Дмитрий Узланер - Жак Лакан: введение

Что-то типа такого Лакан начал Леонтьеву объяснять, но Леонтьев совершенно не понял мысль про то, что космонавтов не существует, потому что не существует космоса. В общем, ужин закончился неудачно. И в Советский Союз Лакан не поехал.

Надо сказать, что такого рода недоразумения с ним происходили постоянно. Например, когда Лакан поехал с циклом лекций в Америку, то среди прочего он имел возможность выступать в ведущих американских университетах. В частности, он выступал в Массачусетском технологическом институте (MIT). И там собрались американские ученые, в том числе Ноам Хомский (р. 1928), один из крупнейших авторитетов в области лингвистики и исследований языка. В каком-то контексте речь зашла о мозге как о том месте, где находится мысль человека. На это Лакан стал отвечать, что для него эта идея кажется спорной, что он мыслит совершенно не мозгом, что порой он мыслит ногами, а иногда – лбом. Опять же, видимо, за этим стояла некая изящная мыслительная конструкция.

Но американцы, будучи людьми простыми, совершенно не поняли, что имеет в виду французский мудрец. Ноам Хомский, например, остался абсолютно уверенным, что психоаналитик просто приехал поиздеваться над американцами и пытается внушить им какую-то совершенно невероятную идею. В общем, роман между ними не состоялся. Популярность Лакана в США в тот момент так и не вышла за пределы департаментов французской культуры.

В Америке же произошла еще одна забавная история. Она любопытна тем, что хорошо иллюстрирует некоторые идеи самого француза. Лакан очень хотел попасть в «Метрополитен-опера». Считая себя известным человеком, он попросил людей, которые организовали визит, договориться о частном визите. Но так как Лакана в Америке не очень хорошо знали, то организаторы поступили очень хитро. Они позвонили в «Метрополитен-опера» и сказали, что к ним хочет прийти Жан-Поль Сартр. И ради Жан-Поля Сартра, который действительно был мировой знаменитостью, такой визит был устроен.

За счет того, что Лакан не очень понимал по-английски, все возможные недопонимания сглаживались переводчиком. Например, когда его начали спрашивать про Симону де Бовуар (жена Сартра и сама известный мыслитель), то переводчик сделал так, чтобы француз ничего не понял.

Это очень лакановская история: она иллюстрирует его идею о примате означающего над означаемым [15] См. лекцию 3. . То есть о примате слова над смыслом этого слова. Что произошло? Люди, которые организовывали его визит, по сути, прикрепили Лакана к означающему «Сартр». А дальше это означающее «Сартр» уже начало существовать в том контексте, в котором означающее «Сартр» существует: знаменитость, особый прием, особое отношение, почет, уважение и так далее. Это означающее затмило Лакана, убрало на задний план, но дало ему возможность посетить «Метрополитен-опера» – как он и хотел.

В этом моменте Лакан в некотором смысле перестал быть собой, он утратил себя, был отчужден в языке, став «Сартром». Но это дало ему возможность получить то, что он хотел. Ровно так в лакановском понимании означающее и действует: оно отчуждает субъекта, но за счет этого дает субъекту возможность существовать. Если бы он остался собой, то ему никто не показал бы «Метрополитен-опера». А соединившись с означающим «Сартр», он получил возможность эту «Метрополитен-опера» все-таки посетить.

После неудач с МПА и безуспешных попыток найти иные аудитории для распространения своих мыслей, Лакан приходит к идее основания собственной школы. Это происходит в 1964 году. В день основания школы психоаналитик произносит установочную речь, которую собравшиеся слышат с магнитофонной записи: «Настоящим я – один, как я всегда и был в своем отношении к делу психоанализа, – основываю Ecole Francaise de psychanalyse, чьим руководством я планирую заниматься в ближайшие четыре года и для чего в настоящем я не вижу никаких препятствий. Это название, в моем понимании, отражает организм, в котором должна свершаться работа – работа, в которой в поле, открытом Фрейдом, восстанавливается острие его открытия; работа, которая возвращает оригинальную практику, которую Фрейд учредил под названием „психоанализ“, к задаче, возложенной на нее в нашем мире; работа, которая путем неутомимой критики отвергает отклонения и компромиссы, притупляющие ее прогресс и позорящие ее использование. Эта цель неотделима от обучения, которое будет осуществляться внутри этого движения отвоевывания [наследия Фрейда]. Это значит, что здесь те, кого я сам обучал, будут иметь полноту полномочий и что это приглашение распространяется на всех тех, кто способен вынести суровые испытания этого обучения».

В этой цитате примечательны постоянные отсылки к Фрейду, постоянные заверения в верности его учению. Это была установка Лакана, которая, наверное, лучше всего отражается в его фразе 1980 года, когда он приехал к своим ученикам в город Каракас (Венесуэла): «Вы можете быть лаканианцами, если хотите. Я – фрейдист» [16] “C’est а vous d’кtre lacaniens, si vous voulez. Moi, je suis freudien” ( Lacan J. Le sйminaire de Caracas, 12 au 15 juillet 1980 // Sйminaire XXVII. Dissolution. http: // www.psychasoc.com /Textes / Seminaire-XXVII-Dissolution-Le-seminaire-de-Caracas-12-au-15-juillet-1980%20). .

К Лакану присоединились многие видные французские психоаналитики. В целом, свою школу Лакан позиционировал как противоположность МПА. Он мыслил ее как такую структуру, где не будет никаких жестких правил. Где аналитики получат возможность сами определять то время, которое должна длиться сессия. Где они смогут определять количество сессий в неделю. Где они смогут сами выбирать себе тренинг-аналитиков и тех, кто будет контролировать этот тренинг-анализ. То есть не будет никакого комитета, перед которым надо будет отчитываться. В противовес МПА, которая пыталась выработать жесткий набор стандартных требований, которые предъявляются к аналитикам, Лакан создавал организацию, которая была бы в этом плане максимально свободной.

Школа Лакана начала очень быстро расти. Согласно Рудинеско, в 1960–1970-е годы это была самая быстрорастущая школа психоанализа в мире. В нее входили сотни членов. Тем не менее свобода не спасла школу от внутренних конфликтов, расколов и последующего упадка. Это привело к тому, что Лакан, в конце концов, данную организацию упразднил, создав, по одной из версий, уже перед самой своей смертью новую организацию – «Фрейдово дело» (École de la Cause freudienne) во главе с Жаком-Аленом Миллером.

Очень важное событие для Жака Лакана – публикация его главной книги «Писания», или „Йcrits“. Это не та книга, которую он специально писал, это собрание его сочинений. По сути, большая часть того, что он за свою жизнь написал. Достаточно мало для человека, который оказал такое влияние на современников и который работал всю свою долгую жизнь. Книга стала возможной благодаря издательству „Seuil“ и Франсуа Валю, который выступил редактором издания. Именно он убедил Лакана в том, что такую работу надо издать, став инициатором этого издания. Надо сказать, что Валь сам был анализантом Лакана.