Константин Малофеев - Империя. Книга 1

Исследователь военной истории Древнего Рима А. Игнатенко уверен в том, что римские магистратуры возникали как элементы армейского управления и были подчинены прежде всего нуждам военной организации, а их функции в армии предшествовали гражданским. Так, например, «откровенно военный характер имела экстраординарная магистратура – диктатура. И комплектовался государственный аппарат главным образом из представителей знати, прошедших школу военной службы. Обстановка постоянных войн и рост значения военной организации отразились не только на управленческом аппарате. Военизация римских магистратур изменила состав и характер сената. В него входили теперь бывшие магистраты, которые обладали личным военным опытом, понимали значение военных вопросов в политической жизни Рима. И сам сенат, сделавшийся в республике постоянно действующим органом, расширяя и уточняя свои полномочия, подвергался все большей „военизации” и, по существу, превратился в центральный орган военного ведомства» [93] Игнатенко А. В. Армия в государственном механизме рабовладельческого Рима эпохи республики: историко-правовое исследование / А. В. Игнатенко. – Свердловск: Сред. – Урал. кн. изд-во, 1976. – 208 с. . В римском обществе заслуживал уважения прежде всего тот, кто хорошо послужил в армии. Не поучаствовав в десятке военных кампаний, нельзя было претендовать на крупную государственную должность. Даже трибуны, избиравшиеся простым народом, должны были прежде зарекомендовать себя дельными воинами хотя бы в пяти походах.

Рим разработал целую систему наград за отвагу и воинские заслуги. Отличившимся воинам дарили оружие, чаши, конскую сбрую, отмечали особыми знаками, золотыми венками. Подобные символы доблести поднимали человека, почтенного ими, весьма высоко в глазах общества. А это, в свою очередь, толкало римлян к соревнованию за отличия в боевых условиях. Полибий сообщает: «Воины, удостоенные… наград, помимо того, что слава о них идет в лагере и сразу же достигает родины, участвуют в торжественных процессиях со знаками отличия: носить такие украшения может лишь тот, кого консул наградил ими за доблесть; в домах своих они кладут снятые с неприятелей доспехи на самых видных местах, как памятники и свидетельства своей доблести» [94] Полибий. Всеобщая история / Полибий; пер. с греч. и коммент. Ф. Г. Мищенко. – Москва: ОЛМА-ПРЕСС Инвест, 2004. – 571 с. – (Мировая летопись) .

Тит Ливий вкладывает такие слова в уста Ромула, основателя Рима: «Иди и возвести римлянам: так хотят небожители, чтобы мой Рим был главою вселенной; поэтому пусть они усердно занимаются военным делом и пусть сами знают и так передадут потомкам, что никакие человеческие силы не в состоянии противиться римскому оружию» [95] Ливий Т. История Рима от основания города. В 3 т.: перевод / Т. Ливий; отв. ред. Е. С. Голубцова. – Москва: Наука, 1989–1993. – (Памятники исторической мысли) .

Всеобщая милитаризация привела к развитию двух других особенностей римского общества и государственного строя.

Во-первых, довольно долго политическая власть в Риме являлась властью достойных, то есть носила меритократический характер. Претендент на определенную магистратуру не мог ее купить у сената или у толпы. Ему требовалось доказать свои высокие нравственные и деловые качества, а также внушить общине доверие к своей особе. Он обязательно должен был быть отмечен почестями и проверен на войне, иметь авторитет, влияние в обществе.

Затем, уже после того, как искомая должность получена, следовало полностью и бескомпромиссно посвятить себя политическим и военным делам, управлению и предводительству. Получив высокий ранг, он мог доказать свое достоинство лишь самоотверженной работой, сохранением и увеличением своего авторитета в делах. Хорошая репутация стоила дорого, ее надо было поддерживать всю жизнь, а ее потеря скверно сказывалась на состоянии всего семейства. Подобный отбор лучших стимулировал у римлян чрезвычайно ответственное отношение к государственной службе.

Римское общество, в основе своей земледельческое, а не торговое, на протяжении первых столетий своего существования не возводило богатство в культ. Основу общества составляли мелкие и средние земельные собственники, то есть крестьяне и владельцы небогатых вилл (ферм). Патриархальная бедность, не блещущая богатыми одеждами и роскошным жилищем, но сохраняющая доблесть и достоинство, являлась частью общественной нормы. В какой-то степени идеалом. Для римлян законы против роскоши, вводившиеся во времена особенно тяжелых войн, когда общая победа не должна была противопоставляться индивидуальному преуспеванию, выглядели делом естественным, органичным. Скромный образ жизни морально поощрялся, особенно у людей большой власти. Человек относительно бедный, почти нищий, мог получить государственную магистратуру в силу выдающихся свойств личности и деловых умений.

В этом состоит одно из коренных отличий Рима от Карфагена, где власть имела совершенно иной, а именно плутократический характер. Там власть была немыслима без прямой связи с «денежным мешком». И. Шифман отмечает: «В Риме, как и в Карфагене, выполнение государственных обязанностей не только не оплачивалось, но и требовало значительных расходов со стороны магистрата; оно рассматривалось как почесть, предоставленная избраннику благосклонным к нему народом. Понятно, что при таких обстоятельствах и здесь возникали предпосылки для отбора кандидатов „по знатности и богатству”. И все же характерная для римской традиции фигура сурового крестьянина Луция Квинкция Цинцинната, коего отечество призывает от сохи на высшую государственную должность и который, выполнив свой долг, спасши родину, возвращается к своему жалкому клочку земли… этот хрестоматийный образ „римлянина старого закала” был создан не на пустом месте. Маний Курий Дентат, победитель одного из талантливейших полководцев эллинистической Греции, эпирского царя Пирра, происходил из деревенской глуши, был бедняком, а после победы, которая навсегда отдала Италию в руки Рима, продолжал по-прежнему хозяйничать на своем крохотном поле и сам, своими собственными руками пахал его, засевал и снимал урожаи; посетители застают его в скромном крестьянском доме сидящим перед очагом и варящим кушанье из репы, довольствующимся грубой глиняной посудой… Во время Первой Пунической войны Марк Атилий Регул, командовавший римскими войсками в Африке, обратился к сенату с письмом, в котором обращал внимание на бедственное положение своего небольшого хозяйства: оно пришло в отсутствие хозяина в полный упадок, разорено батраками; Регул просил, прислав ему замену, отпустить его домой… Конечно, и в Риме подобные явления были относительно редки… однако они показательны как выражение определенной тенденции в жизни общества» [96] Шифман И. Ш. Карфаген / И. Ш. Шифман. – Санкт-Петербург: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. – 518 с. .