомые с сомнительной репутацией…

Он опять улыбался, и она почувствовала, как по спине пробежал холодок: ведь он был совершенно прав. Против такого рода клеветы защиты нет. Что ж, игнорировать ее, подумала она, делать свое дело.

— Я не хочу терять времени, мистер Беллман, — сказала Салли. — Если я приду к вам еще раз, мне хотелось бы быть принятой незамедлительно. А теперь к делу. Ваши затруднения в связи с Англо-Балтийской пароходной компанией стоили моей клиентке всех сбережений за всю ее жизнь. Ее зовут мисс Сьюзен Уолш. Она была учительницей. Хорошая женщина. Всю свою жизнь обучала девочек. Она никому не причинила зла и сделала много добра; теперь она вышла в отставку и собиралась жить на сбереженные деньги. Я посоветовала ей вложить их в «Англо-Балт».

Чуть помолчав, она продолжала:

— Теперь вам ясно, каким образом это коснулось меня? Вы сознательно, тайком развалили ту компанию. Из-за этого великое множество людей потеряло свои деньги, и эти люди заслуживают компенсации; но они не мои клиенты. Я хочу получить от вас чек на сумму три тысячи двести семьдесят фунтов, чтобы вернуть их мисс Сьюзен Уолш. Эта сумма обозначена здесь.

Она бросила через стол сложенный лист бумаги. Беллман не шелохнулся.

— И я хочу получить эти деньги сейчас, — сказала она.

Чака у ее ног тихонько зарычал.

Внезапно Беллман ожил. Он взял бумагу, развернул ее, прочитал и, резким движением разорвав ее, швырнул в корзину для бумаг. Его бледное лицо потемнело.