Джордж Сильвестр Вирек - Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Между тем нэпману редко позволяют насладиться своим неправедным барышом. За ним по пятам постоянно идет спецслужба. Он под присмотром, куда бы ни направился. Идет он в парк аттракционов или за вечерними развлечениями – ему известно, что за тем, сколько он потратит, будет следить не одна пара цепких глаз. Если потратит слишком много – спецслужба вызовет его на беседу. Большевистские пропагандисты зло высмеивают его на плакатах, в рассказах, статьях и речах. Он – отрицательный персонаж любой пьесы, преследуемый и презираемый почти как «кулак» – так называют зажиточных крестьян.

Здесь я позволю себе добавить, что клеймо «кулака» получает любой крестьянин, использующий себе в помощь хотя бы одни наемные рабочие руки. Ни кулаку, ни нэпману не позволено участвовать в выборах. Они юридически лишены гражданских прав из соображений защиты диктатуры пролетариата.

Люди не верят в стабильность рубля и его старшего брата – «червонца», или десятирублевки. Они согласны на половину номинальной стоимости своих денег при обмене на иностранную валюту, которую так или иначе тайно провозят в страну. Я уже отмечал, что рубль съеживается при пересечении границы. Как ввоз, так и вывоз рублей находится под запретом. Правительство вводит суровые штрафные санкции потому, что свободный приток или отток денежных средств ставит под угрозу навязываемый обменный курс.

Россия расплачивается за покупки за рубежом только товарами или иностранной валютой, полученной от продажи товаров. Тем не менее, российские деньги постоянно тайком провозят через границу те, кто предпочитает получить треть их стоимости, но в валюте. Разумеется, эти рубли бесполезны до тех пор, пока их вновь не провезет тайком через границу какой-нибудь путешественник, для которого важнее жить в красной России подешевле, нежели блюсти закон. Штраф за провоз в страну российских денег без разрешения властей составляет 3 тысячи рублей. Для профессиональных контрабандистов-валютчиков предусмотрена еще более суровая кара. Им грозит лишение свободы с частичной или полной конфискацией имущества.

Тем не менее, рубль постоянно пересекает границу как в Польше, так и на Дальнем Востоке. Иногда рубли провозят в своих тюрбанах или под халатами турецкие купцы. Иногда бродяги-персы проносят их в тряпье, которым обматывают ноги.

Теоретически российская валюта достаточно твердая. Хотя сейчас она не конвертируется в золото, резервы, которыми она обеспечивается, очевидно, являются или были вполне достаточными. Обесценивание российских денег обусловлено по большей части не изъянами монетарной системы как таковой, а нехваткой товаров. Денег в обращении, пусть и небольшом, все равно слишком много для ограниченного предложения товаров. В последнее время обращение возросло на 26 процентов, в то время как объем производства увеличился лишь на 8 процентов. Соответственно, цены вдвое-втрое выше, чем могли бы быть при нормальных условиях.

Именно этот факт, несмотря на все старания советской власти, делает Москву самым дорогим городом цивилизованного мира. Пульс российской жизни бьется здесь сильнее, чем где-либо еще. Москва пережила татар, пережила Наполеона, пережила Романовых. Возможно, переживет и большевизм.

Производство в России ведется не на основании закона спроса и предложения, а соответственно абстрактным формулам правительства. Поскольку всё находится под контролем государства, практически отсутствует конкуренция. Поскольку всё приобретается государством, качество не имеет значения. Поскольку государство покрывает дефицит, нет необходимости работать эффективно.

Значительно превзошли довоенный уровень те отрасли промышленности, которые обслуживают армию, а также железные дороги – следствие заботы о национальной обороне. За счет остальных сфер экономики удалось обеспечить настолько высокое развитие тяжелой промышленности, что больше не приходится импортировать вооружение и боеприпасы.

Средний житель России тратит половину своего дохода на еду, напитки и сигареты. На отопление и оплату жилья он расходует 20 процентов дохода. В новых образцовых домах плата за жилье несколько выше. Рабочие находятся в привилегированном положении – они оплачивают жилье в соответствии с доходом. Как следствие, одна семья может платить впятеро больше другой за точно такую же квартиру.

Представители властей настаивали, что мне надо увидеть предоставляемые рабочим образцовые дома, оборудованные электрическими плитами, коммунальными кухнями, банями и прочим. Я сказал гиду, что уже видел похожее типовое жилье в других странах.

«Я предпочел бы посмотреть места, где пять-шесть семей живут в квартире, едва достаточной по размерам для одной».

Это шокировало моего гида.

«Нам не разрешают показывать вам подобное», – наивно ответила она.

Российские власти признают, что буржуазии при их режиме неуютно. Может быть, они сочтут мои слова буржуазными. Согласно их заявлениям, Россия – государство, которое существует для рабочих и крестьян.

Давайте посмотрим, что диктатура пролетариата сделала для работников промышленности и сельского хозяйства. В России проживает приблизительно 150 миллионов человек. Из них 120 миллионов – крестьяне. Примерно 6 миллионов – рабочие. Остаток составляют бюрократы, специалисты, люди без определенных занятий и нэпманы.

Промышленный рабочий – главный элемент всей системы. Подобно многим другим суверенам в Европе, зачастую он – король не у дел. У него много привилегий и прав, но стандарты его жизни напоминают условия работного дома в Соединенных Штатах или Западной Европе. Диктатура пролетариата не защищает русского Ивана от потери работы. Он может лишиться работы и голодать, если не является членом Коммунистической партии.

«В Италии нет забастовок», – с гордостью сказал мне однажды Муссолини.

Сталин такого заявления себе позволить не может. Даже под властью большевиков в России возникают споры по поводу оплаты труда и забастовки.

Первого января 1928 г., согласно официальным данным советского правительства, 847 тысяч мужчин и 571,7 тысяч женщин, в общей сложности 1 418 700 человек не имели работы. Если мы согласимся с утверждениями некоторых исследователей, число незарегистрированных безработных равно числу зарегистрировавшихся. Доктор Отто Дойч, эксперт по Советской России, считает, что количество безработных составляет 3 миллионов человек, или половину от общего числа промышленных рабочих. Если его заключения соответствуют фактам, каждый второй рабочий в большевистской России лишен работы, невзирая на лихорадочные усилия ее вождей по ускорению промышленного производства.