Джордж Сильвестр Вирек - Пленники утопии. Советская Россия глазами американца

Новые декреты постоянно изменяют полномочия фабрично-заводских комитетов. Даже профсоюзам существенно укоротили жало, назначив одного из людей Сталина [Александра Догадова] на место [Михаила] Томского, бывшего руководителя профсоюзного движения. Томский был скорее синдикалистом, нежели большевиком. Управляют каждым заводом и фабрикой, а также фабрично-заводскими комитетами члены Коммунистической партии. Строгая партийная дисциплина обеспечивает таким образом доминирование красных кремлевских владык в каждом комитете.

Поскольку наибольшее число рабочих занято на государственных промышленных предприятиях, им приходится подчиняться такому количеству строгих правил, какое капитализм никогда бы не осмелился ввести. При этом фабрично-заводские комитеты сохраняют значительный вес на фабриках под частным управлением, а также в иностранных концессиях.

Российскому рабочему, вероятно, поднимает дух ощущение того, что он управляет государством. Он пользуется социальными льготами, пособиями по безработице, социальным страхованием и т. д., – тем, в чем ему было отказано прежде. В Москве я видел, как дюжий рабочий выходил из парикмахерской Гранд-отеля с выщипанными бровями. Голову его украшала сияющая лаком прическа светского хлыща. Я часто был свидетелем, как рабочие приезжают на работу или уезжают домой в извозчичьей пролетке. Но большевистский эксперимент явно не привел к заметному повышению стандартов жизни менее привилегированной части работников и, более того, вынудил огромную часть трудоспособного населения существовать на пособие по безработице.

Еще в более жалких условиях живут крестьяне. Хотя за последние четыре года средняя месячная зарплата промышленного рабочего номинально увеличилась на 80 %, доходы крестьянина снизились или, во всяком случае, не выросли. На крестьянский рубль можно купить меньше, чем до войны. Многие живут в полной нищете. Согласно официальной статистике, 40 % крестьян Украины не имеют ни скота, ни лошадей. 33 % не могут завести даже одну корову.

Рассказывают, что однажды Сталин спросил крестьянина, который не знал его в лицо, хорошо ли ему живется при новой власти. Крестьянин, подозрительный от природы, ответил, что ничего не понимает в политике, но, насколько может судить по себе, в прошлом у него было два костюма и пара обуви, а нынче – лишь пара штанов и босые ноги.

Несмотря на тяжелую жизнь при большевизме, крестьяне не помышляют вернуть прежних правителей, опасаясь, что в случае возвращения царя у них отнимут землю. Но большевиков они не любят. За последние девять месяцев крестьянами убиты 59 большевистских учителей, еще 53 подверглись нападениям и получили ранения. Я привожу эти факты, ссылаясь на наркома образования.

Наибольший страх у большевиков вызывает не контрреволюция, а закон экономики, согласно которому эффективность неизбежно превосходит неэффективность. Несмотря на все усилия большевистских вождей обернуть этот закон вспять, некоторые крестьяне, более энергичные и способные, чем остальные, имеют возможность нанимать помощников. Такие крестьяне, как правило, получают под свой контроль больше земли, чем им изначально выделили.

Иными словами, из хаоса вновь возникают зачатки частной собственности. Ее рост уничтожает большевистскую химеру всеобщего равенства. Он рубит под самый корень их власть. Именно из-за этого Москва безжалостно подавляет сельскохозяйственный потенциал.

Двадцать шестого октября 1917 года Второй всероссийский съезд рабочих и солдатских депутатов принял решение национализировать землю и раздать ее крестьянам, исходя из принципа, согласно которому никто, кроме тех, кто обрабатывает землю собственными руками, не имеет на нее права. Стоимость земель, распределенных согласно этому решению, по официальным российским данным, составляет до 30,4 миллиарда рублей золотом. Но даже при таком прибытке российский крестьянин отнюдь не процветает.

В России насчитывается 45 тысяч тракторов. Но что такое эти 45 тысяч, распределенные среди 120 миллионов крестьян? Хотя площадь обрабатываемых земель увеличилась на 50 %, правительство признает, что экспорт зерновых снижается. Те же власти в одном из официальных докладов констатировали «определенную стесненность в поставках продовольствия, которая ощущается примерно на протяжении последнего года».

Правительство связывает нехватку с тем, что крестьяне «потребляют большую долю своей продукции, чем прежде». Такая смягчающая формулировка призвана скрыть тот факт, что крестьяне не хотят продавать или выращивать зерно, пока не получат деньги и пока не появится что-то, что можно на эти деньги приобрести.

Правительство, будучи главным покупателем зерна, устанавливает для крестьянина цены, которые не окупают вложенного труда. Крайняя нехватка товаров, гвоздей, обуви, стекла, пуговиц, сельхозинвентаря и всего, что ни назови, делает невозможным использовать даже те небольшие деньги, которые он получил в задаток.

В основе политики Советов лежит наступление на кулака с намерением – я цитирую дословно – «ликвидировать этого паразита». Будучи лишен гражданских прав, кулак, тем не менее, находится под прессом непомерных налогов. Кулаки, которые составляют 15 %, крестьянского населения, платят 45 %, налогов. Битва с кулаком уничтожает инициативность среди занятых в сельском хозяйстве. Стоит им хоть что-то заработать, как их скромные накопления изымают с помощью самых изощренных методов.

Чтобы взять под контроль рост частной собственности в сельской местности, противоречащий священным речениям Маркса и Ленина, Советы поощряют коллективизацию сельского хозяйства. В самых дальних деревнях Российской Федерации колхозники, организованные по коммунистическим принципам, получают все возможные субсидии, в том числе сельхозтехнику, бесплатно либо на самых выгодных условиях.

Троцкий не верил, что российских крестьян в конце концов удастся обратить в большевизм. Его политика состояла в том, чтобы возвысить рабочего над крестьянином. Сталин бросил вызов политике Троцкого, отдав приоритет крестьянству. Теперь же, когда большевистский экс-вождь военных лет пребывает в изгнании, Сталин сам продолжает его политику.

Большевизм способен выживать только при поддержке промышленных рабочих. Управление Россией осуществляется в пользу 6 миллионов человек, занятых в промышленности. Каждый законодательный акт советской власти, внешне не покровительствуя никому в отдельности, фактически отдает рабочему приоритет перед крестьянином. Игнорируя тот факт, что Россия – не промышленная, а аграрная страна, большевистские вожди в Москве играют крапленой колодой и осуществляют государственное управление, направленное против фермера. Пытаясь нанести удар по кулаку, они приводят в расстройство все сельское хозяйство.