Константин Малофеев - Империя. Книга 1

Исихазм имел, помимо чисто мистического, в основном аскетически монашеского измерения, еще и другое, а именно политическое. Своего рода «политическим исихазмом» было отстаивание основ православной веры от любого искажения в католическом духе, от любых попыток повредить православию церковной унией. Напротив, «политические исихасты» стремились усилить Империю в ее борьбе против подчинения Западу, мобилизовать ее окраины (в том числе Русь) для отстаивания общего дела, готовы были порой союзничать даже с турками против латинян, лишь бы сохранить чистоту веры от латинского «мудрования».

Видным сторонником этой политики стал император Иоанн VI Кантакузин (1347–1354 гг.). Из числа крупных деятелей Церкви ее придерживались патриарх Филофей Коккин, святой Николай Кавасила и святитель Киприан, митрополит Киевский и всея Руси. Между ними и традиционными исихастами-аскетами, истинными молчальниками, существовала духовная близость. В годы правления Иоанна VI сторонники исихазма занимают ключевые позиции в Церкви, что дает им возможность проводить в жизнь масштабные политические проекты.

Протоиерей Иоанн Мейендорф заметил, что «и Кантакузин, и поддерживающая его церковная партия, – в отличие от их противников, сгруппировавшихся вокруг двора Иоанна V Палеолога [бывшего соправителем Иоанна Кантакузина – К. М. ], – отказывались подчинять интересы церкви интересам чистой политики. Так, стремясь, как и все их соотечественники, защищать Византию от турок, они не соглашались на любые средства для достижения этой цели и, в частности, – на церковную унию, требовавшую компромисса в вере как условие западного крестового похода» [340] Мейендорф И. Ф. Святой Григорий Палама и православная мистика / протоиерей И. Ф. Мейендорф. – Нью-Йорк, 1974. .

Определенные надежды политические исихасты связывали с Русью. По словам Г. Прохорова, «…русские для исихастов – ромеи; Московский великий князь – „благороднейший” и „любезный сродник” (греч. ἀνεψιός – двоюродный брат, племянник) императорского величества, а святейшая митрополия Киевская и всея Руси, обладающая обширнейшим уделом и правящая многочисленным народом, прославляющим имя Божие, приемлет особенную честь от святой Божией церкви, которая всячески хочет промышлять о ней и оказывать ей свое содействие и помощь, тем более что она имеет в соседстве много нечестивых» [341] Прохоров Г. М. Русь и Византия в эпоху Куликовской битвы. [В 2 т. ] / Г. М. Прохоров. – Санкт-Петербург: Алетейя, 2000. – 760 с. .

Святая Русь получила от «политических исихастов» драгоценные смыслы, расшифровала и усвоила их, что самым благотворным образом повлияло на русскую жизнь и, в частности, способствовало укоренению исихастской традиции в Троице-Сергиевой лавре. А после, через монахов, идея Империи как христианского царства, которое всегда должно существовать на земле и высшей миссией которого является создание наилучших условий для спасения душ своих подданных, – получила естественное продолжение в концепции Москвы как Третьего Рима, «ибо два Рима падоша… а четвертому не быти» [342] Послания старца Филофея // Библиотека литературы Древней Руси / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкинский дом); под. ред. Д. С. Лихачева и др. – Санкт-Петербург: Наука, 1997-. Т. 9: Конец XV – первая половина XVI века. – 2000. – 566 с. .

Московский князь Иван Данилович (Калита) и Митрополит Киевский и всея Руси Феогност 10 мая 1330 года освятили в Кремле храм Спаса Преображения Господня. Этот храм стал собором Спасского монастыря. В обитель была переведена часть братии Данилова монастыря, в котором с 1303 года покоились мощи святого благоверного князя Даниила, первого Московского князя.

В деревянной Москве это было всего лишь четвертое каменное здание, первые три тоже были храмами. При этом для князя и митрополита было важно, чтобы освящение собора главного, Кремлевского, монастыря Москвы произошло в канун важнейшего для христианского мира юбилея – 1000-летия освящения Нового Рима как новой столицы Империи Константина Великого. Сначала святитель Петр, митрополит всея Руси, перенес свою резиденцию из Владимира в Москву. А теперь возвысившаяся Москва освящала свой Спасский собор в день 1000-летия самого Царьграда-Константинополя.

Летописи не сохранили для нас автора этой идеи. Но нам известно, что всего лишь за два года до того митрополит Феогност был поставлен на русскую митрополию константинопольским патриархом Исайей. Этот патриарх взошел на кафедру в возрасте 70 лет, проведя всю свою жизнь монахом на святой горе Афон. Он решительно выступал против любых попыток императора Андроника II войти в унию с католиками. Исайя был исихастом и в духовном смысле, и в политическом. Он был среди тех, кто считал, что сохранение веры важнее, чем политические выгоды. Патриарх старался укрепить Православную Церковь где только мог: в частности, пытался договориться с Армянской церковью о признании никео-цареградского Символа веры.

Возможно, именно по благословению патриарха Исайи для освящения Спасского собора Московского Кремля была выбрана столь знаменательная дата – день 1000-летия Константинополя. Таким образом, этот храм стал символом преемства между Москвой и слабеющим Новым Римом, символом перехода имперской миссии из Константинополя на Русь.

Русские люди XIV века были частью культурного мира Империи. В духовных школах учились по греческим книгам. Слава Григория Паламы тогда широко распространилась по православному миру: всех образованных христиан интересовала полемика исихастов и варлаамитов о природе Фаворского света. Читали о них и в Ростовской школе Григория Богослова два боярских сына – Стефан и Варфоломей. Стефан учился блестяще, рано уехал в Москву, подружился с будущим митрополитом Алексием («пел с ним на клиросе») и стал духовником Великого князя Симеона Гордого. Варфоломею же учеба давалась с трудом. Но именно он был избран Богом стать основателем русского общежительного монашества, творителей Иисусовой молитвы по заветам исихастов. Он стал нашим величайшим святым, игуменом Земли Русской, преподобным Сергием Радонежским.

В 1342 году братья основали Троице-Сергиеву лавру. Преподобный Сергий впоследствии основал еще четыре монастыря: Благовещенский на реке Киржач, Старо-Голутвин в Коломне, Высоцкий в Серпухове и Георгиевский на Клязьме. Его ученики основали еще 40 монастырей, а их ученики – еще 50. Небывалый расцвет монастырей, полных духовного воинства – монахов-молчальников (исихастов), стал еще одним символом принятия Святой Русью миссии Катехона, хранителя истинной веры.