Кэтрин Арнольд - Хроники испанки. Ошеломляющее исследование самой смертоносной эпидемии гриппа, унесшей 100 миллионов жизней

Даже во сне ей казалось, что она слышит, как грузовики въезжают в морг, забирая мертвых. Что же касается числа погибших, то Джози не имела ни малейшего представления об их общем количестве. «Они умирали тысячами. В то время в Грейт-Лейкс находилось 173 000 человек, и 6000 из них лежали в больницах в разгар эпидемии. Наверное, никто не знает, сколько их погибло. Они просто сбились со счета» [11].

Вернувшись в Чикаго, молодой человек по прозвищу Диз солгал о своем возрасте и записался водителем скорой помощи в Красный Крест. Не обращая внимания на отчаянные мольбы отца, юный Диз отправился в учебный центр корпуса скорой помощи Красного Креста на юге Чикаго и вскоре уже учился водить и ремонтировать легковые и грузовые автомобили. Когда Диз сам заболел гриппом, как и многие здоровые молодые люди, страхи его отца оправдались. Юношу отправили домой, где его выходила мать. И Диз выжил, чтобы стать самым успешным аниматором в мире под своим полным именем Уолт Дисней [12].

В то время как тысячи театров по всей стране закрывались, новый водевиль под названием «Братья Маркс» создал шоу. Постановка называлась «Уличная Золушка» (The Street Cinderella) и включала партитуру Гаса Кана и Эгберта Ван Олстайна, но Граучо Маркс мало верил в это предприятие. Как бы оправдываясь, Граучо позже рассказывал, что его брат Чико «нанял шесть танцовщиц из магазина, где все по пять с половиной центов, и дал каждой по десять долларов. Им переплачивали» [13]. «Уличная Золушка» могла бы стать хитом, если бы не испанский грипп. В странных рекомендациях по профилактике гриппа «водевильным театрам разрешалось заполнять залы только на 50 процентов. Зрителям приходилось оставлять места по обе стороны пустыми, чтобы они не дышали друг на друга. Чтобы еще больше обезопасить себя, многие носили хирургические маски, так что даже когда они смеялись, звук был приглушен» [14]. В результате «Уличную Золушку» «можно было бы назвать очередной жертвой гриппа, погибшей в Мичигане из-за плохих отзывов и пустых театров» [15]. По мере того как эпидемия усиливалась, в Городе ветров [27] Город ветров – метафорическое название Чикаго. Такое название город получил из-за сильных ветров с озера Мичиган. – Прим. пер. происходили такие же трагические сцены, как в Бостоне, Нью-Йорке и Филадельфии. Семнадцатого октября 1918 года, известное как «черный четверг», когда 381 человек умер и 1200 заболели. В городе кончились катафалки, и троллейбусы, задрапированные в черное, стали собирать трупы. В еще более отчаянной попытке остановить распространение испанского гриппа похороны были запрещены. Гражданские власти заявили, что

«в Чикаго не будут проводиться публичные похороны ни для одного человека, умершего от какой-либо болезни или по какой-либо причине. Поминки или публичные собрания любого рода не должны проводиться. Никто, кроме взрослых родственников и друзей, числом не более десяти, кроме гробовщика, помощников гробовщика, священника и необходимых водителей, не может присутствовать на похоронах. Тела нельзя вносить ни в церковь или часовню для отпевания» [16].

В то время как главный санитарный врач Чикаго доктор Джон Дилл Робертсон приказал полиции «арестовать тысячи, если это необходимо, чтобы они прекратили чихать на публике!» – было одно маленькое утешение. Преподобный Дж. П. Брашингем из Чикагской комиссии по нравственности отметил, что в октябре уровень преступности в городе снизился на 43 процента. Увы, от безумия не было никакой защиты. Житель Чикаго Питер Марразо, недавно иммигрировавший в США, думал, что его семья обречена, и забаррикадировал жену и четверых детей в своей квартире, крича: «Я вылечу их по-своему!» Потом он перерезал каждому из них горло.

Впоследствии выяснилось, что никто из них на самом деле не болел испанским гриппом [17].

На Аляске губернатор Томас Риггс-младший узнал о пандемии, свирепствовавшей «снаружи», и ввел строгие карантинные правила. Въезд на Аляску был ограничен, американские маршалы [28] Маршалы – правительственные чиновники, которые поддерживают закон по всей стране. находились в портах, в устьях рек и на дорогах, школы, церкви, театры и бильярдные были закрыты [18]. В Фэрбанксе карантинные станции охранялись маршалами, а гражданские лица регулярно проходили медицинские осмотры, причем тем, кто проходил их, выдавались нарукавные повязки. Пограничный город Шактулик, расположенный в глуши, придерживался более традиционного подхода. Блюстителям порядка платили по четыре оленя в месяц, а нарушивших карантин штрафовали, отнимая дрова, которые должны были доставить в общину, «распилить, расколоть и сложить в кучу» [19].

Несмотря на эти предосторожности, испанский грипп прорвался сквозь кордоны, растянувшиеся вдоль побережья Аляски, вглубь страны. Половина белого населения Нома заболела гриппом, и одной из первых жертв стал начальник службы образования Уолтер Шилдс. Туземное население было практически уничтожено [20]. Испанский грипп убил 176 человек из 30021 эскимосского племени инупиатов [21]. По словам арктического исследователя Вильялмура Стефанссона, инупиаты отреагировали на новость об испанском гриппе паникой и пришли в движение, распространяя болезнь. Целые семьи, слишком больные, чтобы поддерживать огонь, замерзали насмерть. Когда одну группу коренных жителей Аляски доставили в больницу, они думали, что их приговорили к смертной казни, и повесились. Сам Стефанссон пережил тяжелую утрату во время эпидемии, потеряв пятерых своих проводников, в том числе легендарного погонщика собак – Расколовшего Ветер [22].

В отчаянной попытке сдержать вспышку эпидемии губернатор Риггс приказал местным жителям Аляски оставаться в своих домах и избегать публичных собраний, что противоречило их традиционным ценностям. Инупиаты были общительными и щедрыми, а их культура предполагала общинный образ жизни. Изоляция была для них формой смерти при жизни. Они также считались фаталистами, реагируя на эпидемию совершенно иначе, чем белые поселенцы. Один школьный учитель писал:

«Они отказались помочь себе и предпочли сидеть на полу и ждать смерти. Я делал для них все: снабжал припасами и водой, колол дрова, делал стружку, разводил костры, готовил еду, доставлял ее им и даже был гробовщиком и водителем катафалка. Очевидно, туземцы не испытывали никакого уважения к своим мертвецам, а скорее боялись их. Часто мне приходилось спасать трупы от собак, которые начинали их пожирать» [23].

По всей Аляске одна деревня за другой заболевала гриппом. Слишком больные, чтобы охотиться, многие местные жители Аляски убивали и съедали своих ездовых собак, в то время как в Гамильтоне собаки начали есть людей. Учитывая изолированный характер отдаленных аляскинских общин, высокая скорость распространения испанского гриппа кажется необъяснимой. В этот момент, до перемирия, Аляска не могла винить в эпидемии вернувшихся солдат или масштабные общественные собрания.